ценах.
Марина опустила глаза и рассматривала свои туфли. Роман мог бы подумать, что переубедил ее, она некоторое время не говорила ничего. Пришел официант и принялся расставлять их блюда. Роман поблагодарив его, не отрывая глаз от девушки, она же скала «спасибо» и улыбнулась прямо в глаза мальчишке.
— Мне кажется, что смысл жизни заключается в том, чтобы остаться самим собой, — неожиданно сказала Марина.
— Как это? — спросил Роман, попробовав карпаччо.
— В жизни часто приходится делать то, что делает тебя другим. Нет ничего хуже, чем потерять себя. Деньги — это ничто, нужно сохранить свою душу, вот что важно.
— Вот только, к сожалению, деньги и решают все в нашем мире. Если у тебя есть деньги, значит твоя душа будет что-то представлять, а если нет, то тебя никто и не заметит.
— У тебя много денег, правда? — без капли стеснений спросила Марина.
— Больше, чем смогу потратить за всю жизнь, — ответил Роман, может и удивленный вопросом, но не показавший этого.
— Но ты не сможешь купить все в этом мире.
— Вопрос спорный. Я придерживаюсь принципа, что все продается, только вопрос в цене.
— Нельзя купить самое главное. Например, отношение людей к тебе. Можно купить их слова, поступки, но не мысли. Нельзя купить любовь. Можно купить поцелуи, секс, но не чувство. Нельзя купить свободу. Свобода — это отсутствие всего, это когда ты настоящий и нет ничего на свете, что может мешать тебе быть счастливым.
— Неужели ты считаешь, что жить без денег это и есть счастье? Почему нельзя иметь достаточное количество денег и продолжать оставаться собой, оставаться счастливым?
Марина съела еще пару кусочков рыбы, все это время Роман сидел не подвижно, ожидая, что она скажет.
— У тебя кучи денег и что, хочешь сказать, что ты счастлив?
Его глаза опустились в стол, но поднялись в ту же секунду, словно он понял, что совершил ошибку и поспешил ее исправить. Но Марина не смотрела на него с предвкушением победы, она выглядела даже печальной.
— У тебя же есть все, о чем мечтают все люди мира, чего же тебе не хватает для счастья? А я знаю чего. Твой мир искусственный, он роскошный, как этот ресторан, но здесь скучно, потому что все ненастоящее. Люди ненастоящие, отношение ненастоящее, тут может и комфортно, но счастье — это больше, чем комфорт. А реальность здесь и сейчас, но ты вряд ли замечаешь это. Нельзя распланировать жизнь так, чтобы оставить место на то, чтобы быть счастливым.
Роман пил кофе и смотрел на девушку с заинтересованностью и вполне серьезно, а она вдруг заулыбалась и принялась за десерт.
— Ты говоришь вполне убедительно, но я остаюсь при своем мнении. Мы с тобой смотрим на мир по-разному, это, видимо, хорошо. Тем не менее, на мой взгляд, жить одним днем — это роскошь, которую мы не можем себе позволить. Есть в этом доля романтики, какой-то бунтарский дух, но эта идея долго не проживает. Жизнь — это не веселые приключения, где нужно урвать кусок счастья побольше, жизнь — это сложная штука, где нужно жертвовать и страдать. И не все выживают, только сильнейшие, а те, кто еще поумнее умудряются не просто выживать, а жить вполне неплохо. А на что же ты живешь, Марина?
— Я много чем занималась. Иногда рисую и продаю свои работы, — ответила девушка.
— Да, я заметил, что рисуешь ты очень хорошо. Почему решила принести именно в мою компанию эскизы?
— Просто решила, что это подойдет. Еще недавно я рисовала дизайн интерьера одной квартиры. Когда-то работала официанткой, еще в салоне красоты администратором, но совсем недолго.
— Сколько тебе лет? — потягивал кофе из маленькой квадратной чашки Роман.
— Двадцать два, — ответила девушка.
— Наверное, еще учишься в университете или только-только закончила и не знаешь, с чем связать свою жизнь.
Марина метнула в него хитроватый взгляд.
— А вот и нет. Я нигде не учусь и не закончила ничего, кроме школы.
Роман оставил полупустую чашку на столе и заинтересованно повел подбородком.
— И как же твои родители смотрят на то, что ты зарабатываешь себе на жизнь, продавая эскизы?
Спросил он довольно мягко, но Марина оставила свой десерт и уставилась на него со слегка ошеломленным взглядов.
— Родители… — она пыталась вернуть прежнюю собранность, но говорила торопливее обычного. — Понятия не имею, как они к этому относятся. Вряд ли гордятся. Вот если бы я стала генеральным директором огромной компании, может быть и гордились бы.
Роман молчал, Марина молчала в ответ.
— Ладно, хорошо посидели, пора заканчивать, — девушка нашла кого-то взглядом и громко сказала: — Андрей, принесите, пожалуйста счет.
Роман странно поглядывал на то, как она собирала сумку и перекладывала столовые приборы. Марина поймала этот взгляд и повернулась к нему.
— Что же сказать в конце этого чудесного вечера. Я поняла, что ты собой представляешь. Мужчина, который привык, что все и всех можно купить за деньги. Ты возомнил себя вершителем судеб и благодетелем. Все вокруг игрушки для тебя, абсолютно все. Ты думаешь, что все живут, чтобы удовлетворять твои потребности. И я здесь тоже поэтому, правда? Я очередная кукла, предназначение которой просто развлекать тебя за ужином, ведь в отличие от тех разукрашенных девочек в твоем офисе, я кукла, которая хотя бы говорить умеет.
— Есть что добавить? — спросил Роман.
Марина не ответила, потому что подошел официант. Андрей мило улыбался им обоим.
— Большое спасибо, все было очень вкусно, — сказала Марина.
— Рад, что вам понравилось. Приходите еще, мы будем рады вас видеть.
Официант ушел, чтобы дать возможность гостям расплатиться. Марина рассмотрев чек, достала все содержимое кошелька.
— Три тысячи пятьсот двадцать, это как бы все мои деньги, у меня не останется совершенно ничего. Я на них собиралась жить еще неделю, — она двусмысленно улыбнулась Роману, который замер с поджатыми губами, — Ну что ж, сама виновата — нечего ходить по ресторанам и заказывать еду, которая не по карману, правда?
— Убери деньги. Сразу было понятно, что я пригласил тебя на ужин, значит я и плачу.
— Мы так не договаривались, а платить за себя я привыкла сама. Ладно, спасибо за компанию, пока.
Марина не дождалась ответа Романа и, оставив все содержимое кошелька на столе, чуть ли не бегом направилась к выходу. Она не могла держать себя в руках, и это идеальное место только сильнее раздражало. Когда вечерний ветерок подхватил ее волосы, Марине стало спокойней, больше не давили на голову бордовые стены. Ее руки отчаянно впивались в сумку, пока она торопливым шагом шла к
