Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
К вечеру выпал первый зуб. Я метался по комнате разъяренным орангутангом, колотил в стены лавкой, обломки стола давно были запихнуты в угол и многократно оплеваны. Ни сидеть, ни спать было невозможно – во рту поселились уже два хирда гномов и сверлили и копали так, что просто элберет твою гилтониэль. Барук вам в гхыр, улундо уванимо! Десны воспалились – не прикоснись, язык вообще с трудом ворочался, плеваться приходилось слюной пополам с кровью.
К утру я превратился в младенца. В смысле у меня не осталось ни одного зуба вообще, и я уже не мог даже пошевелиться, в тупом оцепенении лежал на полу и смотрел в никуда. Хотелось плакать, но даже на это сил не было. Вся вода давным-давно была выхлебана, новой не ожидалось – ночные буйства в коридоре привели ко вполне предсказуемому эффекту – пришли давешние мужики и заперли комнату на засов. Снаружи. Вот и приходилось тихо хрипеть на полу, облизывать растрескавшиеся губы и мечтать об океанах прохладной пресной воды…
В чувство меня не смог привести даже звук отодвигаемого засова. Кто бы там ни был – гхыр с ним, и идет он на гхыр тоже! Скрип двери… и все. Не понял… Минуту спустя, когда ожидание стало совсем уж нетерпимым, все-таки пришлось посмотреть в ту сторону. В дверном проеме стоял, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, подросток лет пятнадцати на вид. Явный принеси-подай, одежда, осанка и выражение глаз прямо-таки кричали об этом. Глаза, кстати, были нехорошие. Любопытные, живые, но… мутные. Такое я раньше уже видел, дома. (Эх, где теперь тот дом?) Такие смотрят на плачущего ребенка и прикидывают, сможет он еще громче заорать или нет. Паскудные у него были глаза.
– Гх-хх… Чх-х-х… – а говорить-то без зубов и не получается, мало практики, так сказать. Ух, как десны болят!
Паренек только отодвинулся с легкой опаской. Попробуем по-другому: тычок пальцем – ты, тычок себе в грудь – мне, губы трубочкой, ладонь ковшиком – фьюить – попить, тычок в кувшин – воды, жест к себе – принеси. Дошло? Дошло! Парень исчезает и спустя минуту возвращается с пузатым кувшином. Буквально вырываю его из рук и с полминуты, наверное, могу только жадно глыкать. Вода-а-а… Вдруг я краем глаза ловлю взгляд паренька, и что-то в нем заставляет меня насторожиться. Он глядит с этакой гаденькой усмешечкой и нездоровым интересом…
А ну-ка… Помнится, в детстве в школе у нас был такой же хорек. В класс перевелся мальчик-чукча, который русский язык знал ровно настолько, чтобы не потеряться по дороге домой, а писать умел и того хуже. К слову, математиком он был Отцовым благословением, диффы и интегралы в уме щелкал, как белка орешки. Так вот, однажды Авыныквын – так его звали, все еще шутили, что это единственный в мире аналог сталинского «вылысыпыдысты», – имел неосторожность обратиться за помощью к тому хорьку. Спросил, как написать «Таня, ты красивая, давай дружить». Написал согласно совету и долго потом смотрел вслед рыдающей Тане, а на щеке горел след ее ладони. Впрочем, в итоге все равно вышло хорошо. Хорька спустили искупаться в дыру, после чего он навсегда заимел кличку Скунс, а Таня сразу после школы вышла замуж за Авыныквына, лауреата Имперской премии по математике.
Так вот, этот парниша взглядом походил на хорька один к одному. Где он мог мне… Да ну на фиг! Быстро опустив глаза, обнаруживаю знакомое «приблизительно равно» на крышке. Та-ак… Паренек уже бежит в выходу, хорошо у него задница соображает, но только вот нужен он мне теперь… Очень нужен. Крышка кувшина, тяжелая обожженная глиняная крышка, разлетается на куски точно у него между лопаток. К порогу уродец подъезжает уже носом, остальное тело безвольно расслаблено и только подергивается. Ну что, поговорим? Сажусь на него, беру руку на болевой и неторопливо вывихиваю указательный палец. Что? Ты еще и обмочился? Слушай, а это идея. Вытираю своей замечательной новой тряпкой лужицу, сам сливаю краник в пресловутый кувшин и сую под нос болезному. Не хочешь? А придется… Полтора пальца спустя оно сдается. Так, так, еще немного, до конца… Ну вот мы и квиты. Теперь свободен. Свободен, я сказал! А если пнуть посильнее? Так-то лучше.
Немного прибираюсь в комнате, осколки крышки складываю в кувшин и ставлю в угол. Под другую стену ставлю маленькую лавку и сажусь на нее. Заворачиваюсь поплотнее в покрывало. Успел. В коридоре слышен громкий топот. Что-то быстро вы. Похоже, в здешних горах совсем даже не спокойно, раз такой уровень алертности. Ну вот, что и требовалось доказать. Четыре здоровых мужика, правда, гораздо попроще, чем вчерашние воины. Типа внутренняя стража. Хех, даже вбежать в дверь правильно не могут, продавливаются, как… Удар кулачищем в ухо сносит меня с лавки, и дальше остается только лежать в позе заключенного и стараться уберечь жизненно важные органы. Темнота…
– Идиоты. Отрыжка Каная, плесень Йегуса, лакрима миксум люте!
– …
– Установлено, как все произошло?
– Нечего там устанавливать, шун. Мэтр Лирий заделал обновление зубов нашему гостю, сами знаете, каково это. Парень из прислуги, Лакий Мероэ, на просьбу принести воды подсунул ему какхис, а тот догадался и в отместку заставил ублюдка выхлебать полкакхиса своей мочи. Ну и пару пальцев вывихнул.
– Не сломал?
– Вот именно – не сломал, а вывихнул. Не самое простое дело. Потом он выпнул его наружу… И тут начинается самое интересное. Он стал готовиться к тому, что скоро его будут бить. Сел, как сел бы я сам, упал так, что пинать его могли только трое из четверых, и ухитрился не дать этим олухам ничего себе сломать. Так, лицо расквашено да синяки на конечностях, плюс сотрясение.
– Интересно… Бывал, значит, под конем-то… Так! Весь квад стражников отдать братьям, чтоб пыль из гамбизонов им выбили, Мероэ – двадцать плетей, этому подлатать слегка лицо, остальное само заживет. Глядишь, поспокойней будет.
– Э-э, шун! Братьям не получится, Мишан в дальний патруль ушел, а Кочумат должен Махия сопровождать. Может, Гобу их, тот как раз нажис вывозить должен?
– Занятная шутка. Отдашь их Ланке, чтоб ума вколотила, потом, когда та закончит, пусть сразу приступает к делу.
– Да, шун.
Глава 2
В общем, «и лежал он на печи тридцать лет и три года». В смысле я отлеживался на лавке во все той же надоевшей до смерти комнате. Ничего ценного хмыри-неумехи отбить мне не смогли, били как мобили, как вчерашние лавочники, так что ходил я свободно и почти не морщась. Позавчера приходил Лирий – это тот старикан, подрабатывающий здешним магом. Представился, был сразу мысленно переименован в Делирия, в два касания залечил мне лицо и ушел. Натурально – сделал два касания, а дальше оно само зажило за пару часов. Явно мог так же свести и все остальное, но не стал, гад этакий. Похоже, местное начальство крепко держит руку на пульсе. Ну а я в ответ притворился жутко болящей развалиной и уже второй день пролеживаю бока на лавке. Меня никто не трогает, не теребит, так что вариантов всего два – или за мной и в самом деле никто не наблюдает, или они держат марку и нагоняют туман, имея запас времени. В первое не верю, при наличии мага-то, а второе печально, ибо означает наличие у руля хороших мозгов.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
