выспаться успел. Вот, решил, рагу приготовить.
Обнимаю папу и кладу голову на его плечо.
— Ты самый лучший, знаешь? Я тебя очень люблю!
— И я тебя люблю, стрекоза моя! Давай, переодевайся, мой руки и к столу.
Бегу в ванную, потом переодеваюсь в домашний костюм и шлепаю босыми ногами в кухню, где папа уже накрыл на стол. Божественный аромат мяса и овощей пробуждает во мне небывалый голод. Слово за слово, и я не замечаю, как за окнами начинает смеркаться.
— Ой, я же не скинула ссылки…
— Кому ты там что скидывать собралась?
— Представляешь, наш сосед, что из особняка, в нашей школе физруком будет.
— Это который на черном внедорожнике?
— Нет, сын его. Вячеслав Александрович.
— Интересно… — папа почесывает гладко выбритый подбородок. — Ладно, иди. Я тут сам уберу.
— Спасибо, папуль, — целую папу в щеку и иду к себе. Включаю ноут и выуживаю из сумочки листок с электронной почтой соседа. Копирую нужные ссылки и памятку, отправляю. Жду какое-то время, но ответа не приходит. Ну, ладно.
Странный звук удара в стекло заставляет вздрогнуть. Открываю окно — под балконом сосед.
— Светлана Григорьевна, хэлп ми плиз…
— Я же скинула памятку!
— Ну, этого мало. Выходите, пожалуйста, — и понимает руку, в которой держит тонкий ноутбук. Вздыхаю. Совсем я не собиралась никуда сегодня выходить. И макияж смыла уже… Черт, о чем я думаю вообще!?
— Хорошо, пять минут, — говорю я и иду переодеваться. Без макияжа я могу спуститься к соседу, а вот в домашнем костюме — нет. Натягиваю любимые джинсы и футболку, убираю волосы в хвост, беру телефон, ключи и иду на выход. Папа уснул перед телевизором, и я стараюсь не шуметь. На всякий случай пишу ем на листочке записку, что я внизу с соседом.
После дождя воздух свежий и влажный. Сосед топчется у подъезда, делает пару шагов в мою сторону, когда выхожу.
— Лавочки мокрые, — останавливает меня, когда я собираюсь расположиться на лавке у подъезда.
— Ну, не стоя же нам все делать.
— Можно и стоя, но только не это, — усмехается он. — Шучу-шучу! Это я так… по старой привычке, — делает затяжку, выпуская дым густым облаком. Я и не заметила у него сигарету.
— Плохие у вас привычки, Вячеслав Александрович.
— Согласен. Исправлюсь.
— Так и где нам расположиться?
— В моей гостиной, например, — мило улыбается он.
— Точно нет, — еще чего! К нему домой на ночь глядя я точно не пойду. Мало ли, он маньяк какой-то!
— Тогда могу выгнать машину. Места хватит, да и, похоже, дождь опять собирается… — говорит он, и первая капля приземляется мне на плечо. — Ну так что?
Торопит меня, а дождь уже срывается чаще. — Побежали, — хватает меня за руку и тянет к воротам особняка. Влетаем во двор, авто соседа приветственно моргает нам фарами. Садимся внутрь, и по крыше начинает барабанить настоящий ливень. Ежусь от прохлады. Стекла запотевают от нашего частого дыхания.
— Вовремя успели, — смеется задорно сосед и стряхивает капли с волос, как пес, мотнув головой. — Замерзла? Сейчас, — оборачивается назад и достает откуда-то плед. — Держи, накинь. Сейчас…
Включает теплый обдув, выруливает из двора и паркуется перед моим подъездом. Глушит мотор и запускает ноутбук. Такой тонкий, с ярким экраном и светящимся яблоком на крышке. Красивый…
— Так… — его пальцы ловко порхают по клавиатуре. — Вооот, — ставит мне на колени ноут. — Это первая ссылка.
— Да, это сетевой электронный журнал. Сморите, все просто…
Не знаю, сколько мы так сидим. Я помогаю зарегистрироваться по логинам и паролям, что выдала соседу завуч. Система виснет, все как всегда… Не бывает, что все работает исправно! И когда мы, наконец, со всем разобрались, я смотрю на панель приборов, где светится циферблат.
— Половина двенадцатого? — В шоке перевожу взгляд на соседа.
— Ничего себе, — почесывает он затылок, мило улыбаясь. — После такого я просто обязан на тебе жениться!
— Ха-ха, шут гороховый, — фыркаю я. — Доброй ночи, — прощаюсь я и выхожу в прохладу ночи.
В квартире тихо. Папа выключил телевизор и крепко спит. А я лишь сейчас понимаю, что утащила с собой плед. Интересно, сосед уже уехал? Может, скинуть ему плед с балкона? А что, мы с папой иногда такое практикуем. Но сосед уже входит на крыльцо и скрывается за дверью особняка, когда я выглядываю в окно. Какой шустрый…
Закутываюсь обратно в плед и втягиваю аромат ткани. Она пахнет чем-то свежим, фруктово-морским… Вкусно!
Одергиваю себя, складывая плед и оставляя его на рабочем столе. Не нужно мне это все! Не нужно…
6
Первая рабочая неделя выдалась даже легче, чем я предполагала. Хоть дети и разболтались за лето, но я стараюсь их занять интересной новой информацией.
Сосед все так же, как и раньше, то подкатывает ко мне на машине и пытается заманить на свидание, то не обращает внимания и проходит мимо. Не могу понять, какой Вячеслав настоящий, хмурый и молчаливый или веселый и разговорчивый.
В это утро я снова вижу хмурого Вячеслава. Он садится в отцовский внедорожник и уезжает. А я, как обычно, неторопливо иду к школе. Погода просто великолепная, воздух свежий и прохладный. По шее пробегают мурашки от ветерка, и я поднимаю ворот пиджака. Солнышко светит, но сегодня почему-то не греет. Ускоряю шаг, чтобы окончательно не замерзнуть.
В широком фойе школы уже многолюдно. Пробираюсь сквозь толпу малышей к коридору, ведущему к моему кабинету. Навстречу идет сосед. Улыбается коронной улыбкой, подмигивает.
— Доброе утро, Светлана Григорьевна! — И проходит мимо.
— Доброе утро, — провожаю его взглядом и иду в кабинет. Он, почему-то оказывается открыт. Вхожу внутрь, снимаю пиджак и вешаю его в шкаф, приглаживаю собранные в пучок волосы и замираю, обернувшись к столу. Беру в руку горячий бумажный стаканчик. Под ним записка со смайликом, глаза-сердечки. Неожиданно… Вячеслав Александрович постарались?
Отпиваю глоток горячего напитка — вкусно, сладко и ванильно, как я люблю.
Ребята начинают заполнять кабинет, а я до звонка как раз успеваю допить кофе. Уроки пролетают быстро, и в конце последнего в класс заглядывает сосед.
— Светлана Григорьевна, можно вас на минуточку?
— Зайдите, — киваю я. — Дети, списываем с доски домашнее задание!
Сосед снова оставляет мокрые следы на паркете.
— Вячеслав Александрович, почему вы без сменной обуви? — Включаю строгую училку.
— А у меня жизненные принципы. Я не переобуваюсь, — вздергивает брови он.
— Светлана Григорьевна, а что такое жизненные принципы? — Раздается за спиной, и я оборачиваюсь на маленького Егора.
— А можно, и мне их, я не хочу переобуваться, — подхватывает Леня.
— И мне…
— И мне…
В классе нарастает гомон,
