меня чувство, что что-то идет не так. И это чувство только нарастает.
3
СЛОАН
Воспоминания накатывают как раз тогда, когда сижу на унитазе — я выпрыгнула из движущегося автомобиля. Неудивительно, что плечо доканывает меня.
Я пытаюсь собрать воедино воспоминания, но образы нечеткие и расплывчатые. Смутно припоминаю, как бежала по улице под дождем, преследуемая Декланом; еще одно воспоминанием о том, как он принял боевую стойку в центре круга из его приятелей-головорезов.
Потом пустота.
Желудок все еще не успокоился, но по-настоящему меня беспокоит пульсирующая боль в черепе. Я приложилась головой об асфальт, когда Деклан вытащил меня из машины на парковке. Думаю, что уже была в бессознательном состоянии до того, как на меня подействовала лошадиная доза транквилизатора. Травма головы, даже небольшая, может обернуться большими неприятностями.
Куда большей неприятностью, чем быть похищенной и доставленной прямиком на встречу с лидером ирландской мафии.
Я заканчиваю, мою руки и возвращаюсь туда, где меня ждет Деклан, — в переднюю часть самолета. Он наблюдает за тем, как я подхожу с таким выражением лица, словно у него внезапно воспалился гемморой. Сажусь на диван, на котором проснулась, удобно устраиваясь и поджимая под себя ноги.
— Вопрос: почему я выпрыгнула из машины?
Нахмурившись, Деклан смотрит на мои скрещенные ноги.
— Ты увидела наручники, которые Киран собирался надеть на тебя, и совершила стремительный прыжок.
Да, этого бы хватило. Ведь я надеваю наручники на мужчин, а не наоборот.
— Это было до или после того, как сломала ему нос?
Деклан делает удивленные глаза, отчего его ресницы приподнимаются, и теперь взгляд пары горящих голубых глаз прожигает меня насквозь. Затем он произносит низким и напряженным голосом:
— Должно быть, все от того, что ты повредилась мозгами, и поэтому забыла про Правило Номер Два.
Я на мгновение задумываюсь.
— Которое из них шло под номером два?
— Не говори, пока к тебе не обратятся.
— О, точно. Извини. Я не очень хорошо разбираюсь в правилах.
— Или не сильна в четком следовании приказам.
— Я не пытаюсь специально тебя разозлить. — Замолкаю. — Ладно, может быть, самую малость. Но ты ведь и правда меня похитил.
Деклан снова бросает взгляд на мои ноги. На его лице явственно читается отвращение. Оскорбленная его взглядом, я спрашиваю:
— Что?
— Не сиди так.
— Как так?
Он делает пренебрежительный жест рукой, указывая на мою позу.
— Как будто ты сидишь на земле в младшей группе детского сада и ждешь, когда твоя учительница начнет рассказывать истории.
— На полу.
— Прости, что?
— Ты имеешь в виду пол, а не землю. Земля находится снаружи. Пол — внутри.
Деклан одаривает меня испепеляющим взглядом, но этим меня не проймёшь. И я на это только улыбаюсь.
— Тот, кто внушил тебе мысль, что ты очаровательна, явно был идиотом, — говорит Деклан.
— О, да ладно тебе. Признай. Ты уже мой самый большой поклонник.
Выражение его лица говорит о том, что Деклана вот-вот стошнит. Потом он выходит из себя и огрызается:
— Что это за женщина, которая не боится своих похитителей?
— Та, которая провела немало времени среди представителей вашего ремесла и знает, как вы действуете.
— В смысле?
— В смысле, что мафиози куда более придирчивы, по сравнению с солдафонами, когда дело доходит до иерархии и командования. Ты уже сказал, что не причинишь мне вреда. А это значит, что, когда твой босс приказал тебе схватить меня и привезти к нему для беседы, он также сказал убедиться, что по дороге к нему я не пострадаю. А это значит, что ты пойдешь на крайние меры, чтобы убедиться, что я не сболтну ему ничего, что опорочит твое имя о том, как вы, ребята, обращались со мной во время этой сказочной поездочки. Можно мне, пожалуйста, стакан воды? У меня во рту сухо, как в Сахаре.
Мы смотрим друг на друга, кажется, битый час. Похоже, Деклану нравится пытаться запугать меня и каждый раз терпеть неудачу.
Наконец, он заговаривает. Теребя узел своего галстука, он мрачно произносит:
— Однажды этот рот станет причиной твоих неприятностей, Динь-Динь Белл. — Деклан срывает с себя галстук и неожиданно набрасывается на меня.
Испуганный вскрик — это все, что я успеваю издать, прежде чем он оказывается на мне, опрокидывает меня на спину и втискивает колено меж моих ног. Мы на мгновение сцепляемся, пока я пытаюсь сбросить его с себя — это оказывается невозможно, ублюдок силен. Мы боремся так, пока Деклану не удается закинуть обе мои руки мне за голову. Затем краем глаза вижу металлический блеск, раздается щелчок, и на меня надевают наручники.
— Ты сукин сын, — кричу я в ярости. Деклан обматывает галстуком мой рот и челюсть, завязывая его у меня на затылке. И вот я уже с кляпом во рту.
Тяжело дыша через нос, я в ярости смотрю на него снизу-вверх. Мало приятного в том, что он тоже тяжело дышит.
— Так-то лучше.
Теперь он улыбается, психопат.
Пытаюсь закричать: «Свинья!», но получается придушенно. Во всяком случае, он улавливает суть.
Деклан кудахчет в притворном смятении:
— Ну-ну, что за брань я слышу от такой очаровательной юной леди? Разве тебя не учили в старшей школе, что ругаться неприлично?
Еще один риторический вопрос, и я отрежу тебе яйца. Деклан до тошноты доволен собой, осел. Тем временем моя злость достигает критической отметки, отчего все мое тело вибрирует.
А он все еще не слез с меня.
Его плечи уютно разместились по обе стороны от моей головы. Бедра маячат в районе грудей, и он всем телом вжимается в меня, теплый и тяжелый, ощущается едва уловимый запах мяты и какой-то остринки, и я очень надеюсь, что в кармане его брюк пистолет, потому что, черт возьми…
Наши взгляды пересекаются. Его улыбка меркнет. В холодных голубых глазах мелькает проблеск чего-то иного, кроме презрения.
Одним быстрым движением Деклан скатывается с меня и встает. Его плечи напряжены, он стоит спиной ко мне, проводит рукой по густым темным волосам и огрызается:
— Мне никто не говорил, что я не могу поиздеваться над тобой, так что не испытывай меня, черт возьми. — Его голос при этом такой грубый и скрипучий, что, кажется, будто Деклан наглотался камней. Не уверена, кто из нас более дезориентирован.
Я сажусь. Он поворачивается и хмуро смотрит на меня сверху-вниз, как будто он лорд Волан-де-Морт, а я Гарри Поттер.
Почему этот человек такой раздражительный? Мне все равно. Я просто хочу пнуть его в голень. Нет, в какое-нибудь более нежное местечко.
Прежде чем
