Она еще раз сладко потянулась и выбралась из кровати. Макс наверняка уже давно встал и отправился на пробежку вдоль пляжа. Он предпочитал бегать рано утром, и Лиззи обычно поступала так же. Но сегодня она решила дать себе отдохнуть.
Лиззи приняла душ, накрасилась и причесалась. Вернувшись в спальню, надела то самое платье с цветочным узором, а в качестве обуви выбрала легкие сандалии.
Она сделала себе чашку кофе, добавила сливки и вышла на веранду, где со вздохом облегчения упала в кресло.
Лиззи закрыла глаза, а когда открыла вновь, по берегу уже трусил Макс. Он посмотрел в ее сторону, и Лиззи помахала ему рукой. Однако прежде чем подойти, он остановился, чтобы сорвать с себя футболку, которой вытер пот с лица и груди.
– Привет. – Макс остановился возле ее кресла. – Что случилось? Ты не пошла бегать? Я надеялся, что ты в какой‑то момент ко мне присоединишься.
– Я была не в настроении. Ты, наверное, голоден. Хочешь, я схожу и принесу чего‑нибудь?
– Мне яичницу с беконом и большой стакан апельсинового сока. И когда я здесь был в прошлый раз, они делали блины с морепродуктами в потрясающем винно‑сырном соусе.
Похоже, пробежка разогрела его аппетит.
– Еще что‑нибудь?
– Нет. Но сначала мне надо принять душ.
– Давай, скоро увидимся.
Макс ушел, и Лиззи смотрела ему вслед, пока он не скрылся из вида. Она допила кофе, а потом направилась в ресторан.
Дорога оказалась весьма живописной. Лиззи с восхищением рассматривала фиолетовые и розовые цветы, которыми были усыпаны многочисленные лозы, растущие прямо в песчаном грунте.
Лиззи принесла еду и сервировала столик у себя на веранде. Макс вернулся, одетый в гавайскую рубашку, широкие шорты и шлепанцы. Его густые и еще влажные волосы были зачесаны назад.
– Выглядит аппетитно, – заметил Макс, присаживаясь на стул напротив нее и хватая вилку.
Для себя Лиззи взяла обычный йогурт и пиалу свежих фруктов.
Макс поднял глаза от тарелки и спросил:
– Хочешь посмотреть фотографию Токони? Я уже давно собирался тебе показать.
– Да, конечно.
Макс мгновенно извлек телефон и протянул ей. С экрана на нее посмотрел очаровательный темноволосый и загорелый ребенок, улыбающийся во весь рот.
– Он такой милый.
– И очень умный. Дети здесь начинают ходить в школу с шести лет, так что он пока нигде не учится. Но воспитатели в приюте занимаются с младшими, готовят их.
Лиззи вернула ему телефон, и Макс положил его на стол.
– Во сколько нам надо там быть?
– Лоза сказала, что мы можем приходить, когда захотим.
– Лоза? Ее так зовут? Управляющую приютом?
Макс кивнул:
– Дети называют ее миссис Лоза.
– Так это имя или фамилия?
– Имя. На их родном языке оно означает «роза».
– Она замужем?
– Вдова. Она открыла приют как раз после того, как умер ее муж. Они были вместе почти сорок лет. У нее пятеро детей, – сообщил Макс. – Трое своих и двое приемных – брат и сестра, которые потеряли родителей и у которых не было близких родственников, способных о них позаботиться. Правда, официального усыновления не было. Лоза и ее муж просто взяли их к себе в дом и воспитали.
– Да? Это законно?
– Законно, но сейчас так поступают в основном только деревенские жители, традиционалисты. Так что, если какой‑то ребенок попадает в беду, все помогают ему совместными усилиями. Лоза и ее муж были фермерами. Но она продала все свое имущество и переехала в столицу, чтобы открыть приют, когда узнала, сколько на главном острове бездомных детей. Вся ее семья поддержала ее решение и переехала вместе с ней. Раньше правительство Нулы не разрешало усыновлять иностранцам. Но теперь они решили, что это в интересах детей. – Макс замолчал. – Не всех детей в приюте можно усыновить, – добавил он. – Лоза просто присматривает за некоторыми из них, пока они не смогут вернуться в свои семьи. Может, так и есть. Она потратила не один год, продвигая закон об усыновлении иностранцами.
– Когда приедем на главный остров, давай зайдем в цветочный магазин. Я хочу купить для нее розу.
– Ты хочешь подарить ей цветок, который носит ее имя?
– Мама всегда говорила, что, когда приходишь к кому‑то впервые, надо принести подарок. – Лиззи задумалась. – Наверное, надо купить что‑нибудь и детям. Сколько их там?
– Когда я приезжал в прошлый раз, было около тридцати. Думаю, сейчас примерно столько же.
– А сколько им лет?
– По‑разному, есть и младенцы, и подростки.
– Большой разброс. Чтобы купить всем подарки, потребуется время. Наверное, надо отправляться скорее. Можем поехать на следующем катере.
Макс улыбнулся.
– Тогда надо есть побыстрее.
Он явно шутил. Большая часть того, что было у него на тарелке, уже исчезла, да и сама Лиззи от него не отстала.
– Блинчики очень вкусные. – Лиззи снова взялась за вилку.
– Этот остров настоящий рай. Если бы в столице все было так же хорошо, как здесь.
– Да, если бы.
Вчера, когда они прилетели, Лиззи удалось немного посмотреть столицу. Она заметила, насколько нищими выглядят некоторые районы – те места, откуда дети и попадали в приют.
– Спасибо.
– За что?
– За то, что пригласил меня поехать с тобой.
– Я и сам рад, что ты здесь.
***
Макс и Лиззи добрались до главного острова и взяли такси, Макс договорился с таксистом, чтобы тот оставался в их распоряжении весь остаток дня.
Когда они въехали в район магазинов, машина принялась подпрыгивать и дребезжать на неровной дороге. Улыбчивый таксист нашел свободное парковочное место, сообщил, что будет ждать.
Как обычные туристы, они побрели по улицам. Макс накупил множество самых разных вещей, чтобы отправить домой. Она купила кое‑какие вещи для младенцев и малышей в приюте и отнесла их в такси, но не могла ничего выбрать для остальных детей.
– Может, собрать большую коробку принадлежностей для рисования, чтобы все могли ими пользоваться? – наконец спросила она.
– Отличная идея. Токони точно понравится, он обожает рисовать. Тут за углом магазин для художников. Кстати, там рядом еще галерея, где продают работы местных деятелей искусства.
– Пошли. Но сначала купим подарок для детей. Они отправились к магазину. Затянутые в хвост волосы Лиззи блестели в лучах яркого солнца. Утром Макс поддразнил ее, сказав, что она похожа на знаменитость, которая путешествует инкогнито. По его мнению, Лиззи никогда не удалось бы скрыть свое благородное происхождение. В конце концов, она потратила так много лет, оттачивая свои манеры, что теперь те были прочно записаны у нее на подкорке.
