— Так, ладно. Пусть тебя мама с папой отмывают дома. Протираю ему пальцы салфеткой. — Ты пи-пи хочешь? — киваю на кабинку. Ребенок задумчиво смотрит на меня, а затем начинает хохотать, повторяя мое «пи-пи».
— Максим Михайлович, Максим! — слышу за дверью крики секретарши и инстинктивно заранее пугаюсь.
— Чего?
— Они в трусиках-подгузниках.
— Кто?
— Инвесторы. Которые через час придут на встречу.
— Не понял?! — выглядываю из туалета. А Вера-то шутница, оказывается.
— Дети ваши, конечно! В памперсах оказались.
— Так... Информация ценная. И... что?
— Вот, нашла в сумке. Надо поменять. Возьмите! — протягивает мне какую-то белую штуку.
— Ты первому поменяла?
— Да.
— Молодец. Вот тебе еще один. Вперед и с песней.
— Максим Михайлович! — возмущается.
— Обсуждать распоряжения руководства с руководством — дурной тон, Верочка. Выполняйте. Пока я вас не уволил по статье за халатность.
— Кошмар… — бубнит, но ребенка забирает.
— Пошли, пацан, — меняемся детьми, и я тащу первого обратно в кабинет. К счастью, еды у нас навалом.
В дверях встречаю Ростислава, натягивающего куртку.
— Ты куда?
— К Вениамину.
— Твои дочки нашлись?
— Он сказал мне, что у ужасных отцов дети в полночь превращаются в тыкву.
— Поэтому у него на завтрак тыквенная каша?
— Ты дурак, Лобанов?
— Вроде нет… хотя уже не уверен. Так к чему он это?
— К тому, что на самом важном моменте у него сел телефон! И теперь он не отвечает!
— Поедешь к нему домой?
— Да.
— А мне что делать? — киваю на мальчишку, сосредоточенно отдирающего пуговицу от моей рубашки.
— Как что? Хотел детей — вот Дед Мороз и услышал твои молитвы. Наслаждайся.
— Рос, я серьезно. Младенцы просто так не падают с неба на голову. У них, наверное, мать с ума сходит…
Сафин резко разворачивается к столу секретаря и вынимает откуда-то сумку.
— Это что? — спрашиваю.
— Похоже на детский "вещмешок". У нас с Ликой есть подобный, — объясняет папаша со стажем. — В нем может быть что-то про ребенка. Ага, вот! Удачно! — ловким движением руки достает какую-то бумажку, затерянную среди памперсов. — Бинго, Лобанов. Тебе крупно повезло.
— Что это?
— Свидетельство о рождении.
Сует мне документ, и я, конечно же, сразу открываю его.
— Это какая-то ошибка.
— Почему?
— Там написано, что отец — я.
— Поздравляю, Макс. Осталось найти женщину, которая подарила тебе этих замечательных пацанов. Добро пожаловать в ряды счастливых отцов, Лобанов. — Ростик пожимает мою руку, пока я озадаченно смотрю то на него, то на бумажку, то на ребенка.
— Ты же видишь, что он на меня непохож.
— Да... Этот не очень. Но второй прям очень похож на тебя.
— Они же близнецы, дурень! — не удерживаюсь и прыскаю в кулак.
— Дурень, это ты. Если не видешь сходства. И родинка на том же месте и такой же упрямый. Гляди, как усидчиво отрывает пуговицы!
— Глупости. Таких Лобановых знаешь, сколько по Москве? А родинка… это только в фильме типа «Зита и Гита» по родинке целую семью можно найти.
— Ладно, дружище, рад бы помочь, но мне своих детей хватает. Будем на связи. Я пошел.
— Ага… Спасибо… Друг… — вздыхаю, поправляя на руках вертлявое чудо. — Ну что, «сынок», что делать с тобой будем?
Усаживаюсь с ним за стол. Интересно. Это Миша или Паша?! Как понять? На лбу не написано, кто из них кто… Этикетки тоже нет.
Надо Ольге звонить, пусть объясняет, из какой капусты вынула двойню.
Но телефон секретарши отключен. Видимо, девушка решила отоспаться после бессонной ночи… Но почему? Почему она до нас не достучалась?!
«Потому что вы с Сафином дрыхли», — отвечает внутренний противный голосок.
А ребенок тем временем тянет руки к еде. И тут меня озаряет: а что если им нельзя такое? Отравится еще… потом проблем не оберешься. Быстро набираю номер консультанта по детским вопросам.
— Алло? Соскучился?
— Рос, проконсультируй… Что едят дети?
— Все, что к полу не прибито.
— То есть можно им дать салями и соленые огурцы?
— Нет, я пошутил.
— Плохая шутка.
— Записывай: куриный бульон, овощи на пару, нежирный творог, кефир, каша, детское питание.
— Где же мне это все взять? — озадаченно чешу подбородок.
— Отправь кого-нибудь не сильно занятого в магазин. Например, дизайнера. Он все равно сидит, играет целыми днями. Пусть купит творог, баранки и бананы. Это беспроигрышный вариант. Все дети любят баранки. А еще посмотри в сумке. Может есть бутылочка с водой. Ее часто с собой носят. Только нужно подогреть, холодную не давай. Ну или купи воду для детского питания, — засыпает советами друг.
— Ладно. Понял. Так и сделаю. Это… А дальше-то, что делать?
— Покормишь, спать уложи.
— Сказку перед сном надо?
— Надо.
— А после сказки сядь в тюрьму за похищение чужих спиногрызов.
— У тебя свидетельство есть. Так что…
— Рос, я серьезно. Он один у меня уже все ящики перевернул, а сейчас еще второго приведут! Вообще не знаю, что будет. Их надо возвращать. Я в отца наигрался.
В этот момент ко мне в кабинет влетает ведущий программист с криком:
— Макс! У нас катастрофа!
Катастрофа!
— Макс! У нас катастрофа! В туалете!
— Рос, перезвоню. У меня, оказывается, здесь дети малые кругом. Целый штат! И все ко мне бегут из туалета, видно, попку вытирать в Кембридже не научили. И чему там только учат...
— Понял. Позвонишь мне. Я, честно говоря, заинтригован… — прыскает.
— Я тоже. На связи. — отключаю вызов и обращаюсь к программисту на удивление спокойно. — Чем порадуешь, Роман?
Медленно поворачивая голову… И вижу мокрого парня, с которого стекает что-то черное, похожее на нефть. Вид у Ромки как будто бы он сбежал из преисподней.
— Макс! Там! Там! — вытаращив глаза, пытается объяснить, а я ему говорю:
— Что? Спешишь сообщить, что открыл скважину и теперь не придется кодить? Наденем каски и начнем качать черное золото, прямо из толчка?
