конвейерная лента до вооон того здания. (в чем практический смысл подземного конвейера на сотню с лишним метров не спрашивайте, не отвечу. Сам понимаю, что чушь полная, но во сне все воспринималось как само собой разумеющееся. Мол мешки с мукой в соседний цех подавались. Почему не по земле? А чтоб движению машин на территории не мешал. Мало того, воспоминания во сне были до пугающего логичными. Мол в восьмидесятые, когда мы лазали по этому ходу, конвейерная лента ещё была в наличии. Сняты были только двигатели. Мы пацанята расковыривали подшибники в роликах. Шарики из этих подшипников весьма ценились у нас. В девяностые же сначала срезали всю проводку, а потом разобрали на чермет и сам конвейер. Остался лишь пустой бетонный короб где-то в метр высотой.)
Обо всем этом я и вспомнил, разглядывая здание элеватора и оцепление полиции вокруг него. Элеватор-то они оцепили, но про подземный ход видимо не в курсе, потому как здание, в которое вел подземный ход, оказывалось за оцеплением! И... Из него как раз кто-то выходит! Девушка. Постойте, постойте, да это же...
- Димон, - толкает меня в бок Марсель, мой друг детства, тоже прекрасно знавший о ходе и видимо так же думавший и потому тоже не проморгавший появления нового действующего лица - а это не твоя бывшая там идёт?
- Тихо ты, - шиплю я на него сквозь зубы. - Чего орешь? Да и вообще - внезапно озаряет меня - ты её вообще знать не можешь! Ты умер за пять лет до того, как я впервые познакомился с Ленкой!
Марсель чуть виновато улыбнулся, развел руками и... растаял.
А я снова впился взглядом в подходящую Ленку. Да, это - она. Джинсы на коленях, в сухой глине (ну за последние годы ход изрядно подзасыпало), кофточка тоже пылит. Она, конечно, слегка отряхнулась, но все равно заметно. Ленка же дошла до толпы за оцеплением и затерялась там. Хотя я по прежнему её видел и шёл навстречу ей.
И вот тут то и началось раздвоение у меня. Что делать-то? Сдать её ментам? Ведь террористка получается! Что-то там взорвать пыталась. Но блин, даже если она действительно виновата, это же Ленка! Сдать её - это как предать самого себя! Предать все, что у нас было. И плохого и хорошего. Все предать!
А если не сдавать? Тогда получается придется начинать наши отношения сначала? (Не ищите тут логику, я и сам офигел когда проснулся, какая связь вообще? Но во сне я чётко знал, что если я промолчу и не сдам её, то у нас начнутся новые отношения! Не об этом ли я мечтал ещё не один год после расставания с ней?)
И я внезапно понял, что не хочу этого! Точнее хотел бы, но я понял, что ничего не получится. Эти новые-старые отношения не принесут ничего кроме разочарования. Она изменилась! Стала старше, спокойней... Да просто - другой! Это уже давно не та Ленка, с которой я встречался... Да даже если бы она не изменилась с тех пор, все равно. Я изменился! И того что было уже не вернуть никак. А попытка вернуть принесёт только разочарование.
Что выбрать? Предательство или разочарование? Не хочется ни того, ни другого. Но почему-то третьего варианта я во сне не видел. Или-или. Так раздираемый этим противоречивым и невеселым выбором я и проснулся.
Сон третий. Молоток.
Я вздохнул полной грудью прохладный ночной воздух и раздражение, разъедавшее душу, немного успокоились. Да, дела по прежнему оставались хреновыми, но этот воздух...
А дела были действительно неважнецкие, раз мне в свои сорок лет, как какому-то пацану из девяностых приходится опять выходить "на промысел". Да-да, в "святые девяностые" мы в свои
юные годы выживали кто как мог. Нарушал закон и я... И если разбой и грабежи для меня было слишком круто, то вот кражи... Самые безопасные. С дач (благо дачи окружали наш поселок с трех сторон) в зимний период, когда там никого нет. А если кто и появляется, то по следам на снегу это сразу видно.
Собирал цветмет, конечно же - тогда его еще было много, а цену за него давали по тем временам неплохую) не брезговал и продуктами. Сколько было в этом "промысле" реальной необходимости (а сидеть на шее у матери, тянувшей воз хозяйства в самое тяжёлое время в одиночку, было жутко стыдно. Но работы нет. Опытные мужики сидят без работы, спиваясь с безнадеги, кто ж возьмёт молодого без малейшего опыта работы? А помочь матери хотелось. Ну хоть так!) А сколько в этом было от юношеского романтизма (а в девяностые уголовная романтика цвела во всю. И пусть меня она зацепила самым краем, но ведь зацепила же! Ночь, луна, преступление, адреналин... Р-романтика, тудыт ее!)
В общем - было. Чего греха таить, было. Но как только появилась работа, все как обрезало. Напрочь. А зачем? Глупость какая. Деньги появились, появилась стабильность в
жизни. Зачем же тогда? Нет, не надо. Баловство.
Но я отвлекся. Во сне, я уже сорокалетний снова как двадцать лет назад снова шёл "на промысел" и раздражение, бушевавшее в душе, было связанно именно с этим фактом. Что за маразм! Делать мне больше нечего! Но, в то же время, я отчего-то понимал, что выхода действительно нет. Денег внезапно нет, работы тоже (видимо причина в оккупации из первого сна, хотя тут я об этом не задумывался. Просто констатировал, что все плохо. Работы нет и
не предвидится, цены растут, денег не хватает, жрать нечего!) вот и приходится вспоминать криминальные таланты далёкой молодости.
Все это жутко бесило и раздражение было нешуточным. Но вот воздух... Свежий ночной воздух. Блин, Дима, а когда ты вообще в последний раз гулял по ночам? Все в тех же девяностых? Работа, режим, некогда? А ночь, то вот она. И она прекрасна!...
А звезды? Такие звезды никогда не увидишь в городе. Свет фонарей и бетонные коробки домов, заслоняющие обзор, не дают в полной мере насладиться звездным небом. Нет, конечно можно
выбраться на крышу многоэтажки, хотя в последнее время это и затруднительно сделать. Но романтиков не остановить. Посидеть с девушкой на крыше, под открытым небом, выше большинства домов... Красота! Пейзаж ночного города прекрасен. Даже самый серый и невзрачный днём, ночью город преображается. Расцветает тысячами цветных огней. Он сверкает и переливается где-то там внизу. И небо. Бескрайнее небо
