руку.
— Зачем?.. — удивился я. Пускай вместе с перьями в жизни появилось много проблем, в душе возникло чувство полноты. Я будто нашёл то, что долго искал. Или словно вернулся на родину после невыносимо долгой ссылки. С крыльями и зубами хорошо, естественно и привычно! Что бы обо мне там ни думали люди.
Женщина стала ещё грустнее, чем была.
— Если ты хочешь найти счастье, если хочешь, чтобы мир был добр к тебе, отказаться от Зверя в себе необходимо. Иначе — лишь муки до и после смерти.
Я попытался представить, что бы случилось со мной, вернись я к старой, обыденной жизни, где нет места ночному небу и ветру в гриве. Стоит ли уточнять, что мне не понравилось? Найдя свою суть, терять не хотелось…
— А если в свободе настоящей души и есть счастье? У меня так. Станет непросто жить, если я попытаюсь себя переделать. Даже если получится, это будет уже не моя жизнь.
— Это счастье убийцы, — покачала головой взывавшая к добру и общему благу. — Скажешь, что серийный маньяк не должен меняться, если ему нравится убивать людей? Если совесть жива и здорова, такое зло даже на ум не придёт.
А эти преступники — что было в их собственных головах, когда они лишали неосторожные жертвы всего, что они имели, даже жизни и чести?
— То лишь попытка восстановить справедливость. Одного желания недостаточно, чтобы напасть самому. Моя совесть спокойна. Я не убийца и не трогаю невиновных. Хищник — возможно… Хищники — санитары леса, они убирают отжившее. Травоядных заставляет бояться когтей лишь страх, что однажды вы сами падёте и попадёте мне в лапы. Но если самих хищников начать истреблять, что от леса останется?
На одну азбучную истину незнакомке пришлось отвечать другой:
— Надо жить в любви к ближнему, если не желаешь, чтобы к тебе самому так относились, как ты к ним. Истинная любовь не сподвигнет на убийство. Потому на тебя и нападают все — чувствуют твою ненависть.
— Порой жизнь требует не безропотности. Ты сама… — я попытался рассмотреть усталые глаза за преградой стёкол, — настаиваешь, чтобы все следовали правилам, стараешься их выполнять. Приблизилась к счастью?
— Да, — подтвердила собеседница тихо и твёрдо. — Мне нравится помогать. Это делает других счастливыми… потому и меня.
— По тебе этого не сказать, — осмотрев измотанную помощью людям вокруг женщину, я прищурился и растаял в темноте парка, унесённый неведомым демоном. Блондинка поразмышляла над разговором и улыбнулась про себя:
— В чём-то ты прав… Помочь всем это больше, чем помочь всем, кроме одной.
Да, Катерина считала альтруизм целью собственной жизни. Желание помогать другим — то, что отличает людей духовных (даже не обязательно религиозных) от безнравственных преступников, эгоистов, которыми, к такому большому сожалению, переполнилась Земля-матушка. Рано или поздно каждый поймёт, что нельзя жить лишь собственными стремлениями, но души тьмы поймут это поздно, непростительно поздно… Если им не помочь в этом. Что Катя и пыталась сделать с незнакомым темнышём, которому всё же успела помочь физически. Жаль, только физически, но не душевно… Именно благодаря такой духовной помощи она сама отвратилась от Тьмы и отвергла Зверя в себе. Если Светлые силы помогают многим разумам подниматься ввысь по ступеням эволюции сознания, то их антагонисты всеми силами мешают — замедляют, а в особенно запущенных случаях запускают обратный процесс, превращая человека в животное, влекомое инстинктами. Давать человеку второй облик, сильный, голодный, по-своему мрачно и дико завораживающий внешностью и сутью — то план Врага, искусителя. Попробовав однажды полетать под полной луной, трудно отказаться от дара Тени. Только помощь Деятелей может вернуть душу на правильный путь. Или… особенно сильная душа может сама убежать. Как…
Как вот этот юноша, бегущий опрометью по ночному парку. Тёмные кудри развиваются на холодном ветру, пар незаметной струйкой выходит изо рта. Одет не по погоде и не по времени суток — убегал так быстро, что, наверное, забыл где-то куртку или — как знать! потерял по дороге. Кадр — и всё, только быстро удаляющаяся фигурка в конце аллеи.
Катерина внимательно осмотрела улицу. К счастью, за тобой никто не гнался. Страх беглеца был чётко направлен назад, не вперёд. Оторвался… Девушка вздохнула, перестав беспокоиться. С тобой теперь всё будет в порядке, теперь главное для тебя — осознать, что ты сильнее того Ужаса, которому был свидетелем.
* * *
— Нет, Сергей, на связанных частицах нельзя построить передатчик, — эх, что гуманитарии понимают в физике… тебя аж брала досада за старого друга. Псевдонаукой его голова удобрена по самую макушку. — Эксперимент ЭПР проходил так: брали атом гелия, инициировали двойной бета-распад. Электроны находились на одном энергетическом уровне, потому их спины противоположны. Да, когда спин одного замеряли, спин другого становился известен. Эта информация действительно передаётся быстрее скорости света. Но всё, что мы узнали — спин другого электрона. Изменяя спин первого, мы никак не повлияем на характеристики второго. Раньше они были единым целым — атомом — и, действительно, их спины были скореллированны. Даже если мы сможем удержать электрон-"приёмник' в пространстве, он не будет повторять изменения спина электрона-"передатчика'. Следовательно, нет и сверхсветовой связи.
Пепельноволосый худощавый парень прервал твои вразумления, рукой аккуратно остановил твою ярую жестикуляцию:
— Паша, я не об этом. Спаренные частицы — просто понятный тебе пример того, что в нашем мире всё взаимосвязано. Да и в конце концов — каждая частица родилась из Большого Взрыва, и очень давно была единым целым с любой другой. Но, кроме известных современной науке кварков и бозонов есть ещё и тёмная материя. Почему ты решил, что существуют лишь те частицы, которые способна обнаружить камера Вильсона, или же любой другой детектор, созданный учёными? Почему неизвестная, сокрытая от любопытных взглядов исследователей во тьме материя должна следовать тем же законам, что и понятая нами? Впрочем, до конца ли понятая…
— К сожалению, это никак не проверить, — ты, очистив ладонью от сухих листьев старую, исписанную инициалами предыдущих посетителей скамейку, сел на неё, локтями опершись о колени, а тёмной кучерявой шевелюрой — о запястья, — на нашем техническом уровне, в любом
