Книга Мгла Великого Леса - Anarhyst737

сторону Копий. — Согласно законам Княжества Осенней Листвы, вы отстраняетесь от поста главнокомандующего нашей армии и арестованы для препровождения в столицу, где над вами пройдет суд, который вынесет окончательный вердикт по вашим преступлениям! Мне также приказано арестовать всех ваших подельников, что знали о готовящемся преступлении и способствовали его осуществлению! Есть ли у вас что сказать по этому поводу?

Обступившие генерала офицеры, вытаращив глаза, ошарашенно смотрели на ставленника Великого Князя и переваривали сказанные им слова. Про растущее напряжение между Красным Клинком и двором Великого Князя в курсе были все, ровно как и про возможную схватку между войсками Улиэля и Фирлика. Но вот тот факт, что молодой выскочка посмел лично заявиться прямо на совет к главнокомандующему и выдвинуть против него какие-то обвинения — стало для всех настоящим шоком. Про вспыльчивый характер генерала Фирлика в лесном народе не знал разве что совсем глухой и живущий где-нибудь в глухомани отшельник, да и то — даже ведущие замкнутый образ жизни друиды слышали про неукротимость легендарного эльфийского воителя.

А тут его главный враг приходит сам в «святая святых» и пытается его… Даже не убить, а арестовать?

Командиры Копий медленно стали отходить подальше от генерала, чтобы не попасть под удар, когда рассвирепевший воин начнет отрывать Улиэлю конечности. Но дальнейшие события огорошили их еще сильнее.

— Вот это я понимаю — подарок… — Красный Клинок не собирался сражаться в ближайшие дни, а потому был облачен лишь в короткую жилетку, да штаны, с сапогами из крепкой кожи. Но вот клинок у седого воителя как и всегда — висел на поясе. Ничуть не испуганный генерал с радостным оскалом смотрел на входящих под шатер Воителей Солнечного Пламени, что выстроившись полукругом угрожающе выставили пики в сторону седого генерала. — Я Великого Князя последнюю тысячу лет упрашивал отдать мне хотя бы одного такого золотого болвана для тренировок, а тут сразу целый отряд пришел! Воистину Княжеский дар… — клинок главнокомандующего покинул ножны и он сделал шаг прямо на ощетинившихся оружием гвардейцев. — Надеюсь ваша слава не преувеличена, потому что я хочу насладиться этой битвой как следует…

— На вашем месте я бы не слишком рвался в бой, господин Фирлик. — Улиэль вышел из-за спин облаченных в позолоченные латы воинов и бесстрашно встал перед генералом. — Вы не обратили внимания, что я сказал «А также всех его подельников»? Часть командиров Копий уже арестована и среди них присутствует юноша по прозвищу Серебряное Крыло… — видя, как окаменело лицо Красного Клинка, а среди офицеров пробежались тихие переговоры, ставленник Великого Князя понимающе усмехнулся. — Ваше сопротивление может оказать сильное влияние на его дальнейшую судьбу… Не стоит ухудшать его, и без того ужасное положение.

— Лирузиль… Так вот значит, что его за «болезнь» подкосила… — седой воитель с ненавистью посмотрел на пожилого целителя, стоящего за спиной фаворита Великого Князя. — Да… Предательство является в нашем времени крайне опасным недугом…

— Но не стоит меня в нем обвинять, генерал. Я сразу предупреждал, чего вам будет стоить моя поддержка. — равнодушно пожал плечами Залик, указывая на беловолосого эльфа — И господин Улиэль преуспел там, где вы потерпели поражение.

— Жалкие оправдания… — презрительно фыркнул Фирлик, вкладывая клинок обратно в ножны и переводя взгляд на Улиэля. — Значит, решил взять меня живьем, прикрываясь Лирузилем, да? Хочешь похвастаться перед своим хозяином, что смог взять в плен без боя самого Красного Клинка? Хорошо… Радуйтесь, что жизнь моего первенца значит для меня больше, чем ваша смерть. Я уступлю и сложу оружие. Но остальные командиры Копий арестованы не будут — перед лицом огромной угрозы со стороны смертных, наши отряды нельзя оставлять без командования. Либо ты сделаешь так, как я сказал, либо я буду биться до последнего невзирая на угрозу жизни собственного сына… — он с намеком положил ладонь на рукоять свой сабли. — И тогда болваны Великого Князя со своими зачарованными ковырялками тебя уже не спасут…

— Чтобы обойтись без кровопролития, мы согласны ограничиться всего двумя командирами. — спокойно ответил ему Улиэль. — Если таково твое условие — остальные офицеры пусть остаются, но и ты, и этот ублюдок Даракас в любом случае пойдете с нами. К слову — Гвардия Солнечного Огня прямо сейчас уже должна надевать на него оковы…

* * *

— Господин Даракас! Господин Даракас, надо ухо…

Немолодой эльфийский боец вбежал в палатку своего командира и застыл на месте — вся земля под шатром офицера была мокрая и красная от крови, а посреди кучи мертвых солдат в позолоченных доспехах стоял сам хозяин этого жилища и доставал из глазницы одного из трупов зачарованную пику, слегка морщась от боли в забинтованном боку.

— А, Анур, это ты… — темноволосый эльф снова скривился от боли и используя трофейное оружие в качестве посоха, похромал к задней части своей палатки. — Запоздало слегка твое предупреждение, шавки Улиэля успели раньше… Я кое-как от них отбился, но думается мне, что это далеко не последние его приспешники… Он напал на нас, или что?

— Извините меня, господин. — коротко поклонился солдат. — Но нам нужно уходить! Генерал Фирлик арестован, а эльфы, верные Великому Князю прямо сейчас перенимают командование над нашими силами… Вас тоже хотят арестовать, за применение внеприродных артефактов! Я собрал всех верных вам бойцов, они уже ждут нас за пределами лагеря, вместе с лошадьми. Но нужно торопиться, пока сюда не пришли еще враги.

— Не переживай ты так, уйдем мы… — Даракас достал из своих вещей небольшую шкатулку и извлек из неё сферу с «Дыханием Жнеца». — Только оставим Улиэлю небольшой подарочек… Если уж нас и записали в преступники, так пусть это будет хотя бы за дело, верно?

* * *

— М-м-м… Отец, ты не мог бы в следующий раз брать собутыльником кого-нибудь другого? Как же я ненавижу эту вонючую настойку… — злобно пробурчал Мизар, голова которого болела настолько сильно, что он даже не помнил, что делал прошлым вечером. Да и несколько последних месяцев в голове была подернуты пленкой густого тумана. — Отец?

Даже не раскрывая глаз, парень понял — что-то было не так и сильная головная боль была не следствием попойки с его суровым родителем (Обычно когда Фальку требовался собутыльник, он заставлял Мизара добровольно-принудительно им становиться и вынуждал пить наравне с ним, ну а так как у прожжённого солдафона печень была куда крепче, чем у молодого рыбака, не слишком-то жалующего крепкую выпивку, то похмельное утро становилось для парня самым настоящим кошмаром, от которого не было ни защиты, ни спасения.)

Судя по сильной тряске и болтанию его тела в воздухе, парня явно куда-то несли и если учесть, что ни ногами, ни рукой, он пошевелить…

" — Погоди-те ка… Рукой⁈ У меня их так-то с рождения полный комплект был!!!" — этот простой, но очень важный факт заставил Мизара вспомнить все, начиная с нападения эльфов на его деревню и заканчивая предательством подлого сильнурца. Открыв глаза и начав осматриваться по сторонам, парень сразу же понял, где он находится. Но не в плане географического местоположения, а в плане сложившейся ситуации: если кратко — он был в очень и очень большой заднице.

Несколько эльфийских воинов тащили по лесу длинную жердь, к которой на манер охотничьего трофея были привязаны ноги и руки молодого наемника(А точнее — рука. Вместо второй у Мизара была замотанная в бинты культя, которая лучше любых воспоминаний доказывала, что Фьер действительно оказался предателем и оттяпал своему командиру руку, причем по самый локоть.), а вокруг них росли самые разнообразные кусты и деревья, которых парень никогда в своей жизни не видел и даже не подозревал, что такие вообще могли в природе существовать. (Один гриб, что вымахал Мизару до пояса чего стоил. Или какое-то похожее на дуб растение, у которого вместо листьев были мелкие чешуйки серого цвета.)

— Так вот ты какой, Великий Лес…

Глава 3

В руках врага

* * *

" — Мне кажется, что настала пора переосмыслить что-то в своей жизни… Почему-то в последнее время, чем бы я не пытался заняться — в итоге все кончается или просто плохо или очень плохо. А значит — или я делаю что-то не так, или моя ругань в сторону