На мои плечи возвращается верхняя одежда. Я ожидала, что сейчас Шамиль сядет за руль. Но вместо автомобиля, на котором мы приехали, подъезжает другая машина. Тонированный чёрный джип с водителем за рулём.
Шамиль открывает передо мной дверь, помогая забраться на заднее сиденье, и сам садится рядом.
Я рассчитывала, что в пути меня ждёт передышка. Возможность придумать, как вести себя дальше. Как избежать близости с ним, которая казалась мне неминуемой.
Но он не дал мне такого шанса. Стоило джипу тронуться, как Шамиль потянул меня на свои колени. Свести ноги вместе он мне не позволил. Жёстким движением заставил оседлать себя, чтобы мы оказались лицом к лицу.
Короткое платье задралось до бёдер, обнажая чулки и трусы. Я невольно обернулась, чтобы взглянуть, не подглядывает ли водитель. Но он смотрел прямо перед собой. Наверное, даже в боковое зеркало боялся скосить глаза.
Пальцы Шамиля огладили мои ноги, полоску обнажённой кожи между кружевом чулок и трусиками. Прошлись по краю нижнего белья. Он прикасался ко мне так, будто старался запомнить. Изучить. Узнать реакцию моего тела.
А тело… тело совсем меня не слушалось.
По какой-то непонятной для меня причине я плавилась от этих ласк. Они туманили мой мозг. И я грешила на выпитый алкоголь.
– Лиса, запомни одно, – ровно и вкрадчиво произносит. Его голос не дрожит от возбуждения. Он спокоен и собран, несмотря на то, что промежностью я ощущаю его ставший твёрдым член. – Ты – моя. Посудомойка, официантка, собственность, вещь, женщина. Пока я этого хочу.
Глава 3
– Твоя? – переспрашиваю механическим голосом.
Взлёт по карьерной лестнице поистине феерический.
– Моя.
Его ладонь движется от моего зада вверх к пояснице, прижимая теснее. Позволяя ощутить жар его тела. Вдохнуть глубже мужской запах. И лишь прикладывая силу воли, я не утыкаюсь носом в изгиб его шеи, как наркоманка, которой требуется доза побольше. Но неумолимо скатываюсь с катушек от вожделения.
Движение сильных рук снова к ногам, узким стопам в паутинке чулок. Сжимает, поглаживает. Простые прикосновения, отправляющие миллиарды мурашек по всему телу. Зажигающие искры и пламя.
Дыхание сбивается, и уже не понимаю, что нужно делать, чтобы оно вновь вернулось в прежнее русло. Вдох-выдох. Потому что сейчас я способна лишь судорожно глотать воздух. И плескаться в густом и горячем омуте желания. Слишком насыщенном, слишком вкусном. Туманящем разум.
Голова отказала. Осталось только тело. Только чувства.
Я нырнула в тёмную бездну, зажмурив глаза.
Горячие пальцы проникли мне в трусики, электрическим током пронзили тело. Я вздрогнула, ощутив ласку. Движения, размазывающие влагу по губам. Он словно показывал, чего я могу лишиться, если вдруг откажу. Но таким, как он, не отказывают.
Прикоснулась щекой к его виску, млея, тая. Не зная, как собрать свои размякшие кости и мышцы. И мозги.
Из коматоза меня вывел заглохший двигатель. Водитель вышел из машины, и я вздрогнула от хлопка двери и холода, окатившего разгорячённую кожу.
Мы приехали. Вернулись в «Рай».
Сквозь тонированное стекло видела сверкающее здание, готовое в любое время впустить в свои чертоги гостей. И исполнить за их деньги любое, даже самое грязное желание.
Нет.
Хозяин «Рая» совсем не простой человек. Разбирается в грехах не хуже Люцифера. И меня искушает, подавляет волю. Если бы не разговор с Соломоном, я давно бы уже сдалась. Но, даже зная, насколько жуткое обвинение ему предъявлено Соломоном, веду себя непозволительно. Оправдывая своё поведение лишь смутной надеждой на то, что слова друга моего отца не имеют ничего общего с истиной.
Но я обязательно узнаю правду. И если Соломон не солгал, уничтожу Хозяина.
– И на что будут похожи наши отношения? – отстраняюсь, чтобы заглянуть в почерневшие глаза.
В них горит желание, такое мощное, что способно спалить всё дотла. Сглатываю слюну, опасаясь, что после него от меня останется только обуглившаяся плоть.
– Что скажут твои люди, когда узнают, что их сюзерен якшается с посудомойкой?
– Якшается? – переспрашивает, забавляясь выбранным мной определением.
Улыбается. Действительно улыбается. И я вижу прямой ряд белоснежных зубов. Не сидела бы на нём, мои коленки превратились бы в вату от столь захватывающего зрелища. Мамочки. Нельзя быть до такой степени убийственно красивым. Вероятно, он скрывает свои улыбки, чтобы не стать жертвой поклонниц-сталкерш.
Встряхиваю головой, пробуя избавиться от наваждения и включить мозг. Отвожу от него глаза, хотя мне до ужаса нравится то, как он сейчас смотрит на меня. Будто лаская. И оттого внутри расплывается тепло. Как от горячего напитка в студёную погоду.
Я не сомневалась, что он вновь проведёт меня в свои апартаменты окольными путями. Да и не особо меня это заботило. Ведь наш разговор – простой трёп. Моя цель – узнать правду.
Хоть в голове сейчас мякиш, но я отдавала отчёт тому, что я для него временное, экзотическое развлечение. Забава, с которой весело возиться. Попользуется мной и забудет.
– Таскаешься, путаешься, шароёбишься? – подкидываю ему ещё парочку вариантов.
Шамиль вздыхает, закатывая глаза, и принимается приводить мою одежду в порядок. Натягивая платье на зад, оставляя мою плоть пульсировать от неудовлетворённого, напоминающего о себе при каждом движении желания.
Сукин сын, он сделал это намеренно. Специально заставил испытывать муки.
– Надо было бы дать тебе время подрасти для начала. Да не уверен, что ты способна выжить самостоятельно, – выдаёт странную, неясную для меня мысль.
– Ну раньше как-то удавалось, – почему-то севшим голосом произношу, сводя брови. К горлу подкатывает колючий ком.
– Не очень успешно, – замечает с явным скепсисом и покидает салон автомобиля, помогая мне выбраться.
– Пойдём проверим, что скажут твои бывшие коллеги, – притягивает к себе под бок, чтобы у всех, кто нас видел, не оставалось сомнения в том, кому я принадлежу.
Шамиль провёл меня в ресторан. Время позднее, но люди ещё веселились. Пили, ели, смеялись. Вели беззаботную сытую жизнь. Как моя семья когда-то.
За одним из столиков сидел Ян с девушкой, поглощённой его персоной. Но, когда он увидел нас, резко поднялся с места. Словно порываясь подойти. Но не стал. Осел, злясь. Причём злился он почему-то именно на меня. Будто я его предала. И я действительно испытала неловкость. Хотя ничего ему не обещала.
Шамиль поймал наше переглядывание, смерив меня похолодевшим взглядом. Предостерегающим. Но повторять уже ранее озвученную угрозу не стал.
Нелли нас заметила. Побледнела. Слухи о том, что я провожу время с Хозяином, наверняка до неё долетели. Но видеть всё своими глазами… совершенно иные ощущения.
