помогает мне вернуться на диван и говорит, что мне достаточно и пора заканчивать. Я даже не прошу его, а утверждаю, что нужно закончить круг.
— И так, теперь я. Я никогда не пробовала абсент.
— Я тоже не пробовал, — говорит Андрей.
— А зря, — Дима опрокидывает стакан, — от него хорошо вставляет и надолго. У меня кстати есть бутылочка, хочешь?
— Хочу, — отвечаю я, не успевая подумать.
— Куда тебе абсент? Ничего ей не надо, Мира и так выпила достаточно.
— Да, ты прав. Сегодня не стоит. Ну, Андрей, заканчивай круг.
— Я никогда не танцевал пьяным на столе.
— Это не повод для гордости, — смеется Дима и наполняет свой стакан. — Я танцевал пьяным везде, где только можно, и не стыжусь этого. Я танцевал стриптиз в общественных местах на спор и танцевал не только на столе, но и под столом! Выпью за то, чтобы и в твоей жизни, брат, наконец-то появилось веселье! Совсем забыл, Мира, а ты пьешь?
— Ну конечно пью! — меня и злит, и смешит это. — Выходит, что я делала практически все, а нет, абсолютно все.
Я даже чокнуться нормально с Димой не могу, немного разливаю виски. Игра — есть игра, и я пью, хоть и кружится голова, и язык заплетается. Мне становится смешно, и я смеюсь, не обращая внимания на серьезный взгляд Андрея и какой-то необычный Димы. Я бы сказала, что он похож на восхищение, только чем тут восхищаться?
— Ты и сейчас пьяная, может повторишь? Стол есть, могу музыку организовать, — улыбается Дима.
— Ну уж нет. Я слишком пьяная для такого. Скорее всего я сейчас засну, если, конечно, меня не стошнит. Что-то сильно начинает кружиться голова.
После этих слов я падаю на диван. Мои волосы сыпятся на лицо, и мне лень их убирать. Тем не менее, волосы улетают с моего лица, затем я вижу руку с большим обручальным кольцом из белого золота.
— Да, у меня была насыщенная студенческая жизнь, — говорю я Андрею. — Бухала с незнакомыми людьми, курила травку, свесившись с девятого этажа, танцевала на крышах и била татухи. Думаю, я могла бы плохо кончить кучу раз. Мне повезло, что я встретила тебя, мой драгоценный муж.
— Какая же классная у тебя жена. В тысячу раз веселее тебя.
— И ты напоил мою классную жену, большое спасибо, — огрызается Андрей.
— Я сама напоилась. Андрей, я хочу тебе что-то сказать, — я смотрю ему прямо в глаза и немного невнятно добавляю: — Я пьяная.
— Я в курсе, милая. Сейчас поедем домой, и ты ляжешь спать.
Спать. Да, я хочу спать. Все мелькает и мелькает, я закрываю глаза, чтобы перестало мелькать. Открываю их в самые разные моменты и смотрю на разные локации. Коридор черного дома и сумочка. Темные сидения машины и капли на стекле. Круги и квадраты, круги в квадратах, слишком ярко. Моя подушка в шелковой прохладной наволочке. Вот теперь можно закрыть глаза надолго.
Глава 2
Столовая у Андрея неоправданно большая: окна в хороших два этажа, стол на десять человек с модными металлическими стульями и двумя серо-синими бархатистыми в начале и конце стола. Над ним странная квадратно-круглая конструкция с тысячей лампочек. Гостиная прилегает к столовой и продолжается светлым диваном и голубыми креслами. У нас есть домашний кинотеатр, вот только его почти никто никогда не смотрит, потому что Андрей устает на работе, а я до сих пор не научилась настраивать громкость. Да и за столом этим мы не сидим: или каждый по отдельности ест на кухне за маленьким столиком, или на выходных мы ужинаем в ресторане. Даже непривычно сегодня сидеть здесь и смотреть в окна-гиганты.
К сожалению, у Андрея нет выходных, как у нормальных людей. Он сам себе начальник, часто работает без единого выходного и в любой момент может сорваться на важные переговоры. Сегодня он все-таки взял полноценный выходной, мы пригласили его маму и сестру на обед. Я заказала любимые блюда в ресторане и достала красивый сервиз из бордового стекла. Вот мы и сидим вчетвером, едим всякие там карпаччо и филе миньоны под дорогое вино, даже непривычно. С мамой и сестрой у Андрея очень теплые отношения, они часто созваниваются, иногда приглашают нас в гости. Раиса Ивановна — женщина лет шестидесяти, которая следит за собой. Ей идет ее короткая рыжеватая стрижка и брючные костюмы, которые она обожает. У нее огромные синие глаза, и к ним она всегда подбирает такие же огромные синие серьги. В целом она неплохая, только слишком прямолинейная и иногда жесткая. У нас с ней конфликтов не было, а вот если бы были, наверное, она бы меня раздавила своей неприязнью.
Кристине двадцать шесть, и она похожа на мать, только все черты смягчаются ее простым и покладистым характером. Она веселая и добродушная, не умеет смотреть такими же синими глазами с напором. Она слишком доверчивая для своих двадцати шести, и я давно заметила, что не имеет собственного мнения. Кристина всегда соглашается со своей матерью и совершенно не умеет рассуждать. Вот и сейчас пьет сок и неосознанно смотрит на мать перед тем, как засмеяться с шутки Андрея. Кристина беременна, живота пока не видно, хотя у нее уже немаленький срок. У нее уже есть двое детей, при чем они от разных мужчин. Да, еще одна ее особенность — это выбирать мужчин, которых выбирать бы не следовало. Беременна она от третьего, и что-то мне подсказывает, что и этот поднимет на нее руку или же будет оскорблять, как предыдущие два.
У них в семье принято жалеть Кристину, потому что у нее тяжелая судьба, дети, а отцы не помогают. Только мне кажется, что Кристине нравится быть жертвой, она словно сама окружает себя проблемами. Андрей помогает им обеим финансово, ведь с тех пор, как отец Андрея умер, ни одна из них и дня в своей жизни не работала. Они втроем хорошо общаются. Я знаю, что у Кристины и Андрея один отец, у Димы другой, больше никаких причин неприязни к нему мне неизвестно. Когда я пыталась узнать, что между ними всеми случилось, Андрей уходил от ответа. О Диме обычно никто не говорит, и я удивляюсь, что слышу от Андрея:
— Дима, на самом деле, здесь дом купил. Мы с Мирой были у него в гостях недавно. Пригласил даже, удивительно.
— Да что ты говоришь, — давится словами Раиса Ивановна. — Ну и что там за дом?
— Обычный тесный дом, мебели почти нет,
