будто хотела по — лучше запомнить все, что происходило на ее глазах.
— Что ты там шепчешь? Говори, если хочешь, так, чтобы я слышал, — неожиданно гаркнул главарь и подозрительно посмотрел на Катю.
— Я сказала дочери, чтобы она ничего не боялась. Вы ведь ничего нам не сделаете?
— Смотря на твое и ее поведение.
Мужчина принял от Кати сережки девочки и передал их напарнику.
И они исчезли в сумке.
Затем главарь приблизился к Веронике. Наклонился к ней. И внимательно всматривался своими зелеными глазами в ее лицо. Он был так близко, что на нее пахнуло зловонным запахом из его рта. Вероятно, он и понятия не знал, что такое чистить зубы. Запах усилился, как только он заговорил:
— Ты зенки — то не таращь! Не надо! А то ведь могут выкатиться. Без них останешься!
В его голосе звучала неприкрытая угроза.
Услышав такое, Катя встала между мужчиной и дочерью.
— Не трогайте ее, пожалуйста. Она ведь еще совсем ребенок. Она не понимает Вашего сленга. Маленькая еще. Вы же обещали не трогать нас, если я все отдам. Я отдала все. Что еще Вам нужно?!
Налетчик выпрямился и исподлобья посмотрел на свою жертву.
— Раз обещал, то так и будет, — голос его был уже спокойный.
И вообще, как заметила Катя, он очень быстро взрывался. И также быстро отходил. — Какого банка карточка твоя? И какой Пин — код?
— Белинвестбанк. А Пин — код я сейчас напишу.
Она взяла из комода тетрадь и ручку. Вырвала листок, на котором быстро написала Пин — код своей банковской карточки.
Тут грабитель обратил внимание на часы, которые красовались на ее левой руке. Красивые такие часики. Швейцарские. С камушками драгоценными. Точного хода. Они нравились Катерине. Это Сергей подарил ей на день рождения. Часы были дороги ей не только по цене, но в связи с тем, что это был подарок любящего человека.
— Котлы сымай! — Скомандовал он.
Вначале Катя не поняла, что еще требует от нее этот мужлан. И собралась уже уточнить его требование. Но потом заметила, на что он уставился. Она, молча быстрыми движениями, сняла свои швейцарские часы с руки и передала их ему.
— Вроде все? — Главарь обратился к своим подельникам.
Один из них приставил руку к уху, как будто слушал телефон. И кивнул на девочку.
— А! Совсем забыл. Мобилу пацанки! — И взглянул на Катю.
— Мы еще только собирались ей купить телефон. Но не успели.
Обращаясь к своим напарникам, главарь скомандовал:
— Посмотрите, что еще можно прихватить. А я с голубками побуду здесь.
Мужчины разошлись по комнатам и стали шарить там.
Катя стояла, ни жива, ни мертва и прижимала к себе дочь. Чтобы не злить бандита, и отвлечь дочку от всего происходящего, она повернула ее лицом к себе.
Через несколько минут, которые для Кати показались вечностью, появились оба бандита, рыскавшие по квартире.
Один из них в руках держал ноутбук. Другой показал главарю две хрустальные вазы. Пахан молча кивнул обоим. И вещи хозяев квартиры оказались в объемистой сумке бандитов.
Довольно потерев руки, главарь даже как-то миролюбиво сказал, обращаясь к Кате и ее дочери:
— Ну, что ж. Хотелось бы пообщаться с вами еще. Но знаете, дела, дела. Да и меру нужно знать.
И повернувшись к двум другим налетчикам, коротко, но твердо скомандовал:
— Вяжите их!
Двое его подручных также молча, как и до этого, по — деловому и сноровисто, видно не первый раз приходилось выполнять такое поручение, уложили обеих потерпевших на пол. Связали им ноги и руки припасенными веревками. При чем, связали женщину так, что, лежа на животе, она оказались в изогнутом положении, поскольку ноги были согнуты в коленях и подвернуты к связанным за спиной рукам. Это так называемая «ласточка». Почему именно так назывался такой прием связывания жертв, ни они, ни сами жертвы тем более не знали. И девочку не пожалели, изверги! Только в отношении нее обошлись связыванием отдельно рук и ног.
Когда все было закончено, главарь, как бы издеваясь над двумя беззащитными существами, спокойным деловым голосом сказал:
— Что ж, пора прощаться. Лежите и никуда не уходите. Если будете кричать, вернемся и будет очень даже плохо. Для вас, конечно же. Договорились?
Катя кивнула головой.
— Вот и ладненько! Будет лучше, если вы обе про нас ментам особо не будете распыляться. Скажите, что мол, пришли, ограбили и ушли. Вы нас не запомнили. Хотя, уверен, вы и так никого не опознаете. Но все — таки лучше сказать так, как я говорю. Чтобы потом чего не вышло! Прощайте!
После этого они втроем вышли из зала.
Услышав стук закрываемой за бандитами двери, Катя перевалилась на бок и стала пытаться освободить от веревки руки. Но ей это не удавалось сделать.
Девочка лежала тихо. И только молча наблюдала за неудачными попытками матери освободиться от пут. Подспудно она понимала, что не сможет ей помочь.
Прошло еще какое — то время. Для обеих жертв оно показались вечностью.
Неожиданно в тишине квартиры резко прозвучал дверной звонок.
Потом еще раз. Еще.
Наконец обе услышали, как кто-то открывает дверь.
«Это Сергей, — пронеслось в голове Катерины. — Наконец — то. А то я дольше не выдержала бы».
И она, как ей показалось, громко закричала:
— Помоги! Мы здесь!
Но это только ей показалось, что она кричит. На самом деле из ее уст раздался шепот. Сказались те переживания, которые она только что перенесла. Силы полностью оставили женщину. Она потеряла сознание.
В это время из прихожей донесся бодрый, но не довольный голос Сергея:
— Красавицы мои! Вы, что здесь заснули, что ли? Эй! Девочки! Ау! Где Вы? Не пугайте меня.
— Папа, мы здесь! — Это Вероника, увидев, что мать не в состоянии говорить, решилась подать голос. — Помоги нам!
***
— Стоило только на несколько минут оставить Вас одних, как Вы сразу же попали в такую историю! Неужели трудно было посмотреть в глазок? Для чего мы его поставили? Не понимаю.
Это после счастливого освобождения домочадцев, и после того, как Катя очнулась из небытия, возмущался Сергей поведением жены.
Катя молчала. Она вообще не могла ничего говорить. И слова мужа воспринимать толком не могла. Слышать слышала. А понять смысл их не могла.
Действительно, зачем в двери врезан «глазок»? Правильно, для того, чтобы при закрытой двери видеть того, кто стоит перед тобой на лестничной площадке. Хотя бы одного.
И она не сделала этого. А ведь все могло быть гораздо спокойнее, если бы она посмотрела в этот «глазок».
