атласную ткань.
Я с сожалением качаю головой.
— Буду хорошей горничной и приготовлю ужин.
Дон не интересуется итальянским ресторанчиком, куда мы планировали пойти. По-моему, он о нем даже не помнит.
Я приготовила простой ужин: цыпленка в ветчине прошутто со спаржей и густой шоколадный мусс — любимые блюда Дона. Мы едим при свечах, открыв бутылку вина Совиньон с приятной кислинкой, и расслабляемся в компании друг друга после событий, которые оказались гораздо неожиданнее.
Дон сидит в одних джинсах и босиком, а я уже освоилась в костюме французской горничной и не испытываю неловкости. Замечаю, что Дону нравится видеть меня такой — за ужином он наблюдает за мной, поглаживая мое бедро. Его взгляд всякий раз задерживается на моей груди, которая буквально предлагает себя Дону, чуть ли не вываливаясь из тугого корсета с каждым моим вдохом.
Когда я загружаю посудомоечную машину, он решает помочь мне. Скорее всего из-за того, что я наклоняюсь поставить тарелки. Он передает мне тарелку одной рукой, а другой массирует мой зад и шелк между ног. Мы непринужденно болтаем, будто ничего не происходит. Забыв про тарелки, Дон находит клитор и гладит меня по спине. Я сжимаю нижнюю решетку для посуды. Сексуальная униформа изменила мое мышление: чувствую себя настоящей развратной французской горничной Дона. Будто он хозяин дома, который позволяет себе вольности, молча лаская меня на кухне, пока все остальные ничего не подозревают.
Я с трудом сглатываю, когда он вводит в меня палец, затем второй, а другой рукой все еще нежно касается моей спины, словно успокаивая меня. Я начинаю извиваться, меня переполняет удовольствие: туго натянутый шелковый край моих трусиков давит на клитор, в то время как Дон пальцами намеренно медленно входит в меня. Он шепчет грязные словечки, которые я не могу разобрать, но они в разы усиливают мое удовольствие. Я близка к оргазму, и муж чувствует это. Тарелки в решетке дребезжат, когда я буквально подскакиваю в момент кульминации, выдыхая имя Дона. Но тот не останавливается, и, удерживая меня за плечо, насаживает на свои пальцы.
Через несколько секунд он убирает руку и игриво щелкает резинкой чулка.
— Вставай, красотка, — рычит Дон, шлепая меня по заднице. Все это так непривычно. Я поворачиваюсь на каблуках и смотрю ему в глаза, а он крепко целует меня в губы. Мы с легкостью занялись бы сексом прямо сейчас. Я бы запрыгнула на кухонный стол и раздвинула ноги, или Дон наклонил бы меня над столом. Что вполне соответствовало бы моим фантазиям. Но, думаю, тогда мы не доберемся до подарков, ожидающих Дона в гостиной.
Поэтому, я кладу ладони ему на грудь, слегка отталкиваю и спрашиваю:
— Хочешь еще подарки?
— Не так сильно, как затащить тебя в постель, — признается Дон. — Мне нравится твое платьишко, но пришло время вытащить тебя из него. — Он скользит рукой по моей заднице к бедрам. — Только чулки не снимай.
Боже, я так сильно возбуждена, но понимаю, что сюрпризы сделают нашу близость еще более захватывающей, поэтому улыбаюсь, снова отталкиваю его и отхожу от кухонного стола. Беру из холодильника бутылку шампанского и смотрю на Дона.
— Достанешь пару бокалов?
Он с сожалением вздыхает и тянется к шкафу.
— Удача благоволит лишь терпеливым, сэр, — успокаиваю я и подмигиваю ему, направляясь в гостиную.
Мы оба выпиваем по бокалу шампанского, и я вручаю ему первый презент из небольшой заготовленной коллекции. Дон трясет коробку — он всегда так поступает с подарками.
— Это не шоколад, — гадает он, — и не компакт-диск. — Я молча жду, пока он откроет сюрприз.
Дон вопросительно смотрит на меня.
— Игральные карты?
Я киваю.
— Необычные. Это игра. Мы будем по очереди задавать друг другу вопросы.
Дон рассматривает откровенные изображения на лицевой стороне пачки.
— Пошлая викторина?
Я смеюсь. Сомневалась покупать ли эти карты, потому что некоторые вопросы немного откровенные, но теперь рада приобретению.
Дон срывает целлофановую обертку и вытряхивает карты. Секунду смотрит на первую попавшуюся, а потом тихо присвистывает.
— Думаю, надо выпить еще, если мы хотим поиграть, — предлагает он, наполняя наши бокалы шампанским.
Он откидывается на спинку дивана. Я жажду прикоснуться к его мускулистым рукам. Сегодня он не тот мужчина, который спал рядом со мной прошлой ночью. Наши отношения пугающе приближались к платонической дружбе, но сейчас мы словно незнакомцы, закрутившие интрижку, и это невероятно сексуально.
Я встаю, засовываю руку под юбку и снимаю трусики.
— Устраивайся поудобнее, — бормочу я, беря бокал и садясь на противоположный конец дивана. Мы сидим лицом друг к другу, почти соприкасаясь.
Дон тасует карты, а затем разворачивает их веером.
— Дамы вперед, — приглашает он, приподнимая брови.
Я делаю глоток шампанского, потому что начинаю нервничать, затем ставлю бокал и медленно вытаскиваю карту из колоды.
— Ну и что за вопрос?
Когда я читаю карточку, то меня одолевают сомнения: хорошая ли это была идея? Ну и черт с ним. Как там говорится, назвался груздем — полезай в кузов? Что ж, пришло время подтвердить слова делом.
— Как часто ты мастурбируешь?
По глазам Дона сложно что-то понять, он слегка хмурится.
— Давай возьмем за правило не отвечать, если нет желания… — вмешиваюсь я, пытаясь предоставить Дону выход из ситуации, не хочу испортить его настроение.
Он медленно качает головой.
— Сегодня никаких секретов, Шерил. — Он берет свой бокал. — Почти каждый день.
Я в шоке, но стараюсь не выдать себя. Мы занимаемся сексом так редко! А Дону нужна разрядка гораздо чаще.
— Где? — пищу я, думая лишь о том, что Дон делает это ежедневно.
Он пожимает плечами.
— В душе. Иногда в кровати по выходным.
— О чем ты думаешь, когда мастурбируешь? — вопрос слетает с моих губ прежде, чем я успеваю подумать о последствиях ответа.
— Шерил… — спокойно произносит Дон.
— Молчи, — снова вмешиваюсь я. — Не говори, что ты думаешь обо мне.
— Разве я стану менее мужественным, если скажу, что думаю в основном о тебе? — признается он. Его взгляд серьезен. — Тем более, мы не так часто занимаемся сексом. Я скучаю по тебе. Представляю тебя голой. На том нудистском пляже, помнишь? Или вспоминаю те летние ночи в саду за домом, когда у нас еще не было детей. — Он вздыхает, а я наклоняюсь и целую его.
— Я тоже думаю о тебе, когда ласкаю себя, — произношу я.
Он смотрит мне в глаза, играя с прядью моих волос.
— Ты мастурбируешь?
Как же я рада, что немного выпила.
— Иногда.
— Ты думаешь обо мне в этот момент? — Дон опускает руку и развязывает шнурки, удерживающие корсет. — Когда? — выспрашивает он. — Как
