Книга Любовник змеи - Степан Станиславович Сказин

А тут слово «революция» вынесено в заглавие книги. Революция. Да еще непрерывная. Почтенного Михайло Букунина обязательно надо почитать.

Я открыл книжку наугад.

«Революции знал даже Древний Египет. Он вовсе не был таким недвижимым монументом, каким изображают египетскую цивилизацию иные профессора и доценты. За тысячу семьсот пятьдесят лет до нашей эры рабы и бедняки в Египте восстали. Сожгли долговые списки. Расправились с угнетателями — жрецами и знатью. Разгромили дворец фараона…».

Вот это да!.. Все известные мне авторы книг о Древнем Египте интересовались — в лучшем случае — пирамидами и гробницами. А в худшем — половой жизнью фараона Эхнатона и царицы Нефертити. О социальной борьбе, потрясавшей египетское общество — не вспоминал никто.

Я зачем-то вытер руки салфеткой — и спрятал «Непрерывную революцию» в свой рюкзак. С таким трепетом, наверное, мусульманин прячет Коран — а христианин прикасается к Библии. Я чувствовал: на сей раз я добрался до чистого концентрированного знания — до ответа на свои вопросы.

Дома — налив себе чаю с лимоном и малиновым вареньем — я удобно устроился поверх постели и начал читать. И почти сразу забыл об остывающем чае.

«…С тех пор, как общество вышло из эпохи сурового первобытного равенства — оно всегда было расколото на два враждебных непримиримых социально-экономических класса… Вельможный господин и рядовой общинник в деспотиях древнего Востока — патриций и плебей в Римской республике — сеньор и крепостной в феодальной Европе…

Один класс — это верхушка, владеющая землями и богатством; наделенная властью. Присваивающая девяносто девять процентов продуктов общественного труда.

Второй класс — поражающий своей многочисленностью — это все обездоленные и угнетенные; рабы общества, руками которых создаются все материальные ценности — но при распределении благ получающие только крохи. Этих крох едва хватает, чтобы заклейменный проклятием эксплуатируемый мог поддержать свое беспросветное существование и породить потомство для пополнения армии несчастных забитых тружеников…

…Все разнообразные прослойки и подклассы общества так или иначе примыкают к одному из основных классов. Или вертятся, как флюгеры — вставая на сторону то одного, то другого из классов, находящихся в извечной борьбе…

Государственный аппарат, закон, религия, системы общественного наказания — призваны, как бог Вишну в индуистской мифологии — охранять существующие порядки. Чтобы господа оставались господами — а слуги слугами; чтобы по-прежнему меньшая часть общества грабила и объедала большую…

Если символом класса-верхушки мы назвали бога-охранителя Вишну — то символом угнетенного класса мог бы быть бог-сокрушитель Шива. Потому что целью трудящихся эксплуатируемых низов является ниспровержение, разрушение, уничтожение всякого классового устройства общества. Революция…

Раз начавшись — революция разрастается, как катящийся по склону горы снежный ком, вызывая взрывы и резкие перемены во всех областях жизни. Происходят маленькие революции в быту, производстве, семейных отношениях, мировоззрении. Каждая такая «мини-революция» вызывает следующую. В этом смысле мы говорим о непрерывной революции…

Вся история человечества — есть история борьбы классов. Именно революции — двигали рывками общество вперед…».

Я был ошеломлен.

И чувствовал себя Заратуштрой, которому вестник Ахура-Мазды открыл истину.

Михайло Букунин меня покорил. Все было так ясно и убедительно!..

«История человечества — есть история борьбы классов». Черт возьми — да!.. Историю творят не воспеваемые поэтами «сильные личности» типа Гектора и Ахиллеса — на колесницах, в доспехах, разъезжающие под стенами Трои. А движения угнетенных масс — борющихся за свое освобождение.

Древнеегипетское восстание бедняков. Противостояние рабов под предводительством Спартака «железным» римским легионам. Крестьянская война в Германии. Вот действительно исторические события — а не ночная пирушка Антония и Клеопатры!..

И какое изящное намечено решение всех проблем рода людского!..

Чтобы человечество из душных темных катакомб выбралось к воздуху и свету — достаточно отказаться от классового деления общества.

Тогда возродится — на более высоком уровне — первобытное равенство. Все смогут с чистым сердцем назвать друг друга братьями и сестрами. Сбудется — не в раю, а на «грязной» Земле, без всякого участия бога — старинная христианская мечта о всеобщей любви.

Закрутится маховик непрерывной революции — изничтожая все мелкое, дикое, подлое. В новом мире не нужны будут адвокаты и наемные убийцы, полиция и армия…

Видение бесклассового общества меня захватило.

Я зачитал «Непрерывную революцию» до дыр.

Я ходил в приподнятом настроении — как после пары бокалов хорошего вина. Вселенная — казалось — наполнилась музыкой и красками.

По ночам мне снился мир, прошедший очистительное пламя революции. Он виделся мне залитым солнцем краем садов, зеленых лугов, белых дворцов и кипарисовых аллей.

Я был почти счастлив.

4. Один в поле (не) воин

Я был почти счастлив.

Но длилось это недолго.

Слишком резок был контраст между мечтой о светлом послереволюционном завтра — о красивых обнаженных людях, водящих хороводы под медовым солнцем — и реальностью безрадостного «сегодня», когда небо беспросветно, а сердца отравлены злобой и жадностью.

Собака, которую поманили сочным куском мяса — тем сильнее почувствует голод. Аж пасть переполнится пеной.

Я снова начал соскальзывать в депрессию и самоедство.

Михайло Букунин писал: «…«Непрерывная революция» — это, прежде всего, руководство к действию. Бесполезно читать ее, как Библию — устраивая догматические споры по поводу каждой фразы. Нет!.. «Непрерывная революция» должна вдохновить вас действовать. Действовать!.. Проявить социальную активность во имя освобождения угнетенного класса… До конца понять теорию непрерывной революции можно только применяя эту теорию на практике…».

Бесполезно читать «Непрерывную революцию» как Библию…

А я?.. Вопреки указанию товарища Букунина — я относился к «Непрерывной революции» как восхищенный древнеиранский жрец к Авесте. Догматических споров — положим — мне не с кем было вести. Но сам я — точь-в-точь бородатый богослов — толковал и перетолковывал каждое предложение полюбившейся мне книги.

Но ведь это неправильный путь?..

Меня постиг мучительный кризис.

Что толку, что я прочел умную книжку?.. Что толку, что я — вроде как — сочувствую обманутым и обездоленным массам?.. Сам-то я остаюсь кем был. Студентишкой с юридического факультета. Не знающим ни в чем отказа племянничком зажиточного дяди.

Я по-прежнему пью кофе и наворачиваю бутерброды с колбасой в роскошной факультетской столовой. Социальная прослойка, к которой я принадлежу — безусловно, примыкает к классу-верхушке. Несмотря на все свои красивые мечты — я паразит. Пиявка, сосущая кровь из народа.

Я плакал — плакал!.. — по ночам. Кусал подушку и рвал простыни от осознания своей бесполезности для дела революции.

Когда в университетском корпусе я видел уборщицу, моющую полы в коридоре — мне хотелось пасть