вовремя ухватилась за карниз дымовой трубы. Страх не отступал, а по улице скользили чёрные силуэты, влезая в дома подобно чуме. Без всякого приглашения в окна и двери.
Зажала ладонью рот, чтобы не закричать.
Нет, нельзя!
Устремилась вперёд к ограде, на парапет стены, которой был обнесён наш оплот.
Как они проникли сюда? Ведь нас охраняет целый гарнизон во главе с пиромантами?
Как?
Крепко ухватилась руками за каменный выступ и перескочила на дорожку для дозорных, обходящих стену каждый час. Впереди, на небольшом расстоянии виднелся перрон, где сейчас с криками спасались люди, забиваясь в вагоны.
Громкий гудок означал то, что ждать поезд никого не намерен. Прикусив губу я, что было сил, ускорилась к перрону, чтобы успеть запрыгнуть в последний вагон, пока не поздно, пока поезд не набрал ход. Я должна, я смогу, я выживу, если не для себя, то для него.
Характерная пульсация внизу живота подсказала, что я не ошиблась. Но сейчас не время.
— Ху-ху-ху!
Грудную клетку разрывало от нехватки воздуха, ноги не слушались, но я бежала, что было сил, настигая уходящий поезд.
Шаг, второй, третий. Я опаздывала! Опаздывала! Протянула руку, желая ухватиться за поручень, до которого оставались считанные дюймы, я…
Выглянув наружу, мужчина в дублёнке схватил меня за руку и буквально дернул меня к себе и втащил на подножку последнего вагона, пока я не свалилась вниз в пропасть, туда, где под металлическими рельсами не разверзлась смертельная пучина.
Оплоты стояли на семи горных вершинах и соединяла их кольцевая железная дорога.
— Как теперь быть?! — послышалось причитание в вагоне, пока я уселась на колени, переводя дыхание.
Страх немного отступил, однако звон в ушах стал лишь громче. Кровь кипела в жилах, будто я залезла в жерло вулкана. Пот выступил по всему телу.
— Заходи, иначе заболеешь, — позвал меня мой спаситель. А я никак не могла перевести дыхание, чтобы как следует его отблагодарить.
Кивнула вместо ответа и так, на карачках забралась в вагон, не решаясь подниматься на ноги, иначе обратно свалюсь.
— Не сиди на полу, простынешь, — послышалось откуда-то сверху.
Обняла покрывало и почувствовала запах гари, слёзы выступили на глазах. Не сидеть на полу? У меня умер отец! Сгорел дом! А она…
— Поднимайся, — кто-то помог мне встать. Но ноги меня не держали, поэтому я привалилась к дверце поезда, стараясь совладать с эмоциями. Слёзы душили. Боль. Страх и всё вместе лишало сил. Действительность плыла перед глазами до тех пор, пока кто-то меня не окрикнул.
— А это кто у вас? Безбилетница?
Сварливый недовольный голос был противен настолько, насколько только мог быть.
— Она догоняла поезд… — оправдывался мой спаситель. А я посмотрела на ненавистную кондукторшу, которой было всё равно на мою ситуацию. Кургузая, толстоватая, в костюме бортпроводницы — серой шинели с металлическими фигурными пуговицами, через плечо у неё висела кожаная коричневая сумка для денег с несколькими карманами.
— Ну-ка, предъяви билет, — несносная женщина вцепилась в меня взглядом и не думала отставать.
— Я оплачу проезд…
— Э нет, милочка, — кондукторша покачала головой, — как видишь, этот вагон битком. Остались только места в первом классе, но ты учти, не оплатишь проезд, высадим тебя на промежуточной технической станции и кукуй там до посинения.
— Как же так? — возмутились люди вокруг. — Так нельзя!
— Нельзя поезду брать лишнюю нагрузку, иначе пути выйдут из строя и сообщение совсем прекратится! — важно ответила служительница поезда. Она, преисполненная чувством собственного достоинства взирала на всех нас, словно на букашек. Злая, принципиальная, несносная.
Вздохнула, отчётливо понимая, что придётся оплатить, иначе от меня не отстанут. Потянулась за пазуху и достала конверт с монетами, которые мне оставил пиромант. С того дня я немного потратила и сейчас отчётливо понимала, что правильно поступила, спрятав их на чёрный день.
— Вот, всё что у меня есть, — я вывалила на ладонь монеты.
Глаза у кондукторши заблестели. Она поджала губы и схватила меня за руку.
— Идём, посажу тебя в первом классе.
— Но…
— Места есть только там. В купе. Или ты хочешь выйти прямо здесь? — она злорадно усмехнулась.
— Нет, — ответила со вздохом я, оглядывая людей, сидящих на скамьях в плацкарте.
И правда, битком. Но как мне быть? Наверняка она заберёт все деньги, что у меня остались. Перехватила покрывало плотнее, вспомнила слова пироманта и поняла, что сейчас самое время попросить его помощи. Тем более последствия на самом деле наступили.
Прикусила губу, отчётливо понимая, какая я жалкая. Не смогла даже возразить ушлой дамочке. Надо срочно собраться и попробовать сторговаться в купе. Во всяком случае, на вид она любит деньги. Быть может, согласится сделать мне скидку взамен небольшой сдачи?
Покинув плацкарт, мы переместились на один вагон вперёд. Это точно был не первый класс, но она умудрилась мне соврать:
— Вот здесь, — проводница указала в сторону пустого купе. — Давай деньги.
— Это не первый класс, — заупрямилась я. — Сколько вы хотите за второй класс?
— Ах ты!..
— Мне вернуться в плацкарт и спросить у людей, как вы сказали им — свободен только первый класс?
Дамочка покраснела и побагровела одновременно, на щеках её выступили пятна.
— Я оплачу одно место купе второго класса, прошу, у меня нет ничего, кроме покрывала. Дом сгорел.
Прикусила губу, не желая играть на чувствах кондукторши новостью о смерти единственного родного мне человека. Тут у каждого в семье своя трагедия. А всему виной Око мглы.
— Давай сюда две серебряные.
Отсчитала размен одной золотой монеты, которую наполовину потратила, и протянула две монеты, но ошиблась. Она не спешила передавать мне билет.
— А теперь пошла вон отсюда, иначе позову бортпроводника.
— Это я позову проводника и скажу, что ты меня обокрала! — крикнула я на неё и приосанилась.
Во всяком случае я была выше неё и в обычное время могла бы поспорить в силе. Но сейчас желания драться не было вот совсем, как и сил.
— Давай ещё одну монету и я отдам тебе билет, — ворчливо сдалась бортпроводница. — И никому ни слова.
Кивнула и постаралась скрыть облегчение, чтобы она не заломила цену. Потому что у меня оставалась после оплаты ровно одна золотая монета. И что-то мне подсказывало, надо бы её хорошенько спрятать.
— Держи, — кондукторша сунула мне в руку бумажку с
