слёз. – Плачут только чемпионки.
Алексеева засмеялась, и Громов снова прижал её к себе. Он закрыл глаза на несколько секунд, опуская голову и вдыхая сладкий аромат волос Тани, смешанный с резким запахом лака, которым была зафиксирована прическа. Удивительный момент, пробирающий до костей даже такого опытного спортсмена.
Таня с неохотой отстранилась, понимая, что нужно уходить со льда, несмотря на то что трибуны всё ещё приветствовали их стоя. Женя взял её ладонь, и они повернулись к судьям. Таня сделала небольшой реверанс, а партнер сдержанно кивнул техническим арбитрам, а после отпустил ладонь Тани и развернулся к ней.
Загадочно улыбнувшись и породив у партнерши ещё большее смятение, Громов опустился перед ней на одно колено.
И то, что произошло от этого жеста на душе у Тани, прекрасно олицетворял весь ледовый дворец, взорвавшийся ещё большими аплодисментами. Таня ошарашено приложила ладонь здоровой руки к груди, не зная, как на такое реагировать.
Евгений Громов опустился перед ней на колени на глазах у всего мира.
Он понимал, что эта победа далась Тане мучительно, и должен был выразить собственное восхищение своей маленькой, но такой сильной партнершей.
– Женя, не надо! – она подъехала к нему, призывая встать. Евгений положил ладони на её поясницу, а затем на долю секунды уткнулся лицом в её живот.
– Спасибо, – выдохнул он, обжигая её кожу горячим дыханием даже через тонкую ткань белого платья.
– Спасибо, – выдохнула Таня и, чуть наклонившись, поцеловала партнера в макушку. Так, как это делал обычно он.
Весь мир стал свидетелем их победы. Этот мир не знал, чего она им стоила, но видел их кровь, слёзы и ошеломительный прокат, подаривший золотые медали и титул олимпийских чемпионов.
К новоиспеченным олимпийским чемпионам у борта сразу же выстроилась очередь, чтобы поздравить в числе первых. Среди них был и спортивный врач, не знавший, за кого хвататься в первую очередь. С одной стороны Таня и её больное плечо, с другой – Громов с, кажется, сломанным носом. Однако Антону не дали к ним приблизиться. Таня первой бросилась к Ольге Андреевне, обнимая здоровой рукой, и с горечью поймала себя на мысли, что многое бы отдала, чтобы сейчас так обнять свою маму.
– Моя пти-ичка, – ласково протянула тренер, поглаживая ученицу по спине и наблюдая за тем, как на шее Жени повисла Алиса, а Ксения тем временем поздравляла его словесно и салфеткой вытирала кровь с губ, приподнявшись на носочки.
– Ты это сделал! – верещала на ухо Калинина. – Ты это сделал!
Ксюша, понимая, что сейчас нужна больше своей подруге, отошла к ней, дожидаясь, пока Ольга Андреевна её успокоит.
– Мы все это сделали, – поправил Громов, целуя Алису в щеку. – Твой вклад в эту победу огромен.
– Ты правда так думаешь? – она отстранилась от Жени, внимательно заглядывая в глаза. Так, будто это его признание было ей жизненно необходимо. Будто без этих слов – вся прошлая, фигурнокатательная жизнь, не имела никакого значения.
– Правда, – кивнул Евгений и провел большим пальцем по щеке Алисы, убирая слёзы.
Вот она – его Калинина. Она оправилась от того, что случилось и вернулась к нему.
– Таня, крошка… – несмело позвала Ксюша.
Алексеева выпрямилась, отстраняясь от Ольги Андреевны, и повернулась к подруге, вытирая ладонью здоровой руки слёзы, которые не собирались останавливаться. Увидев красное и заплаканное лицо Тани, Ксюша сочувствующе приподняла брови, и сразу же прижала подругу к себе.
– Ты – олимпийская чемпионка! – воскликнула Исаева, чуть покачиваясь из стороны в сторону и желая скорее успокоить подругу. – О чем ещё можно мечтать?
Таня, находясь в объятиях, повернула голову к Жене. «О нём» – пронеслось в голове. Но, увидев, как заботливо Громов обнимал Алису, слёзы покатились с ещё большей силой.
Таня была уверена, что потеряла Женю. Безвозвратно.
В зоне «поцелуев и слёз» партнеры вновь оказались рядом, заняв места на небольшой скамейке. Рядом с Алексеевой была Ольга Андреевна, внимательно следившая за замедленным повтором некоторых элементов, которые показывали по экрану. А рядом с Громовым, который успел быстро привести себя в порядок, избавившись от следов крови, был Антон, бегло осматривающий его нос. Он достал из кармана белого халата небольшой спрей. Евгений по просьбе чуть запрокинул голову, подставляя нос врачу, и тот обработал его охлаждающей жидкостью, призванной остановить кровотечение.
По экрану показали повтор подкрутки, падая из которой Татьяна попала локтем в нос Жене.
– Прости меня, – ещё раз извинилась она, несмело повернув голову к партнеру. Однако тот ничего не ответил, продолжая пристально смотреть на экран и дышать через едва приоткрытые губы.
«Tatiana Alexeeva and Evgenii Gromov have earned for the free program 150.57 points. The total competiton score is 232,36 and they are currently in the first place!»
Момент истины. Татьяна Алексеева и Евгений Громов действительно олимпийские чемпионы. В историю они вошли вдвоем. И, как дальше ни сложилась бы их судьба, всегда, вспоминая кого-то одного из них, сразу же будут вспоминать и другого. От этого им больше никуда не деться.
* * *
В подтрибунном помещении царила непередаваемая атмосфера. Туда-сюда сновали журналисты, фигуристы, волонтеры и другие люди, причастные к Олимпийским играм. Каждый из них был в ожидании цветочной церемонии. Однако новоиспеченные олимпийские чемпионы были вынуждены это время провести в кабинете врача.
Таня сидела на высокой кушетке, а Евгений занял место на стуле у двери, прижимая к носу небольшой пакет с охлаждающей жидкостью. Антон рассматривал его рентгеновский снимок.
– Ну, – не выдержал Громов, бросая косой взгляд на врача, – что там? Плакали мои рекламные контракты?
– Только если от счастья, – улыбнулся Антон, положив снимок на стол и что-то записывая в медицинской карте фигуриста. – Перелома у тебя нет, только ушиб. Дышать затруднительно?
Татьяна с облегчением прикрыла глаза на несколько секунд.
– Немного, – ответил Громов. – Как при сильном насморке.
Антон кивнул, продолжая что-то писать. Евгений переглянулся со своей партнершей, и в её карих глазах нашел такое же опустошение, что царило в его душе. Они ждали этой победы, но сейчас казалось, что радовались все, кроме них самих. Громов вновь вспомнил о лжи партнерши, а Таня осознавала, что Евгений использовал её, по факту плюнув на серьезную травму плеча. Да, она сама предложила ему сделать это, но в то же время не могла понять, правильно ли они оба поступили.
– Завтра у тебя операция в пять часов, – обратился к Тане врач. – А сегодня вколим тебе обезболивающее.
– Я смогу выступить на показательных? – внезапно, кажется, даже для самой себя задала вопрос она.
– Какой тебе показательный? – разозлился Евгений.
Алексеева перевела взгляд на партнера, пытаясь сохранить серьезный настрой.
– Красивый желательно, – с напускной строгостью ответила, замечая, что Громов начинает злиться ещё больше.
– Может, – он поднялся со стула, подходя вплотную к Тане, сидевшей на кушетке, – тебе хватит изображать из себя святую?
– Что ты имеешь в виду?
– Твоё самопожертвование, – кивнул Евгений, кажется, забывая о том, что в кабинете они не одни. – Когда началась боль в плече, ты должна была выбрать меня, выбрать нас! – повысил голос он. – Но ты предпочла их! Полезла в это долбанное болото и утащила меня за собой! И ты лгала мне, Таня! Так что, спасибо, я обойдусь без показательного номера. Не надо ради меня показательно собой жертвовать.
Алексеева опустила голову, не в силах ничего ответить. В глазах снова слёзы, а в горле – ком, не дающий сказать что-либо и нормально вдохнуть.
– Я просто… – дрожащим голосом попыталась оправдаться Таня, часто моргая от слёз, срывающихся с ресниц и падающих на белое платье. – Хотела как лучше.
Алексеева в тот момент даже не могла представить, насколько эти слова задели и без того разгневанного Громова. Когда-то он тоже верил, что лжёт во благо.
– Так не бывает! – закричал он, откидывая охлаждающий пакет на кафельный пол. От сильного удара тот лопнул, и содержимое в виде голубоватого геля вытекло наружу.
– Идите-ка вы оба отсюда, – вмешался Антон, поднимаясь со стула. Врачу не хотелось ни быть свидетелем ссоры партнеров, ни отвечать перед организаторами за порчу имущества в случае, если Громову окончательно снесет голову. –
