дочери Императора выходить замуж за простого барона. Подумай, как она переживать из-за этого будет. Поверь, для девушек подобное крайне важно.
— То есть, вам важен статус? Я правильно понял? — решил уточнить Клаус.
— Не без этого, — кивнул правитель, — я понимаю, что тебе наплевать на мнение посторонних, мне в принципе тоже, но вот Мишель, она не такая.
Борис нагло врал в этот момент, но был уверен, что дочь его простит и если надо будет, подыграет. Все же, он в первую очередь старается ради нее, а уже потом думает об усилении Империи за счет этого выдающегося барона.
— Тогда, — начал говорить Клаус, — я стану одним из девяти Донов.
— Эм… что? — не понял Борис, — мне послышалось, или ты сказал, что станешь одним из девяти донов Синдиката?
— Все так, — кивнул Клаус, — я могу занять место Александра Бадичева. Или вы предпочитаете называть его полковником ИСБ? Все же, он работает на ваше государство уже долгие годы, да и доном стал благодаря вашему отцу.
— Не понял, — слегка опешил Император, — откуда ты знаешь об этом? Даже мои дети об этом не знают, а ты знаешь!
Будущий зять продолжал удивлять. Он не врал, когда говорил, что даже его дети не знают о том, кто такой Александр Бадичев, а ведь он долгие годы служит верой и правдой на благо Империи. Даже более того, вся его семья живет в Империи и лишь изредка, он позволяет себе видеться с ними. Жена его умерла в результате несчастного случая, но к счастью, к тому времени их дети были уже взрослые. Именно тогда он полностью погрузился в работу и согласился на план, что разработал его отец и прошлый Директор ИСБ.
— Чтобы выжить, нужно знать больше чем те, кто тебя окружает, — ответил Клаус, — моя разведка работает ничуть не хуже вашей, если не лучше.
— Ты говори, да не заговаривайся, — скривился Борис.
— Скажите, вы остались довольны прошедшими месяц назад учениями? — неожиданно спросил Клаус, — как по мне, дредноут типа Возмездие показал себя выше всяческих похвал, а когда на него установят мои реакторы, он станет практически непобедим.
После слов Клауса Император застыл, словно статуя и лишь его левый глаз дергался так, словно должен был вот-вот выскочить. Он не мог знать про Возмездие! Просто не мог! И тем не менее, он был в курсе. СБ целой Империи работало над тем, чтобы сохранить этот новый тип боевых кораблей в секрете, а какой-то барон из Синдиката, что совсем недавно был рабом, все знал.
— Как? — глядя прямо в глаза, спросил Император. В его тоне в этот момент не было никаких эмоций.
— Скажем так, — начал отвечать Клаус, — в наше время, не стоит доверять электронным носителям. Пишите на бумаге. А если все же предпочитаете электронные носители, озаботьтесь серьезной защитой. Я трачу миллионы на поддержание работы моих цифровых специалистов.
— Благодарю за совет, — кивнул Император, — я его учту. Касательно Бадичева, я бы предпочел, чтобы он остался одним из десяти.
Клаус ненадолго задумался. В целом, можно было поступить иначе. Особенно если учесть сближение Российской Империи и Королевства Идан. Принц Алекс жив и скоро будет здоров, а значит, его брак с принцессой Рейной все же состоится.
— А что если нам произвести замену некоторых фигур на шахматной доске?
— Что ты имеешь ввиду? — не понял его Император.
— Нагар Боно, один из девяти донов и его территория ближе всех к Королевству Идан. Что если Бадичев устранит Боно и займет его место, а уже я займу территории Бадичева.
— Легче сказать, чем сделать, — покачал головой Император, — остальные Доны ему этого не позволят. В вашем государстве крайне тяжело со сменой правящих фигур.
— Уверяю вас, все это возможно, — сказал Клаус, — нужно только ваше принципиальное согласие.
— Согласие? — хмыкнул Император, — считай, что ты его получил!
Пространство Лиги, орбита планеты Мемфис, линкор Кровь Кандара.
Первое, что увидел Алекс открыв глаза — это яркий свет, что заставлял щуриться и отводить взгляд в сторону. Створка капсулы отходила в сторону, давая возможность пациенту выпрямиться, что он и сделал. Никакой боли он не почувствовал, а значит, все уже позади. Стоило ему об этом подумать, как в его голове тут же всплыли недавние события. Мощный взрыв, воздушная волна и боль. Боль от переломанных костей и оторванной челюсти. Да, забыть все это он уже не сможет никогда. Его чудом сохранившийся язык буквально свисал вниз и не слушался его. Не понимая, что вообще происходит, он позволил выжившим гвардейцам оттащить себя к ближайшему зданию, где он в итоге и вырубился от боли и препаратов, что вколола ему аптечка, встроенная в его костюм. Были какие-то вспышки сознания, вроде бы даже привиделось лицо капитана Кочеткова.
— А вот и наша спящая красавица очнулась, — услышал Алекс голос своего брата, — осталось только узнать, кто его поцеловать успел. Неужели Рейна заходила?
Повернув голову, он увидел Петра, что стоял и улыбался.
— Ты тоже умер? Или это я почему-то жив?
— Жив, еще как жив! — улыбнулся брат, — если ты таким радикальным образом пытался избежать свадьбы, то у меня для тебя плохие новости. Не получилось. И отец все еще согласен на ваш с Рейной брак.
— У тебя как всегда отвратительные шутки, — покачал головой Алекс, но все же улыбнулся.
Петр подошел ближе и помог своему брату вылезти из капсулы. Он усадил его на рядом стоящую кровать и помог одеться. Впрочем, как таковой помощи Алексу не требовалось, он чувствовал себя просто замечательно, даже лучше чем обычно. Невольно дотронулся до своей челюсти и даже потрогал язык. Брат все это время молча стоял и понимающе кивал.
— Не переживай, все нормально, — сказал Петр, — ребята из Синдиката очень качественно тебя вылечили.
— Что? — не понял Алекс, — из Синдиката?
— Ну, если быть точным, медики барона Сайдора, — уточнил Петр, — именно на корабле его баронства мы сейчас находимся.
— Но… почему здесь, а не на твоем корабле? — спросил Алекс, — или он был уничтожен?
— Нет, братец, не уничтожен, — покачал
