но за окном послышался вой сирен — кажется, это полиция прибыла на шум выстрелов, поэтому я решил побыстрее закончить начатое — я впился когтями в район лопаток жертвы и сдавив там позвоночник, одним резким движением вырвал его оттуда, парализовав человека навсегда. Тот издал полный отчаяния крик и упал на пол, не в силах пошевелиться больше.
— А кто сказал, что я не имею права калечить тебя? Уговор не убивать в силе. Так что — ещё увидимся. Вряд ли ты сможешь рассказать теперь, что здесь произошло, — со злорадством и ликованием сказал я и спешно покинул здание.
Вот со стражами порядка было уже сложнее…
Я прыгнул вверх, распахивая крылья в воздухе. Мощные взмахи подбрасывали тело выше и выше, пока под согнутыми ногами не проплывают кривые вершины деревьев. Но я не успел.
Тело пронзила резкая боль от пули, выпущеной из табельного оружия. Сердце сжало от осознания тонкой грани, отделяющей от смерти. В глазах помутнело от дезориентации в пространстве, уши заложило, наполнив их треском. Даже сжавшая тело неведомая сила отошла на задний план…
Треск вокруг сменился шумом ветра. Пелена спала, явив моему взору крупный город, с высоты буквально затопленный светом вывесок и фонарей на дорогах. Но короткий осмотр прервали боль и усталость, словно за секунды из меня выкачали большую часть сил.
Самым сложным оказалось не свалиться при подлёте к какому-то мало освещённому парку, мигом распрощавшись с надеждой на спасение… По чёрной шерсти стекали редкие горячие капли крови — остальные впитались, сделав конечность липкой и мокрой. Только бы дотянуть…
Порыв ветра снёс меня в сторону, разорвав мечты о мягкой посадке на газон. Хорошо, что мне хватило ума вовремя сложить крылья, прежде чем с шумом пронзить крону ближайшего мощного дерева и больно стукнуться о толстую ветку, почти потеряв сознание от потревоженных ран. Не удержавшись на ветке, я шмякнулся на землю, на полпути вернув человеческий облик.
* * *
Треск в кронах деревьев вывел Катерину из состояния транса, в котором пребывают возвращающиеся с работы усталые люди. Сгусток непроглядной черноты на фоне узорчатой тени между ветвями почти сбросивших сухие листья деревьев шмякнулся о землю и издал короткий тихий скулёж. Как ни странно, страх пришёл после жалости. И был слабее её.
* * *
После превращения в человека одежда оставалась на мне, пускай такая помятая и порванная, словно я и не менял её на густой мех. При мне осталось лишь содержимое карманов: телефон (без шнура для зарядки), ключи от квартиры (до которой лететь и лететь) и немного денег, из тех, что я использовал на оплату проезда и, иногда, на покупку еды в супермаркете, или деталей на радиорынке.
А вдруг полиция найдёт меня и здесь? Я вернулся из Нашара на Землю, чтоб облегчить им работу, а меня отблагодарили «маслиной», как бы выразились убитые мною уроды…
Размышления резко прервались — ко мне подходила заметившая меня женщина. Волосы у девушки были длинные, светлые и сильно волнистые, а взгляд из-под очков безгранично добрый, но полностью лишённый энергии, даже безвольный в какой-то степени. Внешность в целом была приятной и гармоничной, но меня привлекла отнюдь не она… Глаза снова увидели сияние вокруг живого тела. Её свет был чистым и сильным, переливающимся мягкими радужными оттенками… Он выглядел так привычно, но в то же время противоположно… трудно объяснить. Зверь Тьмы внутри осторожно выглянул наружу, словно присматриваясь и… облизываясь. Хорошая душечка, аппетитная! Примять её под себя и…
— Вы ранены, — вернувшая в рассудок фраза незнакомки звучала как утверждение. Это действительно было очевидно даже после того, как я закрыл рукой простреленный рукав куртки, тёмного малинового цвета от крови.
— Ррэ-э… — я помотал кружившейся головой, — что?
— Я врач, — девушка протянула руку, предлагая довериться и следовать за ней. Я ответил отрицающим жестом. Обо всех огнестрельных ранениях сотрудники медслужб обязаны сообщить в полицию. Неизвестно, чем это кончится… — Дайте хотя бы посмотреть, нет ли заражения, — странная особа продолжала настаивать, никак не желая оставить меня в покое. Ответственность? Сострадание? Возникла необоснованная уверенность, что женщина желает только помочь, и я неуверенно протянул раненую конечность.
Девушка сняла очки и определила их в карман пальто. Затем в другой карман последовали перчатки. На чисто женской одежде карманов немного, незнакомка носила мужскую модель, мешковато висевшую на её тонкой фигуре. Обоими руками взяла мою протянутую руку, засучила не ней рукав. Я сжал губы от лёгкой боли в потревоженной ране. Доктор между тем приблизил увечье к глазам и осмотрел с профессиональным бесстрастием:
— Пуля внутри. Надо вытаскивать.
Пускай я пару раз участвовал в кровавых драках и немного привык к продырявленной шкуре, операции вселяли в меня ужас и трепет с раннего детства. Наверное, в стоматологию отбирают самых отъявленных садюг, если они удаляют молочные зубы даже без местного наркоза. То зуб, а тут — полевая хирургия… И вдруг откроется какой-нибудь феномен в моей физиологии? Вряд ли у оборотней-драконов внутри всё точно то же, что у людей…
Но я прекратил себя накручивать, как только почувствовал в ране нечто необычное… Врач опустила пальцы прямо в мою руку, кожа и мышцы расходились в стороны, как вязкая глина. Не успел я испугаться, как самозваная целительница выдернула пальцы обратно и кинула через плечо на землю подплавленный металлический цилиндр. Ну и ну… магия вне Нашара!
— Это гигиенично? — сомнения никуда не денутся, даже если на моих глазах по моей ране проведут двумя пальцами, она защиплет и затянется. — Не надо дезинфицировать?
— Придёшь домой — руки помоешь, — так и не представившаяся дама обратно нацепила очки, но перчатки не одела. — Такие как мы… не болеем. Тебя надо не от вирусов очищать.
— От чего тогда? — боясь посмотреть на результат работы лекаря, я натянул обратно рукав. Девушка посмотрела сквозь меня:
— От проклятья. Люди будут хотеть тебя убить, пока ты превращаешься и ешь разумных. Я знаю, как тебя вылечить и вернуть человечность.
Надо же, она знает об этой стороне моей жизни. И считает её таким же увечьем, как простреленную
