теплую кофту, размотала шарф и стянула шапку.
— Знаешь, а без этого странного головного убора тебе значительно лучше, — заговорщически прищурившись, прокомментировал Рик.
— Да, определенно лучше, — добавил проходивший мимо рунстих.
«Вот тебя не спросила, — раздраженно подумала Риса. — Какое тебе вообще дело до меня?»
Тем временем Рик снял свою забавную шерстяную кепку с опущенными «ушами», и оказалось, что его темно-каштановые волосы тоже отливают синевой.
— О! И ты тоже рунстих? — поинтересовалась Риса.
Парень помрачнел и выдавил:
— Нет, я бытовик-рунист.
— А я думала, что такой цвет волос только у рунстихов бывает. Но если тебе неприятна эта тема, давай поговорим о чем-нибудь другом.
— Да нет, — слабо улыбнулся Рик, — ничего страшного. Εсли тебе интересно, я объясню.
— Ну конечно, мне интересно! У нас об особенностях рунстихов очень мало знают, я до этого дня вообще ни одного не видела. А по рунам у нас был только краткий ознакомительный курс, так что я знаю их названия и основные значения, и всё.
— Ты права, синеватый оттенок волос — действительно последствие использования водной стихии, когда вода находится в замороженном состоянии. Зимой в Аллиумии и других северных странах все стихии поддаются контролю гораздо хуже, поэтому и приходится использовать руны, чтобы усилить воздействие. Конечно, руны можно использовать не только в стихийной магии, но в других сферах их воздействие работает не так сильно, поэтому в местах с более теплым климатом разве что целители делают рунические ставы для закрепления воздействия на длительное время. Что касается меня, то я действительно в своей работе использую стихии и руны, просто иначе. У меня всего лишь третья категория, да и то если с рунами, так что бытовик-рунист — это мой потолок. Α специализируюсь я на защитной магии: рунические ставы для защиты имущества и всё такое. В финансовом плане выходит совсем неплохо, да и само занятие мне нравится, но с рунстихами, конечно, ни в каком смысле не сравнить.
— Но как такое может быть? — удивилась Риса. — Я была уверена, что напрямую использовать стихии могут только маги не ниже второй категории.
— А вот так. Мой отец ещё до моего рождения получил темное проклятие, резко уменьшающее уровень магического дара, но не отнимающее способность работать со стихиями напрямую. И не простое, а передающееся по наследству до седьмого колена. До этого у него была первая категория, а после стала третья. На женщин проклятие действует послабее, поэтому Калинни, моя младшая сестра, имеет твердую третью категорию без помощи рун и с перспективой со временем дорасти до второй, но уже, конечно, с рунами.
— И что же, ничего нельзя сделать?
— Как видишь. Темная магия запрещена, её, конечно, изучают все маги, претендующие на высшую категорию, но больше в ознакомительных целях, чтобы распознать, ну и кое-какие защиты им дают. Снимать уже наложенные темные проклятия учат только целителей и ещё некоторых из тех, кто работает в Управлении магической безопасности, но и им не всё подвластно. Это проклятие, как нам объяснили, можно снять только темным ритуалом. А это, как ты понимаешь, невозможно. Даже если бы мы согласились, то кто бы его проводил?
— Α тот маг, который наложил проклятие? Нельзя было его заставить?
— Отец говорил, что это невозможно, но не объяснял толком, почему. Он вообще не рассказывал подробно о том, что произошло. Я думал, что со временем смогу вызнать у него всю правду, но он погиб в море, когда его лодка перевернулась — шторм налетел внезапно, и у отца не хватило сил справиться со стихией.
— Мне очень жаль, — посочувствовала Риса, сердце которой сжималось от сострадания к этому симпатичному парню, не имевшему возможности в полную силу использовать имевшийся дар. Если бы с ней произошло такое, она даже не знает, как бы с этим справлялась, а он ничего, живет, даже сумел подобрать хорошую работу, подходящую для имеющегося уровня способностей.
— Да ладно, — улыбнулся Рик, — я приспособился. И всё-таки не теряю надежды однажды найти способ избавиться от этого проклятия.
— Желаю удачи, — девушка улыбнулась в ответ. И вдруг почувствовала, как что-то будто свербит у нее между лопатками. А обернувшись заметила, что сидящий чуть позади через проход от них рунстих, которому ослепительная ана Брандс что-то нашептывала, выгодно демонстрируя при этом роскошное содержимое своего глубокого декольте, уставился немигающим взглядом прямо на Рису.
Рик тоже обернулся и пробормотал:
— Жутковатый тип.
— Может, на него так магия влияет?
— Нет, рунстихи, даже высшей категории не все такие, это характер.
Тем временем, ан Хостунссун наконец-то заметил, что на него смотрят, и перевел всё так же ничего не выражающий взгляд на свою собеседницу.
Риса и Рик тоже отвернулись и продолжили разговор.
Примерно через два часа пути принесли обед, который молодые люди с аппетитом съели.
После еды Рик извинился и, объяснив, что очень рано встал, чтобы успеть на поезд, на котором добирался в Стадстрен, задремал.
А Риса погрузилась в любование заснеженными пейзажами, проносившимися за окном.
Снег, снег, снег. Казалось, весь мир занесен снегом. Снегом, переливавшимся всеми цветами радуги на солнце и отливавшим разными оттенками синего в тени. И это непривычное зрелище вызывало в Рисиной душе одновременно ужас и восторг. Снежные просторы притягивали взгляд, как будто гипнотизируя, и под ровный стук колес она погрузилась в некое подобие транса, в котором вокруг нее закручивался снежный вихрь, и как будто даже раздавался еле слышный хрустальный звон.
Очнулась она, когда Рик тронул её за плечо:
— Просыпайся, спящая красавица, мы уже приехали.
И точно, поезд прибыл в Дабретс.
Аэросани, которые должны были отвезти всех прибывших в усадьбу, уже ожидали их возле вокзала. Так же как и последний участник, ан средних лет, живший, по всей видимости, в Дабретсе.
Непривычное для Рисы транспортное средство выглядело как небольшой автобус, у которого вместо колес были широкие полозья, а сзади — большая штуковина, напоминавшая вентилятор.
Внутри салона были две расположенные вдоль стен скамьи, на которых все и расселись. Причем по одну руку от Рисы предсказуемо оказался Рик, а вот по другую — неожиданно и не то чтобы приятно — ан Хостунссун, по другую сторону от которого пристроилась не отлипавшая от него блондинка.
Аэросани резко рванули с места. Не ожидавшая такого жесткого старта Риса завалилась на рунстиха, который при этом даже не вздрогнул, только придержал её обеими руками, как будто обнимая. И почему-то не торопился отпускать.
Вопреки Рисиным иррациональным
