пристально посмотрел на Джейси.
— Она знала, что мы будем грустить, — сказала ему Джейси и мягко прибавила: — Она просто хочет, чтобы с нами все было в порядке.
— Ну, это невозможно.
Джейси протянула ему второй конверт:
— Нам надо отнестись к этому как к шансу жить дальше и открыть ту радость жизни, которую она нам подарила.
Тревор бросил на нее мрачный и страдальческий взгляд, а потом высыпал содержимое конверта себе на колени. Рассматривая предметы, он становился все суровее.
— Нет, — наконец сказал он.
Именно такую реакцию ожидала Джейси. Она и сама сначала так отреагировала.
— Поездка на лыжный курорт? — Тревор насмешливо фыркнул. — Поездка в «Лунный свет» на три дня? Это даже не обсуждается.
— Ладно, — покорно произнесла она.
— Мы с Кейтлин познакомились на лыжной горке.
— Я знаю, — сказала Джейси и продолжила, несмотря на ярость Тревора: — Я помню, как она рассказывала мне, что случилось худшее из возможных. Что она влюбилась в лыжного бомжа.
Он едва заметно улыбнулся.
— Мы впервые поссорились, — вспоминал Тревор, — когда она узнала, что я не лыжный бомж, а хорошо оплачиваемый инженер.
— Ты был не просто успешным инженером, а известным магнатом.
— Я сделал себе хорошее имя, но я не магнат.
— Миллиардер? — мило спросила она.
Он сердито посмотрел на нее, но не стал отрицать.
— В любом случае Кейтлин злилась на тебя не потому, что ты сказочно богат и знаменит. Она сердилась, потому что ты наврал ей.
Тревор помолчал.
— Вы с ней говорили об этом?
— Конечно!
Он подумал, потом вздохнул.
— Именно после той ссоры я понял, что женюсь на ней. Она полюбила меня до того, как узнала, кто я. Меня впервые полюбили не за деньги. И я убедил ее простить меня.
— Она знала, что катание на склонах — твоя слабость.
— Моя самая большая слабость — Кейтлин.
Джейси старалась не плакать. Сегодня два года, как она потеряла лучшую подругу. Кроме того, слова Тревора, как меч, пронзили ее собственное чувство неудачи и разочарования после развода.
Грустно, что у ее лучшей подруги и Тревора не было счастливой жизни, которую они заслуживали.
Ее губы дрожали, в глазах стояли жгучие слезы.
Она взглянула на Тревора. Он явно испугался, что она расплачется.
Тревор выругался себе под нос, закрыл глаза и сложил руки на животе. Открыв глаз, он бросил на Джейси умоляющий взгляд, потом снова закрыл его.
— Пожалуйста, не надо, — прошептал он.
— Я стараюсь. — Она сильно прикусила внутреннюю сторону щеки и дважды сглотнула. К счастью, она успокоилась. — Все в порядке, — сказала Джейси чуть дрожащим голосом.
— Я не поеду в «Лунный свет», — повторил он терпеливо и со стальной решимостью. «Лунный свет» был очень известным горнолыжным поселком недалеко от городка Банф в Скалистых горах. Тревор открыл глаза и взглянул на открытки, бумаги и билеты, которые вывалились из конверта ему на колени.
Он взял открытку и посмотрел на нее:
— Я не поеду завтра. У меня дела.
Его дела — телевизоры и игровые приставки, расставленные перед ними, — насмехались над его заявлением.
— И я завтра не поеду, — с облегчением ответила Джейси. — У меня тоже дела.
Глава 3
Джейси обдумала свое заявление о том, что у нее дела. Это была почти такая же наглая ложь, как если бы Тревор сказал Кейтлин, что он лыжный бомж.
Нет у нее никаких дел. Ее брак распался, а карьера не удалась.
В список ее жизненных приоритетов входила работа, которая помогла бы ей сделать «яркую карьеру» в качестве кассира супермаркета.
И она точно не собирается ввязываться в приключения с Тревором Купером — экстраординарным миллиардером!
— Я не поеду ни завтра, ни в любой другой день, — сказал Тревор, словно Джейси его уговаривала. — Прошло два года. О каких лыжах идет речь?
— Я сразу поняла, что идея безумная, как только открыла конверт. Я даже не умею кататься на лыжах, — согласилась Джейси.
И все же отчасти ей хотелось реализовать план Кейтлин, которая обожала спонтанность, неожиданные приключения и чистый восторг. Осторожная Джейси скучала по своей подруге.
Сегодняшний перелет был первым спонтанным поступком, который она совершила после смерти Кейтлин. Но ей придется признать, что она зря старалась.
Кейтлин лучше других должна была знать, что Джейси не самый подходящий кандидат для подобной миссии. Чтобы убедить Тревора сделать то, чего он не хочет, потребуется более напористый человек, чем Джейси.
— Зачем ты проделала весь этот путь, если не хотела кататься на лыжах? Ты должна была знать, что я никуда не поеду. Могла бы просто позвонить.
— Ты не отвечаешь на звонки, — напомнила она ему.
— Ах да, — сказал он.
— Авиабилет из Торонто в Калгари, выписанный на мое имя с конкретной датой, был в конверте. Я старалась сделать то, что, как мне казалось, Кейтлин хотела.
Зачем она отправилась в долгий путь, если, взглянув на содержимое конверта, поняла, что миссия почти невыполнима? Джейси никогда не была импульсивной. Она осторожна и ведет размеренную жизнь. И во многом сомневается.
— Я должна была, — призналась Джейси, размышляя. — Надо было доставить тебе ее сообщение. Я должна была сделать все, о чем она меня просила.
Он хмыкнул, словно понял ее. Его поощрение помогло Джейси собраться с духом.
— Таково ее предсмертное желание, — отважилась произнести Джейси. — Ей пришлось связаться с адвокатами, сказать им, чего она хочет и когда. Я предполагаю, они позаботились о деталях.
Тревор внезапно уставился на нее.
— А что обо всем этом думает твой муж? — спросил он.
Тревор заметил, что Джейси смотрит куда угодно, только не на него. Она вдруг заинтересовалась игрой в гольф на третьем телевизоре. Он взял пульт и выключил все три телевизора.
— Прости, — сказал он, — я забыл, как его зовут.
— Брюс, — пропищала она.
— Вы расстались? — мягко спросил он.
Она вздернула подбородок и подняла безымянный палец с еле заметным следом от кольца.
— Мы развелись, — сказала она.
Его ничуть не смутила ее попытка говорить бесцеремонным тоном. Жизнь полна неприятных сюрпризов, поэтому нечему удивляться.
— Сочувствую, — искренне произнес Тревор.
Джейси повела плечом. Пока он принимал душ и одевался, она сняла куртку, и он заметил ее болезненную худобу. Она была одета практично: темные брюки и простая белая блузка на пуговицах.
Он всегда ценил ее практичность. Джейси стала той тихой силой, которая помогала ему выжить, пока болела Кейтлин.
— Значит, у тебя были непростые два года, — сказал он.
Тревор смутно осознал, что ему небезразличны ее страдания. Он впервые за прошедшие годы подумал о чем-то, кроме собственной боли. И
