Перечитал, смял и на всякий пожарный случайвыкинул в урну листочек с самодельным своим русско-английским разговорником:английским он владел, как всякий нормальный советский инженер, несколько лучшеобезьяны, но гораздо хуже эскимоса.
— Боже, какой писк моды! потрясэ! — оценили вотделе буйный попугайский колер его добычи. — Где оторвал?
— Дядя в подарок привез, из Швеции, — судовольствием поведал Фима, легко опровергая теорию о невозможности для мужчиныродить, причем сразу пожилого ответственного двоюродного дядю, бывающего взагранкомандировках.
Галстук он загнал одному из жаждущих пижоновпрямо на работе, выгадав на своей первой сделке всего пятнадцать рублей.
И твердо решил на работе больше никаких сделокне совершать.
Лиса не трогает ближний курятник.
4. Бомбардир
Есть много способов бомбить фирму.
В гостиницах и прямо в аэропортах, в кабаках ив театрах, в музеях и непосредственно на улице.
Можно просто клянчить мелочи на бедность,брать мелочи покрупнее в благодарность за общение или гостеприимство, можноменять на сувениры или на водку, можно покупать за рубли, можно принимать вуплату за девочек, такси и угощение в ресторане. Можно споить или припугнуть.
Отшумел достославный Московский Фестиваль, ивряд ли кто из знаменитых на весь мир его участников извлек из него столькопользы, сколько маленький и незаметный Фима Бляйшиц.
В течение месяца, методично и крайнеосмотрительно, избегая оперов, дружинников, а главное — страшное КГБ,подозревая стукача в каждом и тщательно выстраивая каждый вечер несокрушимуюверсию абсолютной своей невиновности в случае если чего, не появляясь дважды водном и том же месте, прощупывал и познавал он все ходы.
Открытия, которые насмешили бы своей наивнойочевидностью барыг и знатоков уголовного мира, он делал самостоятельно, самискал решений и — новичок, не знающий законов, не ведает и запретов, — шел вмыслях и планах дальше тех, кто был до него и вокруг него.
Открытие первое: будь ты хоть трижды чистперед Законом, но коли контакты с иностранцами негласно не одобряются инаходятся под особым контролем, тебе всегда сумеют поломать ребра в милиции ивломить срок, или в крайнем случае накатят телегу и уволят из комсомола и сработы, а потом от черного досье век не избавишься.
Вывод — древний: не подмажешь — не поедешь.
Он занялся определением тех, кому надо соватьв лапу, и поисками путей к ним.
Швейцары брали поголовно, но поголовно же истучали.
Поголовно были осведомителями ГБ гиды и шофера«Интуриста» (и остаются поныне).
В каждом кабаке и в каждой гостинице постояннодежурили менты и гэбэшники в штатском.
Практически всех иностранцев «водили»беспрерывно.
— От всех на свете не отмажешься, —поучительно сказал Фима полюбившемуся ему Пржевальскому. — Информация —королева бизнеса.
Трудно сказать, знал ли он тогда о Ротшильде,которому голубок принес весть о Ватерлоо в несведущий Париж, но он уяснил этозадолго до пресловутого информационного бума.
«Платить надо хозяину, а не шестеркам». Вбезумном приступе гордыни он мечтал взять на содержание прямо начальникаленинградского КГБ. К чести его надо отметить, что здравый смысл одержал верх,и он для себя остановился на противоположной модели: платить именно шестеркам,а уж они пусть сами, блюдя свои интересы, разбираются со своим начальством.Если он сумеет платить им больше, чем начальство, то и работать, естественно,они будут на него, а не на начальство.
Эта удобная и естественная пирамида с широкимоснованием и узким верхом стоит и поныне.
Второе же открытие заключалось в следующем: некрутись сам, заставляй крутиться других — ты один, а их много.
Он насел на сбор информации, прокачивая всеходноклассников, друзей детства, их друзей и родственников: он выходил насистему «Интуриста» и треста гостиниц.
По ночам он срочно учил английский; знакомаяучительница ставила произношение.
В транспорте на работу и обратно обдумывалсхемы всеохватной и подстрахованной сети.
По вечерам и выходным фарцевал, не стремясьурвать большой кусок сегодня, но дальновидно проверяя варианты для светлогозавтра.
Бабки летели вихрем: постановка дела требоваларасходов.
Он тренировал зрительную память, как примерныйученик разведшколы: в театрах и кабаках уже отмечались им маловыразительныепостоянные лица без признаков любви к искусству и разгулу.
Шмотки сдавались сначала в комиссионки, онстрого чередовал магазины по списку.
Через полтора месяца он ощущал себя абсолютнодругим человеком — да он и был другим: деловар с башлями. Это категория особая,это по натуре эдакая акула-истребитель, гроза Уолл-стрита и мафии одновременно,беспощадный профессионал-боец за денежные знаки, притворяющийся окушком подсплошным и частым советским бреднем. Волк и волкодав в одном лице. Короче,характерная биологическая особь. Где Закон не защищает бизнес — там бизнеспоказывает Закону, кто такая мать кузьмы и кто платит за музыку, под которуюЗакон пляшет.
5. Бросай крючь
Была некогда такая команда на флотах, когдакрючья с тросами летели в такелаж и фальшборт вражеского корабля и, вцепляясь,подтягивали его вплотную для абордажной добычи.
Первым сел на Фимин крюк шофер интуристовскогоавтобуса, который, как все наши шофера, любил после работы крепко врезать иплотно закусить, вознаграждая себя за вынужденное воздержание при баранке.
Шофера Фима целенаправленно встретил в однойкомпании, где и подружился с ним до чрезвычайности, имея приготовленнуюдополнительную бутылку в кармане плаща на вешалке и приготовленную речь на какбы развязавшемся языке: он завидует шоферу, его мужской работе, полнойинтересных впечатлений, его заработку и эффектной мужественной полноценности.
Дружба продолжилась назавтра в «Метрополе»,куда Фима пришел со знакомой, каковая безусловно и предпочла мужественногошофера ему, а Фима оплатил счет и посадил их в такси.
Шоферу понравилось как угощение, так и знакомая,и Фиму он презирал за ничтожество, но от повторного приглашения не отказался,ощущая себя, однако, не только высшим существом, но слегка все-таки обязаннымэтому доброму растяпистому еврею существом.
