свою добычу.
Мой взгляд быстро обегает зал, останавливаясь на самой важной части клуба — баре. Я хватаю Мэдди за руку, пока она обводит взглядом комнату; на ее лице написано возбуждение.
— Вау, Сиенна, это невероятное место, и ты видела, какие горячие все эти мужчины? Я еще не видел ни одного, кто не был бы настоящим Богом секса.
Смотреть на мужчин или даже думать о них — последнее, что я хочу делать сегодня вечером на планете, но я не опускаюсь до того, чтобы натянуть улыбку за стаканчик-другой текилы.
— Давайте начнем вечеринку, не так ли? — объявляет ди-джей из высокой зеркальной кабинки в углу, когда из динамиков доносится песня Эминема «Real Slim Shady». Я поворачиваюсь и одариваю Мэдди дерзкой улыбкой, и ее глаза загораются весельем.
— Пойдем? — говорю я, протягивая ей руку.
— О, мы так и сделаем.
Ночи, которые мы проводили, декламируя каждое его стихотворение, потягивая вино, вот-вот окупились.
Мы направляемся к центру танцпола, покачивая бедрами, наши волосы развеваются вокруг нас, пока мы повторяем каждый стих слово в слово. Очевидно, что большинство этих женщин принадлежат к более высокому классу, чем мы, потому что все они отошли в сторонку, бросая на нас "взгляды", как они это делают, очевидно, не зная ни слова из этой грязной рэп-песни.
Возможно, мы здесь совершенно не к месту, но нам все равно. Вскидывая руки вверх, мы исполняем последний куплет, оба разражаемся приступом хихиканья, когда ди-джей переходит к следующей песне. Я хлопаю руками по коленям и наклоняюсь, пытаясь восстановить дыхание. Мои легкие горят от крика, перекрикивающего музыку.
— Мэдс, нам нужно выпить. Вино уже выдохлось —. Она хихикает в ответ, ее щеки краснеют.
— Си, я забыла, какая ты британка, а потом ты берешь и несешь подобную чушь.
Я закатываю глаза и разворачиваюсь на своих смехотворно высоких шпильках к бару позади меня.
Мои ноги начинают подкашиваться. Эти чертовы каблуки. Мир вращается в замедленной съемке, когда бар приближается, моя лодыжка подгибается подо мной, и я начинаю заваливаться набок. Зажмурив глаза, я вытягиваю руки и готовлюсь к неизбежному удару об пол. Боль отдается в лодыжке.
Мои пальцы натыкаются на что-то твердое передо мной. Подожди, с каких это пор на полу такой твердый рельефный пресс?
Электрический разряд проходит по моему телу, когда сильная рука обхватывает мою левую ягодицу, создавая ощущение жжения под ней. Воздух вокруг меня потрескивает, и сильный мускусный запах лосьона после бритья ударяет мне в нос. Я крепче зажмуриваю глаза, не желая сталкиваться с полным смущением. Я чувствую, как его грудь равномерно поднимается и опускается под моими руками. Несмотря на сжимающую мою задницу руку, он неподвижен.
Я медленно опускаю левую руку вниз, вслепую ища, за что бы ухватиться, чтобы подняться. Моя рука опускается и хватается за твердую выпуклость, которая, как я предполагаю, является столом. Я делаю глубокий вдох, готовая уйти, и чувствую, как он шипит. Нет, подожди, это кажется знакомым. Меня осеняет осознание, и я на 99,9 % уверен, что хватаюсь за твердый как камень пенис, притом чертовски массивный.
Я неподвижна, как статуя, не желая ухудшать ситуацию ни для кого из нас.
Ладно, Сиенна, нам нужно было покончить с этим. Сорви пластырь и убегай, далеко-далеко, и никогда не возвращайся. Собрав все свое мужество, я прищуриваю один глаз, пытаясь оценить, с кем имею дело. Моя рука все еще крепко сжимает теперь уже пульсирующий член.
Я осматриваю его темный смокинг, его тело — гору мускулов. Мой взгляд встречается с лицом человека, который мог бы буквально выпрыгнуть из одной из моих непристойных книг. Его влажные темные глаза изучают мои. Я никогда не видела таких темных глаз; они как будто проникали в мою душу. Я не могу перестать смотреть, загипнотизированная самым горячим мужчиной, которого я когда-либо видела. Его иссиня-черные волосы такой длины, что их можно взять в горсть на макушке, и коротко выбриты по бокам. Точеную челюсть еще больше подчеркивает татуировка в виде темного ангельского крыла, покрывающая всю его шею. Я задерживаю дыхание и полностью открываю глаза. Мне нужно как следует рассмотреть. Пока я это делаю, он прочищает горло. Это быстро возвращает меня в реальность, в ту, где моя рука все еще лежит на его члене, который агрессивно пульсирует в моей руке.
Я отдергиваю руку, как будто меня отругали, и отталкиваюсь назад. Хватка на моей заднице только усиливается, когда он наклоняет меня вперед, приближая губы к моему уху. Его дыхание щекочет мою чувствительную кожу, оставляя мурашки. Все мое тело содрогается в ответ, жар разливается по щекам.
Огонь разгорается внутри меня, когда его губы улыбаются на моей щеке, мои глаза закрываются, и тихий стон срывается с моих губ.
Черт.
ГЛАВА 3
Келлер
Черт подери, сколько еще мне играть в эту шараду? Я бросаю взгляд на свой Rolex. Три часа и считаю — отлично. Я раздраженно постукиваю пальцами по столу из чистого золота. Если мне придется сегодня вечером поболтать еще с одним из этих напыщенных придурков. То это кончится тем, что я врежу кому-нибудь в челюсть.
Сегодня вечером состоится открытие моего нового ночного клуба — что ж, вот что значит этот фасад для СМИ. Для меня это еще один шаг в уплате моего долга Луке. Я ухмыляюсь, просто думая об этом соглашении. Моему сводному брату, ставшему лидером крупнейшей мафиозной организации в Нью-Йорке, пришла в голову блестящая идея притвориться перед мафией, что я предпринимаю законные шаги, чтобы вернуть им свой долг. Небольшой долг за спасение моей гребаной жизни.
Я больше не Келлер, уличный крысиный боксер, отбывающий пожизненный тюремный срок за то, что чуть не убил кого-то из подпольщиков. Вместо этого введите Келлера ‘Убийцу’ Руссо, выстроившегося в очередь на бой, чтобы стать бесспорным чемпионом мира в супертяжелом весе. Я живу и дышу борьбой. Ничто не сравнится с эйфорией от того, что я выпускаю своего внутреннего зверя и выбиваю дерьмо из своего противника. Это все, что я когда-либо знал. Только теперь я могу делать это для многомиллионных сделок.
Я провожу рукой по роскошному кожаному подголовнику кабинки рядом с танцполом, откидываю голову назад и закрываю глаза. Еще три гребаных часа, думаю я, делая глубокий вдох. Басы музыки отдаются в моем теле. Я делаю большой глоток скотча, позволяя жжению проникнуть глубоко в горло, а затем оглядываю комнату. Это место заполнено отчаявшимися женщинами, а эти