желательно красивого мужчину с «шоколадными глазами».
5. Берк.
Ну что, господин генеральный директор, вот и настал этот важный день встречи с русской делегацией. Специально навёл будильник на час раньше обычного, чтобы приехать в офис и всё детально проконтролировать.
— Решил пораньше проснуться? — от неожиданности я дернулся и выронил зубную щётку в умывальник. Когда я поднимался с постели, Ханде ещё сладко посапывала, запрокинув руки над головой.
— А ты чего поднялась? Сейчас пять утра… — бормочу в ответ, набирая зубную пасту из тюбика. — Ложись ещё поспи, дорогая.
— Не смогу уснуть. — Ласково улыбается жена, завязывая пояс на длинном шёлковом халате. — Хочу пожелать тебе удачи перед выходом. Дай Аллах, ваша сделка пройдёт успешно.
— Я тебя не заслуживаю.
Я говорю искренне. Не понимаю, как может Ханде проглатывать любые обиды, не говорить ни слова наперекор, даже если происходит что-то откровенно неудобное для неё. Она даже своё мнение не выскажет, пока я не спрошу. Идеальная жена? Для кого-то, кто хотел бы жену-марионетку… злюсь на себя за то, что не ценю по достоинству эту святую женщину. Получается, что я действительно не заслуживаю её.
После скорого завтрака иду в гардеробную. Нужно хорошо одеться. Не просто хорошо, а с шиком. Ещё с вечера мой костюм от Армани был тщательно подготовлен прислугой по распоряжению Ханде. Под него хорошо подойдёт кофейная рубашка. Смотрюсь в зеркало. Осталось уложить волосы. Я не самый большой приверженец мужских причесок и укладок и пользуюсь глиной для волос в крайних случаях, как сегодня. Хочешь — не хочешь, а на таком мероприятии выглядеть будь добр с иголочки, господин Аслан-младший. Растрёпанный директор вряд ли произведет хорошее впечатление. Зачёсываю волосы назад. Мда… да ты же вылитый итальянец! Мафиози! Не могу сдержать смех.
— Все женщины сегодня будут у твоих ног. — Пытается, как бы в шутку, сказать Ханде, но по её лицу вижу, что снова ревнует. — Впрочем, как и всегда.
— Пусть себе хоть штабелями падают. — Улыбаюсь в ответ и целую жену в лоб. — Разве привлечет мой взгляд кто-то, когда у меня есть такая луноликая красавица?
Жена расплывается в моих объятьях, словно тает, вжимается крепко, обхватывая за талию. Целую её в губы, потом в шею…
— Мне пора, дорогая. Поцелуй за меня мальчиков, когда проснутся. — Не могу позволить себе задержаться, хоть и чувствую нарастающее напряжение ниже пояса.
— Пусть Аллах благословит твой день. — Понимающе кивает головой Ханде и покорно отстраняется. Ни капли настойчивости, никаких капризов, только повиновение…
Выхожу из дома, закрываю глаза и вдыхаю утренний прохладный влажный воздух. Да, я трудоголик, но умею иногда остановиться и насладиться моментом. Я подмечаю все детали, любые мелочи. Жду, пока водитель выгонит машину из гаража. Чего-то замешкался, хотя я предупреждал его накануне, что выезжаем ровно в шесть. Чувствую небольшое волнение, хотя обычно я спокоен на таких встречах. Никогда не имел дел с русскими. Но их предложение по экспорту уж очень хорошее. Нельзя упустить такую сделку.
Интересно, Кемаль тоже волнуется? Сейчас поеду за ним. В машине ещё раз просмотрим документы. Сегодня будет удачный день. Иншаллах.
6. Кемаль
Я уже немного продрог, стоя на крыльце дома и выглядывая машину Берка. Обычно он не опаздывает никуда даже на одну минуту, будто у него в голове встроен какой-то механизм точнейшего контроля. А вот и его ренджровер.
— Доброе утро, господин директор. — Усаживаюсь на заднее сиденье рядом с Берком и жму ему руку. — Приветствую, Али. — Здороваюсь с водителем, который виновато хмурит брови. Кажется, я знаю, почему Берк задержался на восемь минут, и знаю, кого он за это успел отчитать.
— Ну что, готов строить свои янтарные глазки русским девушкам? — Берк сам на себя сегодня не похож. Через него будто ток проходит — улыбается, шутит, глаза горят. Обычно до обеда он не то, что не улыбается, он почти ни с кем не разговаривает.
— Глядя на тебя, брат, боюсь, у меня не будет и шанса. — Отшучиваюсь и достаю из портфеля папку с документами.
Берк быстро водит сосредоточенным взглядом по тексту. Едем безмолвно почти десять минут.
— Всё отлично. — Выносит вердикт мой друг.
— Ещё бы! Мы уже миллиард раз всё проверили. — Никогда не понимал этой чрезмерной дотошности и сумасшедшей тяги к контролю. — Расслабься, всё пройдёт на высшем уровне, как и всегда.
— Ты же помнишь про прием вечером? Дома у моих родителей. — Напоминает в десятый раз Берк. Видно, что волнуется. Сегодня сам не свой. Что это с ним…
— Аллах помоги мне. — Закатываю глаза. — Да расслабься уже, брат. Всё я помню. Встречаем русских, проводим экскурсию, потом ты выступаешь с нашей презентацией, потом выслушиваем их сторону, заключаем договор и едем праздновать к твоим родителям. Выходи уже из машины, сколько будем тут сидеть? Приехали ведь.
— Я вижу. Просто хочу…
— Знаю я, что ты хочешь. — Отмахиваюсь, выходя на парковку возле центрального входа в здание. — Хочешь вести тоталитарный контроль.
— Очень смешно. — Кривится Аслан-младший и тоже выходит из машины.
В холле нас уже встречают секретарь генерального директора и главный бухгалтер. Отчитываются, что всё готово, зал конференций сверкает и блестит, документы и отчеты разложены на каждую персону. Для удобства, во время экскурсии всем выдадут планшеты с планами и наглядными схемами производства. Берк кивает головой на каждое их слово, после чего тащит меня за собой, чтобы ещё раз лично самому всё проверить.
— Брат, может тебе к психологу обратиться? Это уже походит на какую-то болезнь. С нашей стороны всё идеально. Давай пойдём, выпьем кофе!
Берк недовольно щурит тёмные горящие глаза и воинственно скрещивает руки на груди. Наверное, стоит, думает, можно ли отвлечься на кофе, или лучше опять всё проверить с самого начала.
— Ладно, пошли. — Неохотно соглашается.
— Аллах уже благословил этот день, не сомневайся. — Подбадриваю друга, как могу.
Конечно, я его понимаю. Ведь эта компания принадлежит господину Мехмету Аслану. А Берк занял свой пост генерального директора всего три года назад, причём у них тогда был большой разлад в семье. Господин Аслан-старший никак не хотел дать свободы своему сыну в управлении компанией, контролировал каждый его шаг. Берк всегда слушал отца, но в какой-то момент, он решил оставить компанию и начать своё дело, причиной назвав именно непомерный контроль и отсутствие какой-либо свободы в принятии решений. Он чувствовал себя не соруководителем, а секретарём. Господина Мехмета Аслана такое решение сына смертельно обидело, да так, что он и вовсе отказался от руководства компанией и ушёл с поста. Берку еле удалось его уговорить, не продавать «D.A.». Отец согласился, но с одним условием
