— Ты неисправим, — хохочу, давясь пиццей. Вечер только начинается, гулять так гулять.
— Ну что, танцевальный батл или настаиваешь на гонках?
— Гонки, конечно. Я труп, а не танцор, — хохочет.
Но Ростислав оказывается действительно устал за последний год.
— Можно я у тебя на диванчике прилягу?
— Валяй.
Настраиваю на проекторе любимую игрушку как в старые добрые и… он почти сразу отрубается.
— Рос… Эй, ты чего? Уснул? Со мной так весело, да? — трясу за плечо.
— Лика, покорми дочек сама. Я и так с ними весь день, — бормочет под нос, переворачиваясь набок. Мда… Ладно, братан. Отдыхай. Приглушаю свет, надеваю наушники и сам не замечаю, как засыпаю лицом в салате. Нет, это я преувеличиваю, конечно. Не в салате. Но рядом с его остатками.
А утром… Утром начинает твориться полнейший кошмар!
— Где мои дети! Ксюша! Даша! — сон Ростислава и последствия прошедшего вечера как рукой сняло. Не знаю, чего он боится больше: что Лика узнает о том, что горе-папаша не справился с детьми, или сам факт того, что он их, не побоюсь этого слова, прос… пал.
Кто из нас чайлдфри
Пока он носится по офису, перетряхивая вещи и заглядывая в шкафы, залпом осушаю бутылку с водой и смотрю на детей, которых привели мне в кабинет.
— Точно пацаны. Вообще непохожи на твоих «ватрушек», — справедливо замечаю.
Парнишки немного младше, с русыми волосами и удивительными глазами серо-голубого цвета. Они настолько похожи, что даже родинки около маленьких «носопырок» в одном и том же месте. И как только мать с отцом их различают?
— Я правда не знала… простите, Максим Михайлович… — блеет Вера. Она сейчас похожа на напуганную овцу. Секретарша и так не шибко умная, а после случившегося вообще в ступоре. — Я думала, они ваши…
— Лучше скажи, где ты этих богатырей взяла, — смотрю, как один сосредоточенно сосет палец, а второй повторяет за первым. Дети прикольные. Спокойные вроде. Не то, что у Ростика. Вот только они не могут сами прийти в охраняемый офис посреди ночи. Это же невероятно!
— Мне Ольга передала «вахту». Вы ее вчера домой не отпускали.
— Кхм, — пытаюсь вспомнить. Да…
— Ну… сказали ей, чтобы она вам пиццу заказывала всю ночь. А еще она с вами по душам разговаривала. Вы ей предложение хотели сделать, жаловались на то, что вам очень нужны дети и жена.
— Чего?! — сам не верю в услышанное. Наверное, это я во сне лунатизмом страдал. Или она все придумала, подслушав наш Ростиком разговор.
— Она мне рассказала… по секрету.
— Так, ладно, с Ольгой я позже сам разберусь. Но дети-то откуда взялись?
— Н-не знаю… — заикается. — Я пришла, они спали в приемной на диване. Оля сказала, что ваши дети нашлись. Она стучалась к вам, но вы, видимо, уже спали… Не открыли ей. Кабинет заперт был. В общем, она с ними тут и спала. На диване.
— Мама дорогая…
— Она так и сказала, что они мои?! Или все-таки Ростислава?! Она ведь не в курсе, какого пола дети у Сафина.
— Н-не знаю… Она говорила, что это Миша и Паша. Лобановы.
Хватаюсь за голову. Если предложение под воздействием эйфории от вкусного куска пиццы я сделать в состоянии, то вот детей слепить так быстро вряд ли мог. Они должны были прийти сюда как минимум в следующий Новый год…
Судорожно вспоминаю, как провел прошлый праздник. Никак. В этом же офисе за работой. Так что исключено. Дети не мои. Забирайте и ведите обратно.
— Рос, да успокойся наконец! — хватаю друга за рукав. — Не мельтеши. Дай подумать.
— Легко сказать! У тебя-то нет своих!
— Вот не начинай. Лучше давай размышлять логически. Ты Вениамину звонил?
— Нет…
— А чего ждешь? — кручу у виска. — Твои дочурки спят сейчас у него дома, сто очков.
— Если это так, то обещаю больше никогда не оставлять их без присмотра… — божится Рос.
— Звони.
— Максим Михайлович… а с мальчиками-то что делать? — напоминает о себе Вера.
— Родителей искать, ясен пень!
— Так они же ваши…
— Перестань! Я этих мальчиков впервые вижу!
— А в свидетельстве о рождении ваше имя указано...
— Вера, волну не гони, — пропускаю мимо ушей ее замечание о каком-то таинственном свидетельстве.
— Я ведь не просто так вас разбудила… мне кажется, они писать хотят. Если уже ни того…
— А мне эта информация зачем? Забыла, где туалеты в офисе? Пришла попросить карту местности?
— Не смешно… я не умею с мальчиками. Вы сами давайте, — неожиданно проявляет характер
— Рост, выручай… — поворачиваюсь к другу, но тот отмахивается, пытаясь дозвониться до Вениамина Петровича, который имел неосторожность вызваться временной нянькой для его детей.
— У-у! — слышу откуда-то сзади. — Ба-бац!
Мы все вздрагиваем и видим, как один из близнецов сидит на полу и пытается запихнуть в рот остатки пиццы, пока его брат лезет на мой стол.
— Нет! Только не…
— Ар! Ух! — с видом победителя непоседа запускает пятерню в остатки салата и начинает возить грязной ручонкой по столу. Не успеваю подбежать к разбойнику, как в ход идет вторая рука. Видно, пацан решил, что барабанить по моей любимой "селедке под шубой" очень весело. Свекла разлетается по сторонам, летит на бумаги, которые я случайно забыл убрать, так как излишним аккуратизмом и не страдаю.
— Стой! Перестань! Перехватываю ладошки, перепачканные в майонезе.
— Дети голодные, наверное… — Вера отнимает у ребенка кусок пиццы, и он начинает реветь словно пожарная сигнализация.
— Божечки… да успокой ты его!
— Я не умею…
— Придумай что-нибудь! Ты же девушка! Где твой инстинкт?!
— Где-то очень глубоко… Я чайлдфри.
— В свободное от работы время буть хоть картошкой фри! А сейчас бери одного из них и веди в туалет. Отмывай вытирай... Делай, все, что нужно. До трех лет дети все бесполые. Так что можешь в женский сходить с ним. А я пока займусь вторым. А ну, не облизывай пальцы!
— Я и не облизываю, — на полном серьезе обижается Вера, думая, что воспитательный процесс направлен не на ребенка, а на нее.
— Вот и умница, Перепелкина. И в носу не ковыряй, это некрасиво, — кидаю ей в спину, давясь хохотом.
Хватаю мальца подмышку и тащу в коридор. Он как-то странно куксится. Наверное, все-таки хотел на завтрак мою селедку под шубой доесть.
У плохих отцов дети превращаются в тыкву
Умыть ребенка оказывается довольно сложно. С каким-то диким верещанием мальчик вырывается из рук, а потом минут пятнадцать не дает мне настроить воду, дергая кран из стороны в сторону. В итоге я весь мокрый, а он сухой и приятно пахнущий свежей сельдью.
