Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
понадобится тебе.
– Ой, спасибо большое! Извини, тебе пришлось специально из-за этого ехать.
Он улыбнулся и успокоил, что ему было по пути.
– Ну, работай дальше, не буду отвлекать.
С этими словами Гамон вышел, и Риса, которая сидела за соседним столом, восхищенно сказала:
– Какой у тебя прекрасный муж! Что-то в нем есть необычное, чем он занимается?
– Он свадебный фотограф. Поэтому и в костюме пришел.
– А, фотограф! Тогда понятно. По нему видно, он человек творческий, не даст держать себя на коротком поводке, – она кивнула с таким видом, будто ей все стало ясно.
– Да-да. Кажется, ему с детства говорили, что он похож на огромного Снусмумрика[8].
– Понимаю. В этом плане фриланс очень удобен: можешь сам решать, когда тебе работать, а когда отдыхать.
– Это точно. В итоге получается так, что наш сын чаще ест то, что приготовил он, а не я.
Пока мы болтали, подошло время дневных приемов. Я встала из-за стола. Не даст держать себя на коротком поводке, значит… все-таки, когда мы встретились четырнадцать лет назад, Гамон был гораздо более независимым.
Мои размышления прервало новое сообщение на телефоне. Увидев имя отправителя, я оцепенела. Мне казалось, мы оба следуем негласной договоренности не писать друг другу на телефон. Я быстро пробежала глазами по тексту сообщения и сунула мобильный в карман.
В следующий понедельник я пришла в юридическую фирму, где работал Касё. На лифте поднялась на второй этаж, назвала в динамик, расположенный сбоку от двери, свое имя, и та автоматически открылась. В офисе стояло четыре стола, но все они пустовали: видимо, юристы отошли. В глубине помещения была дверь, за которой, похоже, располагалась комната ожидания для посетителей. Их встречала секретарша в серой водолазке. Пока я сидела на диване в ожидании Касё, эта девушка подошла ко мне и предложила чай. Она выглядела привлекательно, хоть была без косметики и у нее сильно секлись волосы. В глаза бросались правильные черты лица и пышная грудь. Пока я пила чай, раздался звуковой сигнал, и дверь открылась.
– Юки, спасибо, что нашла время встретиться.
Касё вошел, вальяжно опустился в кресло напротив и посмотрел прямо на меня. Его глаза по размеру чуть отличались, и их выражение всегда было трудно понять. Мне, как обычно, ничего не удалось прочитать по его взгляду. Заметив мою настороженность, Касё слегка улыбнулся и произнес:
– Не смотри на меня так.
– Я получила твое сообщение. Не думала, что ты действительно захочешь обсуждать со мной дело Канны Хидзириямы, – ответила я, игнорируя его заискивающий тон.
– Я сам даже не ожидал, что оно достанется мне. До сих пор не могу решить, как лучше выстраивать линию защиты, – признался Касё.
– Да, случай сложный. Кстати, а что сама Канна?
– Ну, сначала она решила, что я просто какой-то бабник. Но свою работу я делаю хорошо. Да и адвоката, назначенного судом, она поменять все равно не может, – ответил Касё, потирая лоб.
– Назначенного судом? То есть ты стал адвокатом Канны случайно?
– Не совсем. Если дело громкое, обычно суд старается найти хорошего адвоката. Заинтересованного, с большим опытом в уголовных делах, – обстоятельно пояснил он.
От друзей с юридического факультета я слышала о том, как работает Касё. Судя по их рассказам, во время судебного слушания он умел очень ловко, как будто невзначай, упомянуть о тяжелой жизни своего подзащитного или пережитом им насилии. И точно знал, в какой момент нужно сказать, что потерпевший получил по заслугам. Поэтому его клиентам часто удавалось отделаться довольно короткими сроками.
– В рассмотрении дела Канны будут участвовать присяжные[9], поэтому все будет зависеть от того, удастся ли мне пробудить в них сочувствие. Честно говоря, я не ожидал, что ты станешь писать книгу о Канне именно сейчас.
– Ясно, – пробормотала я, разглядывая стеллаж, вплотную заставленный юридическими справочниками.
– В общем, теперь ты знаешь, как обстоят дела. Скажу честно, вся эта затея мне не нравится. Вдруг твоя книга настроит присяжных против Канны? К тому же ты можешь сделать больно родственникам погибшего. Самой Канне в том числе.
– Да, тут ты прав, – согласилась я.
Касё доверительно заглянул мне в глаза и продолжил:
– Это дело очень резонансное. Если ты будешь рассказывать о нем с позиции Канны, тебя разнесут в пух и прах, скажут, мол, клинический психолог за деньги согласилась своей книгой оправдать убийцу, а сама делает вид, будто написала серьезный научпоп. Короче, я тебе не советую в это лезть. Но решай сама. Кстати, а ты уже встречалась с Канной?
– Нет, мне это только предстоит, – слабо улыбнулась я. – А ты что о ней думаешь? Она избалованная девчонка?
– Наоборот, Канна ведет себя очень сдержанно. Постоянно молчит. Очень похожа на…
– На кого?
– На тебя в юности.
Я почувствовала, как игла пронзила зарубцевавшуюся рану на моем сердце. Никак не среагировав на его слова, я сказала:
– Давай вернемся к Канне.
– Хорошо.
– Она объяснила мотив убийства?
– Нет, – честно ответил Касё и покачал головой. – Но, думаю, она мне еще все расскажет. Кстати, а у Гамона как дела? – он поднес к губам чашку чая.
– У него все хорошо.
– Понятно… Честно говоря, я думаю, он не на то тратит свое время. Масатика уже подрос, наверняка Гамон и сам хочет поскорее снова заняться фотографией всерьез.
– Это ты лучше у него спроси, – парировала я. – Уже почти двенадцать. Если ты не против, давай на этом на сегодня закончим.
– Да, у меня самого еще заседание в суде по семейным делам, – кивнул он.
Я допивала чай, когда Касё кивнул на дверь и прошептал:
– Видишь ту секретаршу? Которая принесла тебе чай?
Я вспомнила, как что-то в ней меня сразу смутило.
– На вид скромная, да? Знаешь, а мы ведь с ней как-то раз на пожарной лестнице… ну, ты поняла.
Мне не понравилось, в каком направлении движется наш разговор, и я с упреком оборвала Касё:
– Мне кажется, здесь не место для подобных откровений.
– Да ладно. Я слышал, у нее свадьба на носу. Значит, и с работы со дня на день уйдет… Ну, невестка, давай я провожу тебя вниз.
От его рассказов у меня заныли виски. Я с трудом поднялась, словно пытаясь освободиться от сковавших меня оков. Касё спустился со мной на первый этаж и проводил до дверей. Мне показалось, что при свете дня он тает в воздухе, словно призрак. Единственное, что отпечаталось у меня в памяти, это его насмешливая улыбка, когда мы прощались.
На метро я поехала в следственный изолятор и по пути начала перечитывать материалы по делу Канны Хидзириямы. Ей было двадцать два года. Девятнадцатого июля ее арестовали по подозрению в убийстве своего родного отца, художника Наото Хидзириямы.
Утром в день преступления Канна проходила второй этап собеседования в одну из ведущих токийских телекомпаний, однако ушла с него, сославшись на плохое самочувствие. Через несколько часов девушка появилась
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
