до головы, — С тобой всё в порядке?
Мой мятый, в бурых и зелёных пятнах от травы и земли, сарафан выглядел удручающе. И сама я, наверное, не лучше. Хорошо что в моей сумочке была расчёска и резинка для волос. Уходя из гостиного дома, я расчесалась и сделала высокий хвост. Но лицо было бледное и осунувшиеся, а глаза опухли и покраснели от слёз.
Я долго плакала в номере после утреннего разговора с моим невольным спасителем. Было очень неприятно и обидно. Отшил меня грубо, как дешёвку. Что я ему сделала? Почему он так вёл себя со мной? Словно я в чём-то виновата перед ним. Подумаешь, какой крутой перец! Стоял там, весь такой загадочный в лучах солнца.
Всё наложилось одно на другое, измена мужа, хамство этого парня, и пробило меня насквозь.
— Солнышко, что с тобой случилось? — Денис попытался взять меня за руку и заглянуть в глаза. — Я все больницы обзвонил, я не спал всю ночь. Думал с ума сойду!
Я дёрнулась от его рук в сторону и брезгливо поморщилась.
Ты со мной случился! И твоя измена, от которой так гадко и противно на душе.
От мысли, что вот этими руками, он трогал другую, к горлу подступила тошнота.
Я рванулась в сторону ванной комнаты. Денис перехватил меня на полпути и с силой прижал к себе, не позволяя вырваться.
— Агатик, что случилось? Куда ты пропала? Почему не отвечала на звонки? Я весь извёлся. Хотел уже в полицию идти.
Может быть, он искренне беспокоился и переживал за меня, но мне во всём теперь виделась фальшь. В его голосе, в словах, в действиях. А его прикосновения сейчас были настоящей пыткой.
Я билась в его руках не на жизнь, а на смерть. Задыхалась от отвращения. Мне казалась, что, ещё секунда и я умру, если не смогу освободиться из его рук.
— Пусти! Пусти меня! Не смей меня трогать! — истерика вырвалась из меня криком и слезами. — Ненавижу тебя!
— Да успокойся ты! — Денис ещё крепче прижал меня к себе, окончательно сковывая мои движения и не позволяя даже дёрнуться. Я снова почувствовала, какой мой муж сильный и крепкий. Только раньше он применял эту силу для того чтобы носить меня на руках. Ну или побахвалиться перед друзьями и девчонками в спортзале. Сейчас эта сила была враждебной, даже агрессивной. И пугала меня. Я затихла, попыталась дышать глубоко и ровно, чтобы остановить истерику и слёзы.
— Родная, что с тобой случилось? Тебя кто-то обидел? — осторожно, словно с больной, снова заговорил со мной Денис. Взгляд у него был встревоженный и напряжённый.
— Нет. — мне хотелось застонать от его "родная". Если я самая родная, то какого чёрта ты так легко променял меня на случайную девку?
Денис немного отстранился, снова оглядел меня с ног до головы. На лице у него напряжённо заходили скулы. Нахмурив брови, он снова посмотрел мне в глаза. Взгляд у него стал злым и колючим.
— Тогда где тебя носило всю ночь? Ты моя жена и непонятно где шлялась почти сутки! — Он встряхнул меня за плечи так что я непроизвольно клацнула зубами, и заорал мне в лицо: — Ты где, твою мать, была!
Как быстро его беспокойство о моём здоровье переросло в злость. Он думает, что я с кем то под кустами кувыркалась? По себе судит? Муж из номера — жена в постель к другому? Или нападение — лучшая защита?
Я смотрела в любимые глаза и понимала что наша жизнь уже никогда не будет прежней. Что его измена дотла выжгла моё доверие к мужу. И если каким-то чудом я смогу простить её, то всё равно всегда буду помнить что он сделал. И ждать что это может повториться. Завтра или послезавтра. Через год.
— Где. Ты. Была? — сквозь зубы прорычал Денис.
Я безразлично пожала плечами и глядя прямо ему в глаза устало улыбнулась.
— Там же где был ты, Денис. В двести двадцать седьмом номере.
Глава 7
Вначале в его взгляде было недоумение. Потом в глазах появилось осознание о каком номере в нашем отеле шла речь. Дальше понимание, что я знаю, что там происходило. И под конец растерянность и испуг. Я с интересом наблюдала за метаморфозами, отражающимися на его лице. Наконец, Денис взял себя в руки.
— Котик, это не то, что ты подумала!
— Это самая банальная отмазка, которую можно придумать. Просто смешно, Денис. Я всё видела своими глазами. — Я смогла только горько усмехнуться.
Денис виновато отвёл взгляд. Судорожно искал слова и не мог ничего придумать.
— Почему, Денис? — мне нужен был ответ. Этот вопрос мучил меня уже сутки.
— Давай поговорим дома. У нас самолёт через три часа, нам нужно ещё собраться. — муж нервно заметался по номеру. Вытащил из шкафа чемодан и стал бросать в него наши вещи.
Я смотрела на суетящегося парня и не узнавала в нём своего, всегда уверенного в себе, мужа. Он был растерян и зол. Его лоск и апломб сползали с него клочьями. А у меня словно глаза открылись. Его самоуверенность я всегда принимала за уверенность в себе, а старания казаться лучше и круче других были просто нарциссизмом. Он был даже жалок сейчас.
— Тебе совсем нечего мне сказать? По-твоему, я не заслуживаю разговора?
— Собери лучше вещи, — начал злится Денис, — поговорим по дороге.
В такси? В самолёте? Где он собрался разговаривать?
Муж, как попало, запихивал в чемодан нашу одежду, раздражённо скрипел зубами и заводился всё сильнее.
— Чего встала? Собирай своё барахло! Забудешь что-нибудь, потом не ной!
— Денис! — возмутилась я тону, которым он разговаривал. Муж вдруг подскочил ко мне и, больно схватив за предплечье, пихнул меня в сторону открытого шкафа с вещами.
— Что Денис? Слов больше нет?
Я запнулась о крышку чемодана и упала, больно ударившись коленом об пол.
— Корова! Какого чёрта тебе не сиделось в номере, Агуша-клуша! На фига ты за мной потащилась? Всё увидела? Вот теперь обтекай!
Я испуганно хлопала глазами. Таким я его ещё ни разу не видела. Муж никогда не проявлял ко мне агрессию и не применял грубую силу. Не хамил. И сейчас мне стало страшно.
— Чего уставилась? Переоденься! Выглядишь, как будто тебя всю ночь по земле валяли!
От испуга и обиды на глаза наворачивались слёзы. Я не ожидала, что ещё и виноватой окажусь. Грубость мужа была для меня в новинку и шокировала. Стараясь громко не шмыгать носом и не всхлипывать, я
