— А я думал, ты мне вчера новый анекдот...
— Если бы.
— Домой пойду.
— В этом пиджаке? В этом пиджаке нельзя. Он чужой. Он с трупа.
— А ты мне какой-нибудь свой дай. Взамен этого.
— Ладно.
Приятель сходил в комнату и принес спортивный костюм.
— На. Ничего другого нет.
Иван Иванович надел костюм. Второй чужой костюм за последние десять часов.
Приятель приложил к себе вновь приобретенный «валютный» пиджак. И посмотрелся в засаленное зеркало.
— Как на меня, — довольно сказал он.
И вывернул карманы.
— На, забирай. Это не мое. Это твое.
— То, что в карманах.
В карманах были автобусные билеты и замысловатой формы ключ.
— Нет. От квартиры такие не бывают. Наверное, от сейфа. Смотри, на нем еще цифры.
— Да вот они. Номер 7375. И буква А. Я знаю, что это такое. Это от абонентского ящика. Который на почте.
— А может, там ценная корреспонденция? Или дорогие посылки? Ты знаешь, пойди и посмотри. Сам. И если там что полезное — себе возьми. Хозяина все равно нет.
— Куда пойди? Я же номер почты не знаю.
Приятель пожал плечами.
— Ну, тогда я пошел, — сказал Иван Иваныч.
— Прогуляюсь.
— Слышь, Вань, ты мне денег оставь. На опохмелку.
— У меня только эти.
— Ну дай эти. Ты же теперь богатый. А вечером приходи.
— А куда тебе еще? Дома тебя заметут. И на работе тоже. А бабу твою, ты говоришь, замочили. Так что ко мне приходи. Про меня никто не знает. Бери запасной ключ и в любое время...
— Ладно, приду, — согласился Иван Иванович. Идти ему действительно было некуда. Вчера — было куда. А сегодня уже нет. Вот как все странно обернулось...
Глава третья
Первой на место происшествия прибыла вызванная нижними, недовольными шумом и громом, доносящимися с потолка, соседями машина ПМГ 27-го отделения милиции. Милиционеры, облаченные в бронежилеты, зашли в квартиру и сдвинули на затылки каски.
Такого они еще не видели. Хотя видели много чего. В комнате, на кухне и в коридоре были разбросаны трупы. С многочисленными огнестрельными ранениями. Стены были изрыты пулевыми пробоинами и забрызганы кровью и мозгами. При этом в квартире ничего взято не было.
— Не, нам здесь делать нечего. Здесь надо вызывать сыскарей, — сказал командир группы.
Прибывшая следственная бригада тоже сдвинула фуражки и почесала лбы. Наблюдать такое количество трупов в стандартной однокомнатной квартире им тоже не доводилось.
— Кто же это так?
— Наверное, разборка.
— Тогда они разобрались на все сто!
— Ладно, давайте вы начинайте с кухни, а мы с комнаты.
Описание места происшествия и жертв заняло почти весь рабочий день. Сыщики осматривали и фотографировали тела, проверяли карманы, переписывали номера оружия, номера удостоверений личности, допрашивали отсутствующих свидетелей. Дольше всего опрашивали свидетелей.
— Неужели вы ничего не слышали?
— Совершенно ничего. Я спала.
— Как же вы могли не слышать выстрелов?
— Я крепко сплю.
— А ударов пуль в стены? Как бы крепко вы ни спали, ударов в смежные с вами стены вы не расслышать не могли.
— А я в уши вату воткнула. Я всегда так делаю.
— А муж ваш?
— Он вообще пьяный был. А пьяный он спит беспробудно. Хоть из пушек пали. А здесь всего-то из пистолетов.
— Хорошо. Я понял. Давайте без протокола.
— Без протокола?
— Без. Почему вы не хотите отвечать на мои вопросы?
— Потому что там, говорят, кучу народу перестреляли. И если мы вам что-нибудь скажем, нас тоже перестреляют. Потому что те преступники, судя по всему, люди серьезные.
— Мы позаботимся о вашей безопасности.
— Вы позаботитесь...
— Значит, ничего не слышали?
— И ничего не видели...
— Тогда мы будем вынуждены пригласить вас в отделение.
— Хоть в КГБ. Я и там скажу, что в ушах была вата а муж был пьян. Мне моя жизнь и жизнь близких дороже.
И все прочие соседи тоже ничего не видели, ничего не слышали и ничего вразумительного по делу сказать не могли. Потому что все как один спали, отсутствовали, были пьяны или в тот конкретный вечер по неизвестной причине временно оглохли.
— А что с документами? По документам запросили? — спросил начальник следственной группы.
— Запросили. Все найденные удостоверения личности липовые. Никогда и никому не выдавались. Граждане с такими фамилиями по означенным адресам не проживают и не работают. Кроме одного...
Главный следователь заинтересовался.
— Кроме командировочного удостоверения, выданного Иванову Ивану Ивановичу, направленному в город Урюпинск сроком на одни сутки предприятием... Командировочное удостоверение нашли в брюках.
— В чьих брюках?
— Ни в чьих. Просто в брюках, заброшенных под кресло.
— А хозяин?
— Хозяина в них не было.
— Может, кто-нибудь из этих?
— Эти все в штанах.
— Значит, те брюки, что вы нашли, лишние?
— Лишние.
— Интересно... Куда же делся их хозяин? Слышь, Петров, смотайся-ка в эту фирму. Разузнай, что это за Иванов такой, где он был вчера вечером и сегодня ночью и где находится сейчас. Хотя, подозреваю, сейчас он находится очень далеко отсюда. Да, и попроси в отделе кадров его фотографию с личного дела. Давай. Одна нога здесь, другая там. И позвони мне, когда что-нибудь выяснишь...
На работе Иванова Ивана Ивановича характеризовали как инициативного и исполнительного работника.
— Ну то, что исполнительный и инициативный, мы видели, — сказал командированный на место работы подозреваемого следователь. — Исполнитель он что надо. Если это, конечно, он.
— А что случилось?
— Ничего особенного. Где ваш работник Иванов может находиться сейчас?
Пребывавшие в комнате служащие мужского пола переглянулись.
— В городе Урюпинске.
