владел также остались явно непонятыми. Разве что справа от главного, дядька с длинными рыжими усищами, свисающими по бокам такой же ярко-рыжей бороды, который первый начал улыбаться Николаю, слегка нахмурился, как будто что-то вспоминая. Остальные же ряженые мужики только пожимали плечами, поглядывали на командира, ожидая его решения, и тихонько переговаривались между собой на том же непонятном языке. Тут Кукушкину пришла в голову мысль, что вероятно они говорят на каком-то местном диалекте.
И оставив все попытки к устному объяснению, он опять стал активно жестикулировать. Командир, наконец, окончательно уверовал, что ни на одном из знакомых им языков они друг друга не поймут, и в свою очередь стал показывать знаками заблудившемуся парню, чтоб он следовал с ними. Через минуту оживлённого перемахивания руками и общения с помощью пантомимы и мимики до студента, наконец, дошло, что от него хочет этот местный актер с повадками матерого вояки. И он с готовностью начал кивать головой, мол «все понял и готов следовать за вами, ведь вы меня отсюда выведете в так сказать светлое будущее, ну или как минимум к благам цивилизации».
Тут уж и этот всадник позволил себе сдержанную улыбку и что-то громко сказал на своем языке, но обращался он уже не к студенту, а к своим людям. Те немного посторонились, пропуская совсем еще молодого парня верхом, держащего в поводу рыжего конька, по всей видимости, их запасную лошадку. После чего главный обратился к Кукушкину опять с помощью знаков – мол, милости просим в седло, транспорт подан – и выжидающе продолжил смотреть на него. Молодой человек понял, что от него хотят и без страха подошел к свободной лошади.
- Что может быть лучше, чем конная прогулка на свежем воздухе – громко и с улыбкой сказал он вслух, а потом немного тише добавил, обращаясь уже к коню – надеюсь, ты меня не скинешь, я сто лет как в седле не сидел.
Парень привычным движением поставил левую ногу в стремя, и закинул себя в седло, подобрав в левую руку повод, правой рукой он показал ожидающим ему всадникам большой палец в надежде, что этот общеизвестный жест здесь в ходу. Некоторые актеры заулыбались ему, а один даже в ответ так же показал ему большой палец, только почему-то остальные пальцы не сложил в кулак. Их главный, внимательно наблюдавший за действиями молодого человека, понял, что парень в седле не первый раз и вроде как падать с коня не собирается. Удовлетворенно кивнув ему, он отдал приказ своим людям выдвигаться.
Увеличившийся на одного человека отряд развернулся в ту сторону, откуда приехал и тронулся обратно по тропе. Кукушкину ничего не оставалось, как молча удивляться приключившимся с ним событиям, радоваться, что не остался один одинешенек в незнакомом лесу и показывать класс верховой езды. Все же не зря он еще в подростковом возрасте немного занимался в конном клубе для общего развития. И сейчас ему не приходилось мешком сидеть в седле с болтающимися в стременах ногами. Теперь хоть не стыдно перед местными мужиками, которые, к слову сказать, в седле сидели отлично.
Патрульные немного расслабились, паренек вроде чудить не собирался, вел себя спокойно и не наглел. Заметив, что он свободно держится в седле, пусть даже и на таком не злобного характера коне как Фурм, они уже стали с интересом посматривать на молодого человека. Пожилой десятник Кёрсп Парвиль, приглаживая длинный рыжеватый ус все о чем-то думал, прокручивая в мозгу последние фразы пришлого паренька. И, наконец, поняв, что ему не дает покоя, решил обратиться к командиру отряда.
- Ир Гролс, разрешите сказать.
- Говорите Кёрсп, - едущий впереди сухопарый мужчина немного придержал коня, чтоб патрульный поравнялся с ним.
- Я тут обмозговал маленько, юнец пару фраз сказал, я их уже слышал - очень похоже на язык того аглица, вояки, который со своими ребятами в службе чистильщиком работает.
- Хмм, все может быть, – также вспомнив пришлого ветерана, ответил Пиррэт Гролс. – Молодец, спасибо что заметил.
- Да не за что. Может лучше попробовать вначале вызвать аглица, чем паренька нам заново учить говорить, а потом еще и объяснять, что к чему. – Продолжал рассуждать вслух Кёрсп.
Ир Гролс кивнул головой и вернулся во главу отряда, в мыслях полностью окунувшись в предстоящие дела и разговорчивый патрульный по привычке теребя длинный ус, переключился на другого собеседника. А уж поговорить было о чем – Дыра-то непросто возмущалась сегодня поутру, вот паренька выкинула к ним…
Кукушкин все это время пытался расслышать в разговорах всадников хоть одно знакомое словечко, но безуспешно. По взглядам, направленным в его сторону, становилось ясно, что говорят о нем. Для парня все это выглядело странно – из городка попасть прямиком в лес, проблуждать в нем мучительно долго и выйти на то ли реконструкторов местного пошиба, то ли участников шоу для туристов. Утешало то, что он находился среди людей и хоть они одеты не по эпохе, но все ж у него постепенно складывалось о них хорошее впечатление.
Менее чем через пару часов медленного галопа с перерывами на шаг отряд выехал из леса на широченную прогалину, расположенную на некотором возвышении и Кукушкин застыл в седле с еще большим удивлением, чем при встрече всадников.
Перед ним растянулся крепкий деревянный частокол в пару человеческих ростов, а на одинаковом расстоянии друг от друга располагались невысокие деревянные башенки. Дорога дальше вела к небольшим воротам, тяжелые створки которых были закрыты, а перед ними стояли два вооруженных мушкетами охранника в таком же облачении, как и встретившие его конники. Между поселением и лесом деревья были вырублены, видимо давно расчистили место – здесь уже росла высокая трава и паслось стадо коров. Подросток, подгоняющий животных длинной хворостиной в сторону ворот, с интересом смотрел вслед разъезду. Пока они подъезжали к селению, за воротами студент успел разглядеть несколько покрытых дранкой крыш деревянных домов и других построек.
- Ну и ну, прямо деревушка «лив хистори»! - не удержавшись, высказался вслух Кукушкин.
«Скорее всего эти «стражнички» собирают с туристов деньги за вход, наверно еще и за конную прогулку заплатить придется, – зная, как работают аниматоры, размышлял студент. – Ну ничего, зато воспоминаний и впечатлений будет надолго».
