он тяжело сопя, медленно ходил, быстро выбиваясь из сил. Уроки физкультуры всегда становились для него настоящим мучением. Особенно учитывая характер физруков, что ему встречались по жизни. Да и одноклассники постоянно подтрунивали, хотя до полноценных издевательств дело всё-таки не доходило, что делало им определённую честь.
Внешность играла против Романа и после школы. При устройстве на работу, не будь у него «блата» в виде мужа сестры, ему наверняка бы отказали. Даже в магазин, выходя за пивом, приходилось постоянно брать с собой паспорт. Продавщицы никак не желали верить, что ему уже есть восемнадцать лет, всякий раз требуя документ в подтверждение.
Ещё раз тяжело вздохнув о своей тяжёлой судьбе, Роман вышел из квартиры. Жил он на четвёртом этаже, поэтому всяких выход на улицу превращался в своеобразный тест на выносливость. Лифт в здании предусмотрен не был, поэтому избежать пробежки по ступенькам не имелось никакой возможности.
Поёжившись от прохлады, царящей в подъезде, юноша поспешил вниз. Он глядел под ноги. Не потому, что боялся споткнуться, а по причине загаженности стен. Слишком давно был построен дом, слишком много жителей и просто гостей решали оставить на них свои мысли в письменном виде. Поэтому сейчас было крайне проблематично найти хоть один чистый участок стены размерами больше ладони.
Поглощённый мыслями о том, что он возьмёт в супермаркете через улицу, Роман не заметил препятствия на пути. Только врезавшись в стоящего на лестнице мужчину, он пришёл в себя, и, тряхнув головой, переключился на реальность. Отступив на шаг, юноша машинально пробурчал извинения. И только после этого разглядел виновника происшествия.
На первый взгляд, мужчине было лет около тридцати. Худощавое лицо, нос с горбинкой, чёрные глаза, гладко выбритый выступающий подбородок. Вполне симпатичная внешность.
«Не то, что у меня.»
Незнакомец молча смотрел на Романа, словно чего-то ждал. Юноша же не понимал, что требуется, поэтому тоже стоял молча. Наконец, поняв, что мужчина не собирается вступать в диалог, Роман прокашлялся и бочком протиснулся мимо стоящего, после чего заспешил вниз. Через пролёт он уже полностью выбросил из головы странную встречу. А вот мужчина не забыл о Романе. Более того, он включил молодого человека в свои планы.
— Ла ас пек тум меу пен тру тайн! — произнёс он негромким мягким голосом, вибрирующим и наполненным силой и властью.
Роман почувствовал тёплую волну, прокатившуюся по телу. Ощущение было странным, он даже остановился на секунду, прислушиваясь к себе. Однако, больше ничего не происходило, поэтому юноша двинулся дальше. Впрочем, заметить изменения, произошедшие с ним, можно было только со стороны. Вместо неуклюжего оболтуса, который вышел из съёмной квартиры, сейчас по ступенькам весьма бодро спускался тот самый незнакомец! Роман стал похож на него как две капли воды.
Толкнув дверь из подъезда, юноша вывалился на улицу. В глаза ударило закатное солнце, отчего он притормозил и зажмурился.
«Надо было солнечные очки захватить. Весна ещё, конечно, только началась, но это солнце…»
Над головой что-то громко треснуло, будто разорвали кусок плотной ткани. Роман поднял голову и успел увидеть падающий на него кусок стены. Испугаться юноша не успел, мощный удар по голове погрузил его в беспамятство.
Реальность возвращалась кусками. Первым стали запахи. Причудливый коктейль, от которого судорожно сокращался желудок, был самой противной вонью, что только вдыхал за свою жизнь Роман. Дыхание невольно стало неглубоким. А ещё через несколько секунд юноша догадался, что можно дышать ртом. К этому моменту к нему вернулись воспоминания, а вот сигналы с органов чувств запаздывали.
«Я в больнице лежу? В реанимации? Может, у меня голова замотана бинтами, поэтому и не вижу ни хрена?»
Вопросы теснились и толкались в голове. Пришлось сосредоточиться и отогнать их. Сначала следовало получить больше информации об окружении. Тем более, что к этому моменту Роман как раз осознал, что к нему вернулось осязание.
Он лежал на твёрдой и тёплой ровной поверхности. Воздух, касающийся кожи, тоже отличался довольно высокой температурой. Мелькнула мысль о том, что он лежит на полке в бане или сауне, но её тут же пришлось отбросить в силу полной абсурдности.
Роман попробовал поднять руку, но та не сдвинулась. Нет, приказ мозга дошёл до мышц и те откликнулись, но перемены положения так и не случилось. Помедлив мгновение, юноша попробовал шевельнуть другой рукой, потом ногами. Через десять секунд он осознал, что его прочно привязали к ложу. В голове возник образ крепких лент, удерживающих персонажей психушки, виденных в ужастиках. Сознание тут же попыталось встроить открывшиеся факты в новую гипотезу.
«Похоже, я на операционном столе. Меня пытаются вылечить, а я… Я пришёл себя от наркоза раньше времени!»
Воспоминания о слышанных байках о тех, кто очнулся прямо во время операции, хлынули потоком. Память услужливо вываливала подробности. О том, что очнувшиеся чувствовали каждое действие хирурга, даже боль ощущали, но не могли шевельнуться и хоть как-то дать знак о своём положении. Даже в корявом пересказе не слишком велеречивых подростков это звучало жутко, а уж пережить такое наяву…
«Вот сейчас и узнаешь, каково это. Зато будет потом, что рассказать приятелям…»
Мысль, конечно, не слишком утешающая. Роман до ужаса боялся боли, а тут предстояло выдержать вовсе не шутливое тыкание иголкой или ноющий зуб. Страх расползался по телу липкими щупальцами, заставляя дрожать каждую мышцу.
Третьим чувством стал слух. Причём заметил его возвращение юноша не сразу. Сначала пришло громкое звяканье. Казалось, что рядом бренчат цепями. По крайней мере, именно такая ассоциация появилась первой. Хотя откуда в операционной цепи, оставалось совершенно непонятным. Следующими звуками стали голоса. Их было по меньшей мере три — два мужских и один женский. Слова Роман разобрать не мог, беседующие говорили слишком быстро, да и сам язык звучал непривычно.
«Латынь, что ли? Что за язык такой?»
На самом деле юноша не знал, как звучит латынь, но, учитывая первоначальную гипотезу какой это мог бы быть ещё язык? Не отвезли же его за границу, чтобы проводить операцию? Не настолько он большая шишка, чтобы настолько заморачиваться.
Впрочем, дальнейшие рассуждения пришлось отложить. Голоса стали настолько громкими, что юноша осознал факт того, что врачи стоят рядом с ним. Но почему он их не видит?
«Ослеп? Блин, та штука шарахнула меня по голове, и я ослеп? Как же я теперь буду? Типа Сорвиголовы, что ли? На слух ориентироваться?»
Роман перепугался. Это только в комиксах да в играх слепые герои
