пробились на его голове. Он отрастил бородку. Каждый раз, когда подходил к зеркалу, чтобы почистить зубы, удивлялся: глаза становились зеленее и зеленее.
Однажды Николай возвращался домой поздно ночью и, проходя автобусную остановку, различил в полумёртвом свете фонаря подвыпившую компанию. Четыре парня и одна девушка; на лавке стояли бутылки с вином и пивом; крики девушки остановили Николая, когда он отошёл от остановки на двадцать шагов и сворачивал за угол…
Николай со школы малодушничал и окаменел, развернувшись обратно…
Его кромсали изнутри отчаянные мысли: «Всегда считал себя трусом… Так и буду им всю жизнь?.. Кто ещё сейчас поможет?.. Кто если не я?.. А если уйти, у меня ещё будет время измениться?.. А что станет с девушкой?.. Что я теряю?.. У меня никого и ничего нет… Будь что будет…»
Через мгновение Николай подбежал к месту, но, вместо борьбы за жизнь, брюнетка громко смеялась…
На остановке веселились не люди, а тонкие существа из иного мира. На них грязные спортивные костюмы и балахоны, из пустых глазниц вырывался чёрный дым, зубы не полностью закрывались губами; они обернулись в сторону человека, и брюнетка (с надорванным левым ухом), вскочив, подошла к нему.
— Мы те, кого ты видел и слышал в своей квартире. Ты думал, что самокопанием избавился от нас?
Николай стоял, вспоминая свои годы и то, как упускал хорошие возможности стать лучше…
— Не молчи, прими нас назад, иди на крышу и навсегда попрощайся с людьми.
Девушка бросилась Николаю на шею, а другие существа, прыгнув, обняли его с боков и сзади, и через свои глазницы всосались в его жизненные силы…
— Нет! — Рыкнул Николай. — Нет, убирайтесь! Вы мне не нужны… Я человек, я личность!
Он оттолкнул врагов, затем одного парня поднял над головой и бросил в стеклянную стенку остановки. Она разбилась, ударил второго парня в живот — тот согнулся и упал на дорогу. Третий набросился на Николая и, свалившись, они схватили друг друга за горло; скоро подключилась брюнетка и, встав на колени, положила ладони на лицо Николая…
Опустился чёрный туман, и борьба кончилась. Утром граждане обнаружили разбитую остановку и бутылки с алкоголем…
16.09.2018 г.
*
Снег, боль и дружба
В комнате нет лампового освещения, только большой, почти во всю стену, белый экран отгонял тьму от человека. Мужчина лежал на кровати на левом боку и пытался что-то разглядеть в источнике света. За стеной на операционном столе свежие органы. Рядом стояли три женщины. Правая рука, парящая отдельно, чей указательный палец украшен золотым кольцом с топазом, ножницами резала языки; окровавленные лезвия приблизились к последней даме…
В 9-30 утра в телефоне прозвенел будильник, мужчина с облегчением выключил его. Сделал пятьдесят отжиманий, умылся, почистил зубы и сел на коврике в позу лотоса. Мысли растворились в малозаметном дыхании. Вибрации воздуха ласкали лицо…
Через двадцать минут, когда внутреннее тепло уравновесилось в теле и сердце отяжелело, медленно встал и, размяв окаменевшие суставы, включил компьютер. Надел мятые джинсы, футболку, поставил чайник на электрическую плиту и осмотрелся. Вроде ничего не поменялось: последний этаж, студия, чёрные обои, окно в небо, но тревожно…
Он сел в игровое кресло и уставился на монитор. На экране виднелись графики, состоявшие из японских свечей. Наблюдал за котировками акций на московской бирже, искал восходящие и падающие тренды, но по ликвидности рынка понял — сегодня боковое движение.
Просвистел зелёный чайник, мужчина заварил шиповник и с первым глотком вспомнил сновидение. Закрыл болотные глаза и задумался: «Какие страшные образы, это я на кровати? И что я хотел от пустого изображения? Так, за стеной женщины… третья…» Тронул русые волосы и позвонил матери. Гудки…
***
Через час пересёк город на маршрутке, въехал в посёлок и ступил на твёрдый снег, что в конце февраля ослеплял чистотой. В чёрном пуховике, хромая на левую ногу, подошёл к трёхэтажному коттеджу. Потянулся к звонку на калитке, но та щёлкнула и открылась, вышла дама: 45-ть лет, синие глаза и волосы. Синее платье и розовая куртка. За ней шагнул мужчина. Пятьдесят, лысый, полноват, под левым глазом шрам, одет в смокинг и дублёнку. Они остановились и переглянулись.
— Почему ты не отвечаешь на звонки?
— И тебе привет. О чём нам говорить? — возмутилась женщина.
— Я видел сон и подумал… А кто это с тобой?
— Не говори мне о снах. Знакомьтесь. Кирилл Шварц, хирург, мы соседи по кварталу, — она взяла его под руку и, нахмурившись, легонько толкнула собеседника в плечо, — а этот грубый мальчишка — мой сын, Матвей.
— Здравствуй, — знакомый матери протянул руку.
Матвей застыл, заметив на указательном пальце золотое кольцо с топазом, и не пожал руку.
— Да, действительно грубоват. Ладно, Вика, садись в машину, нас ждут в детских домах.
— Мать, ничего не угрожает? Что за детские дома?
— Всё нормально. Дети — не твоя забота, — женщина закрыла калитку и пошла к немецкому внедорожнику.
— Матвей, я знаю, как ты живёшь, где-нибудь устрою тебя, — Кирилл подмигнул и развернулся…
***
В три часа дня, когда Матвей снова изучал графики в уединении, ему позвонил старый друг, Иван; давно не общались и договорились о встрече в кафе.
На улице стемнело, водители изредка сигналили в пробке, и Матвей, поёжившись, открыл стеклянную дверь. Помещение отделано под салон автомобиля: кожаные коричневые диваны, приборные панели у окон. На чёрной стене фотографии известных гонщиков и рули разных эпох. Спускался бирюзовый свет, и корица перебивала другие запахи. Никого, кроме официантки и двух мужчин; Матвей потоптался на коврике, сбил снег с пуховика и продвинулся к чёрному столику, где сидел друг в красном свитере. Тот встал, показав большой рост, крепкую шею и блеснув тонкими усами. Они обнялись и упали, заняв два дивана, заказали салаты и сок.
— Рад видеть. Пару лет прошло, как мы переехали из курортного городка?
— Да, но не вспоминай, пожалуйста, прошлую жизнь. Чем занимаешься, как дела у мамы, с ней ещё живёшь?
— Я трейдер, торгую акциями. Делаю от 10-ти до 20-ти тысяч рублей в месяц, иногда вкладываюсь в голубые фишки, ради дивидендов. Торгую в своей квартире, редко гуляю. С матерью так себе отношения, однако благодарен за то, что купила мне студию. Нашла кого-то, но у меня плохие мысли…
— Да не переживай. Может Виктория Александровна избавится от одиночества и будет любить не только кошек. А ты значит трейдер? Спекулянт. Ничего не создаёшь и играешься с ценами, ну-ну, а ещё приобретаешь компании и пьёшь прибавочную стоимость. Вредные вещи. — Иван отодвинулся от столика.
— Почему такая реакция? Прибавочную стоимость скорее
