никогда не стрелял в меня.
В офисе повисло молчание. Губы Отто дрогнули в полуулыбке, но потом он снова сделался серьезным.
— Ты хочешь чтобы я не стрелял в тебя?
— Да.
— Из пальца?
— Именно.
— Из этого пальца? — он вытянул указательный палец, но сделал это слишком быстро, поэтому Лин сиганул в сторону шкафа и пригнулся. Отто не выдержал и рассмеялся.
— Ты чего сегодня, не с той ноги встал, друг? Я не вооружен.
— Как сказать, — отозвался Лин, поднявшись, но продолжая жаться к шкафу. — Считай, что у меня фобия. Так ты можешь выстрелить в сторону окна и пообещать мне не стрелять в меня?
— Ты серьезно это все?
— Серьезно. Можешь?
— Могу. Смотри.
Отто направил палец-дуло в окно и задвигал большим пальцем.
— Видишь? Ничего.
Действительно, сейчас палец не стрелял. “Не заряжен?” — проскользнула у Лина глупая мысль, за которую он себе тут же отвесил мысленную оплеуху.
— Хорошо… — Легвик сделал шаг от шкафа. — А можешь, как бы выстрелить и сказать “пиф-паф”?
Отто прыснул, но исполнил просьбу. Ничего не произошло.
— Лин, ты же в курсе, что из руки нельзя стрелять? Ни из твоей, ни из моей, ни из какой.
Легвик заставил себя отойти от шкафа и сел за стол.
— Я понимаю как это все выглядит. Выглядит это так, будто я двинулся умом, но у меня все нормально. Просто приснился кошмар. Там ты меня как раз убиваешь из пальца.
— Понятно. Но одно дело сон, а другое — реальность, — сказал Отто.
— Сон был очень реальным.
— Но сейчас тебе уже лучше?
— Лучше.
— Ну и замечательно! Тогда давай забудем об этом, — и Отто изобразил, что убирает пистолет-руку в невидимую наплечную кобуру.
Лин выдавил из себя улыбку. С одной стороны, адвокату стало спокойнее, а с другой — появилось еще больше вопросов. Лин пытался думать, но что он мог надумать? Ровным счетом ничего.
— Я чего зашел-то, — заговорил Отто вновь. — У меня тут такое дело…
— Бейсбольные карточки, да? — бросил Лин, продолжая морщить лоб.
— Карточки? — переспросил Отто. — Нет… Какие карточки?
Лин вскинул взгляд.
— А зачем ты пришел?
— Я хотел попросить тебя об одолжении. Ну, как друга… Я хотел занять у тебя двести долларов до следующей недели. Прямо в следующий понедельник отдам. У меня крыша подтекает, надо срочно ремонтировать, а я недавно спустил кучу денег на подарок сестре… Ну, ты знаешь, у нее была свадьба. Плюс, у меня еще машина барахлит и на лекарства я нормально спускаю ежемесячно… Короче, все навалилось разом, нужна помощь. Сможешь одолжить? Ты же знаешь, я отдам, я всегда отдаю.
Отто из Плезент-Крик был больше похож на реального, чем вчерашний Отто из Плезент-Лейка. У Большого Отто действительно была сестра и у нее действительно недавно состоялась свадьба. Да, Большой Отто никогда не называл Лина другом и они не были друзьями по факту, но это не означает, что Отто вдруг не может его раз назвать другом, просто так — все-таки парикмахер пришел занимать денег. И это, кстати, тоже было в его духе, хотя у Лина он никогда не занимал.
— Так что скажешь?
— Насчет денег?
— Да.
— Хорошо. Не проблема. Но можешь сделать мне еще одно одолжение?
— Какое угодно, Лин.
— Я хочу съездить в Бостон, на матч “Бостон Ред Вингс”. Никогда до этого не смотрел бейсбол, но, думаю, это хороший старт, чтобы начать. Что думаешь? Или это дурацкая затея?
— Да почему дурацкая, хорошая затея… Только я немного не понял, ты, возможно, хотел сказать “Бостон Ред Сокс”, а не “Ред Вингс”, потому что, я знаю только “Детройт Ред Вингс”, но это хоккейная команда, а не бейсбольная.
— Точно, — Лин картинно хлопнул себя по голове. — Конечно! “Ред Сокс”, а не “Ред Вингс”. Конечно же я имел ввиду “Ред Сокс”. Так, а теперь по твоим деньгам…
Лин достал из кошелька две сотни и протянул Отто. Парикмахер от радости вскочил со стула. Лин внимательно и с небольшой опаской наблюдал за каждым движением мужчины — мало ли откуда еще у Отто может вылететь пуля.
— Спасибо! Ты великолепен, Лин! Ты меня спас!
— Не за что. Рад помочь. Кстати, ты ведь родился в Плезент-Крик, так ведь?
— Да, как и ты.
— И ты родился именно в Плезент-Крик, не в Плезент-Лейк?
— Нет. А где это, Плезент-Лейк? В Канаде?
Лин встал и пожал руку Отто.
— Спасибо тебе за ответы, Отто. Извини, что не могу продолжить разговор, но у меня дела. Надеюсь, ты решишь все свои проблемы.
Когда Отто ушел, Лин запер офис, закрыл жалюзи и около получаса сидел в полумраке и думал. Думанье привело его к любопытной мысли — а не стоит ли ему просто принять то, что происходит? Что если, Плезент-Лейк и стреляющие пальцы существовали только в его сне, а в реальности Лин всегда жил именно в Плезент-Крике. Не важно, что абсолютно все существо Лина кричало ему об обратном: все воспоминания, интуиция, что угодно, но кто сказал, что мы можем доверять всему этому? Разве не нужно в первую очередь доверять собственным глазам? А эти глаза говорили, что город, где сейчас находится Лин, называется Плезент-Крик и никак иначе. Кстати, даже с названиями команд здесь дела обстояли лучше: никаких тебе “Ред Вингс”, а, как и должно — “Бостон Ред Сокс”. Хотя, путаница с командами началась исключительно из-за вчерашнего Отто.
Полумрак запертого офиса успокоил Лина, но спустя полчаса наоборот начал действовать на нервы. Поэтому Легвик открыл жалюзи, а потом и вовсе решил выйти на улицу. Лин хотел, либо увидеть доказательства нереальности происходящего, либо наоборот — реальности. И то, и другое могло стать шагом вперед к ответам.
Городок успел оживиться. Больше людей появилось на тротуарах, больше машин проезжало мимо. На перекрестке Олд-Крик и Голд-Стрит засуетились рабочие, ковыряясь в погасшем светофоре. А на другой стороне улицы, справа от церкви, Трейси уже вынесла столики и стулья и начала протирать их, готовя для посетителей.
Свою кофейню, “БанаПай”, Трейси открыла два года назад и заведение сразу полюбилось жителям городка, в особенности из-за летнего кафе. Ты мог сесть за маленький, кругленький столик, заказать кофе и пить его, любуясь церковью или жизнью на улице Олд-Крик. Красота, да и только, прямо, как в ваших Парижах. Поэтому, Трейси продолжала разбивать летнее кофе и после первого снега. Для этого были даже закуплены специальные уличные обогреватели. Причем, довольно дорогие.
“Видишь, жизнь продолжается, — сказал себе Лин, стоя на тротуаре около входа в офис. — Солнышко светит, птички поют. Ты не умер, а кошмар остался
