вон! — процедила она сквозь зубы. Эти аристократы её раздражали. Ишь, какие! Посмели шептаться, даже не стесняясь. — Ушли отсюда и чтобы я вас не видела!
Толпа зашушукалась — подобное поведение не по этикету. Однако люди разошлись — Джилл выше их по статусу и все это знали.
Край помоста опустел. Теперь Джильда беспрепятственно могла осмотреть бескрайние просторы снежной пустыни, раскинувшейся вокруг, а также… Она заметила, что под помостом тоже находились люди. Много людей, сотни… Да как бы не тысячи! На удивление толпа вела себя тихо. Народ просто стоял, некоторые склонились в поклоне. Одежда на людях самая простая, порой ветхая. На многих не было шапок. Либо привыкли к суровому климату, либо просто не имели головного убора. Вероятно, это обычные граждане, крестьяне и жители городов пришли поприветствовать своего господина, прилетевшего из далёкого путешествия.
Джилл продолжила рассматривать толпу и приблизилась к краю помоста. На лицах простых вассалов отражена печать уважения. Взоры устремлены на площадку с аристократами. Люди глядели на своего господина с обожанием и восхищением. Народ замер в раболепном восторге, счастливый, что хоть издали может лицезреть хозяина этих земель.
— Юнико! — вдруг раздался голос из толпы внизу.
— Прекрасная Юнико! — возглас с другой стороны. — Это же она!
— Она спустилась к нам!!! — ещё чья-то реплика.
Внезапно толпа зашумела, пришла в движение. Люди выкрикивали слово "Юнико" и показывали пальцем в сторону Джилл.
— Юнико! Да здравствует Юнико! — кричали они. — Мы чтим тебя, Юнико! Будь милостива к нам! Не гневайся на нас!
Люди начали приветствовать Джилл, называя её непонятным именем, кидать вверх шапки, кланяться, некоторые даже на колени попадали и молитвенно задрали вверх руки. Джильда смотрела на всё это с нескрываемым недоумением. Ликование толпы вызвало в ней приятные воспоминания о тех временах, когда она занимала призовые места на соревнованиях по аэроспорту. Девушка улыбнулась, вынула ладонь из муфты и приветственно замахала людям. Толпа загудела ещё громче.
— Ты что делаешь? — Виктор аккуратно, но твёрдо взял её поднятую вверх руку и заставил спрятать обратно в муфту.
— Приветствую твой народ, — ответила она как есть, — или нельзя?
— Не стоит их баловать. — муж взял её под локоть и повёл вглубь помоста, подальше от края.
— А кто такая Юнико? — поинтересовалась она у мужа.
— Это дух, живущий в лесу, — склонившись к ней, объяснил Виктор. — Местное поверье, сказка. Считается, что Юнико встречает заплутавших путников в образе рыжей лисы. И либо губит несчастных, либо одаривает несметными сокровищами — всё зависит от её настроения. Только вот… Юнико — это всё-таки злой дух.
— Злой? — заинтересованно переспросила она. — Да это неважно. А насколько Юнико могущественна?
Ответа она не получила. К Виктору подошёл очередной важный господин и отвлёк его разговором.
Джилл пришлось снова погрузиться в созерцание. Снег валил и валил, заметая холодной пеленой всё вокруг. На шапках людей, стоящих здесь, а также на самом помосте, уже скопился достаточный слой пушистой белой ваты. Джилл немного замёрзла, она не привыкла к таким температурам, а на улице сейчас явно хороший минус. Другие люди, находящихся тут, выглядели достаточно бодро. Даже улыбались и были без перчаток. Видно, подобный снегопад для них — привычное дело.
Виктор вот тоже без шапки и даже глазом не ведёт. Снежинки удобно примостились на его чёрной шевелюре, создавая интересный контраст. Любимый явно чем-то обеспокоен, смотрит куда-то вдаль, как будто кого-то ждёт или ищет. Около лорда толпятся аристократы. Один, по виду похожий на начальника охраны, что-то эмоционально рассказывает мистеру Харрису. Муж кивает и через минуту на помост приводят пятерых пленников и ставят на колени прямо перед Виктором. Вид невольников удручает: руки их связаны за спиной, они всё в кровоподтеках, пара из них еле ходит. Вероятно, их пытали и долго.
— Казнить! — гремит бас Виктора на всю открытую площадку.
Любимый отдал приказ, но выглядит всё равно странно, как будто он мыслями не здесь. Такой беспокойный, нервный. Интересно, что же его тревожит?
— Госпожа, смилуйтесь!
К Джилл в ноги упала какая-то женщина и вцепилась в подол её платья. Незнакомка громко всхлипывала, рыдала, выглядела неопрятно. Однако одежда из дорогой ткани и украшения выдавали в ней состоятельную даму.
— Не губите, милая! — продолжила мольбы женщина. — Вы наш свет, наша госпожа! Самая добрая и милосердная. Помилуйте, вы же можете! Не откажите мольбам несчастной матери!
— Не поняла, что я могу? — Джилл рывком высвободила из рук незнакомки подол своего пальто с золотой росписью. Ещё не хватало такую красивую ткань запачкать! — Что вам от меня надо?
— О госпожа, выслушайте! — женщина теперь молила, стоя на коленях. — Мой сын оступился, совершил ошибку, он виноват, но не лишайте его жизни! Не будьте столь жестокой! Спасите моего мальчика! — и она закрыла лицо руками и зарыдала.
— Подождите. Вы что-то путаете. — Джилл пыталась быстро проанализировать ситуацию. — Я только что прилетела. У меня нет никакой власти. Совсем. Да, я жена вашего господина, но на этом всё. У меня нет абсолютно никаких прав миловать кого бы то ни было. Это во-первых. Во-вторых. Я совершенно не в курсе, какое преступление совершил ваш сын. Может он заслужил казнь, откуда я знаю? Что вы ко мне обращаетесь? Идите к судьям. Хотя… Если вы уж так просите, я могу попросить мужа пересмотреть дело вашего сына ещё раз. Если у вас есть доказательства его невиновности и вы в состоянии их предъявить…
— Да что б ты сдохла, тварь! — женщина резко переменилась в лице, поднялась с колен и принялась орать на Джилл. — Мерзкая злобная шлюха, не способная на добро! Ты — проклятье нашей области, проклятье всей Холли! Пусть твои волосы сгорят, а зубы выпадут! Госпожа должна быть доброй, а ты — злая! Так сдохни, дрянь!
Она ещё что-то прокричала. Стражники было ринулись к незнакомке, желая оттащить, но Джилл остановила их.
— Не трогайте, — сказала она солдатам, которые уже взяли женщину под руки, — оставьте, я сказала! — заорала Джилл видя, что её приказ игнорируют. Стражники переглянулись и отпустили плачущую женщину. — Значит, говоришь, я плохая? — обратилась девушка к незнакомке. Кровь бурлила в жилах. От несправедливых обвинений вдруг проснулась дикая ярость. — Я ничего тебе не сделала, а ты позволяешь себе меня оскорблять? Я предложила тебе шанс пересмотреть дело, а ты набрасываешься на меня с претензиями? Выходит, тебе нечего сказать в защиту сына, кроме тупых рыданий? Раз так… Стража! — обратилась она к солдатам, стоящим рядом с узниками. — Вы что, не слышали? Лорд Харрис ранее отдал вам приказ. Сказал всех казнить. Почему медлите? Вы оглохли или вам десять раз повторить
