достатке, кроме того, продавали модные ткани, а каждый субботний вечер в центре деревни крутили фильмы. Посмотреть на двигающиеся картинки приглашали лишь нескольких главных людей деревни. Остальные карабкалась на верхушки деревьев, чтобы хоть одним глазком посмотреть на современное чудо. Так же организовывались танцы, на которые удавалось попасть не многим деревенским красавицам.
Молодой генерал, Дин Лон, основал школу для детей военных и для деревенских ребятишек. Местные жители боялись его и одновременно поклонялись как живому богу за его добродетели.
В первый школьный день я встал до рассвета и надел новую белую рубашку, ткань для которой Мама соткала на ткацком станке, а потом вручную сшила рубашку. Я прошелся вокруг хижины в новых сандалиях, на которые Папа копил целый месяц, чтобы купить их в очень дорогом военном магазине. Оказавшись вне поля зрения родителей, я снял дорогие сандалии, чтобы не испачкать их в грязи, и положил в школьный ранец.
В свои семь лет, хотя я и был самым младшим в толпе самоуверенных и хорошо одетых детей военных, я не собирался отставать от других. Благодаря Папе я хорошо знал произведения китайских классиков, поэтому сочинял великолепные эссе. Но моим любимым предметом была математика. Я понимал, как важно уметь считать деньги, еще с тех пор, как работал кассиром Папы. Мне не нужны были счеты. Мой мозг работал быстрее, чем древний инструмент.
Учительница занималась со мной по программе старших классов; я с легкостью усваивал материал и требовал еще. Вскоре она рассказала обо мне на военном складе.
В обеденное время, пока заходящее солнце грело нас своими теплыми лучами, Папа и Мама слушали, как я пересказываю тексты, которые мы проходили в школе. Я с Папой обсуждал высшую математику, и он потом долго не мог заснуть, размышляя над проблемами, которые мы затрагивали, заново все пересчитывая.
В конце года я удивил всех, когда выиграл главный приз школы — пакет сладостей и красный шелковый флаг с пятью звездами. К тому же я получил неожиданное приглашение отобедать с генералом и посмотреть военный фильм в его походной палатке. Это очень взволновало меня. Событие должно было произойти в канун Нового года, и ожидание казалось бесконечным.
Наконец, в канун Нового года, Мама повесила красный флаг на стену, где вывешивались наши достижения и святыни, и я на всех поделил свои драгоценные сладости. Конфеты были добротные, а обертки такими яркими и красивыми, что я решил сохранить их и сложил в бамбуковую коробочку. На обед Мама приготовила свиные хрящи, которые Папа взял в долг у местного мясника, а в качестве платы пообещал лечебные травы от ревматизма. Я был счастлив, но мои родители молчали и, казалось, не разделяли моей радости.
Я не мог понять их настроения.
— Может быть, я сделал что-то не так?
— Нет, сынок. Мы очень гордимся тобой, — тихо сказала Мама.
— Но мне так не кажется. — Я схватил руку Папы и потряс ее.
— Сын, ты сделал меня самым гордым человеком на земле. Мы только опасаемся, что этот всемогущий генерал проявляет к тебе слишком большой интерес. Мы не знаем о его намерениях, — сказал Папа.
— Это честь. Он самый молодой генерал в истории китайской армии, и он командир оборонительного отряда. Вы же не собираетесь меня не пустить?
— Нет, конечно же нет. Но почему ты так рвешься туда? — спросила Мама.
— Однажды я тоже стану генералом, как он, — ответил я.
Мама и Папа покачали головой, но впервые за весь вечер улыбнулись.
Генерал Дин Лон был высоким человеком с густыми черными волосами и глубокими искрящимися глазами. Безупречно сшитая форма идеально сидела на нем, подчеркивая широкие плечи и узкую талию. Ровно в шесть, когда солдат привел меня в его кабинет, генерал поприветствовал меня, как своего почетного гостя.
Я надел свою единственную полотняную рубашку и новые сандалии, о чем вскоре пожалел, так как они очень стучали по деревянному полу в кабинете генерала. Я уж было подумал снять их, но элегантная обстановка остановила меня.
Я был очень взволнован и одновременно восхищен, когда генерал пожимал мне руку. Мы встретились взглядами, и я заметил, что он пытливо изучает мое лицо.
— Ты очень похож на моего сына, только ты немного темнее.
— Прошу прощения, генерал. — Мое сердце бешено колотилось. «Зачем я извинялся? Мне не за что извиняться».
— Нет причин извиняться. Присаживайся, — сказал генерал с улыбкой.
— Спасибо, генерал.
Я уселся на высокий стул лицом к генералу, который опустился в огромное кресло, покрытое шкурой тигра.
— Кто тебя так назвал? — спросил он.
— Мой Папа. Мое имя значит «вершина горы».
— Честолюбиво, — сказал генерал.
— Мои родители нечестолюбивы. Они мечтают, что я стану местным врачом и буду лечить людей. Но я хочу быть генералом, как вы. Я хочу вести в бой с врагом тысячи людей и одерживать победу сражение за сражением.
Генерал выглядел удивленным.
— Что это за мемориальная доска на стене? — спросил я, указав на листы.
— Пойдем, я покажу тебе. — Генерал поднялся и провел меня по кабинету. — Это мой диплом из Пекинского университета, где я читал историю. А это диплом из Восточной военной академии. А ты знаешь, кто это со мной на фотографии?
— Наш великий председатель Мао. А кто другой человек?
— Мой тесть, главнокомандующий Китайской народной армией, воздушными силами и флотом.
— Вы встречались со многими важными людьми.
Генерал Лон кивнул:
— Да, в том числе и с тобой. Ты тоже важный молодой человек.
— Сейчас нет, генерал, но, возможно, стану им, когда вырасту. Вот увидите.
— Конечно, увижу. — Генерал потрепал меня по щеке и с любовью погладил по голове.
— Это ваш сын? — спросил я, указывая на фотографию, на которой мальчик стоял между генералом Лоном и его красивой женой.
Генерал кивнул:
— Его зовут Тан. И ему столько же лет, сколько и тебе. Вы очень похожи.
Я долго смотрел на мальчика.
— Вы скучаете по своему сыну?
— Да, Шенто, скучаю.
— Поэтому вы хотели видеть меня?
Он не ответил. Весь оставшийся вечер я пробыл в заботливых руках генерала, который накормил меня сытным обедом из цыпленка, говядины и даже тигровых лап. У меня были хорошие манеры, за что я получил молчаливое одобрение генерала. Хотя с удовольствием проглотил все. Фильм про войну оказался захватывающим, полный батальных сцен, но я уснул на середине сеанса. Все, что я помню, так это то, как проснулся на руках у генерала и как меня передали Папе у главных ворот заставы.
Этой ночью мне суждено было найти своего героя.
На следующий день я упрашивал