клятвенно уверила она, – Скажи только кому-нибудь, пусть принесут мои вещи в спальню.
– Хорошо. – Илона тихо выдохнула, счастливая, что удастся избежать пересудов среди приглашенных. – Ты голодна? Конечно, сейчас никого нет, но я могу распорядиться…
– Не беспокойся, я прекрасно помню, где кухня! И если что – телефон Дженни у меня всегда под рукой! – уверила ее дочь. – Да, я оставила машину во дворе. Надеюсь, мой стильный суперкар никому не испортит эстетический восторг от созерцания камней, поросших мхом?
– Я скажу парковщикам, чтобы отогнали ее в гараж.
Эдвард потянулся к старинному звонку для вызова слуг.
– Лучше не надо, я уеду завтра рано утром и не хочу тратить время, чтобы сначала искать ее, а потом выяснить, что кто-то из гостей заблокировал мне выезд, тем более эти мальчишки могут ее поцарапать! – Веро тряхнула головой, откидывая челку со лба. – Кстати, дядя, уверяю тебя, что телефоном пользоваться было бы гораздо удобнее, чем этим медно-шелковым антиквариатом.
– Веро, твои манеры…
– Как всегда, оставляют желать лучшего, но хотя бы вносят некую живость в мавзолей, именуемый нашим родовым замком. – хмыкнула она. – Извини, я хотела бы умыться. Кабриолет хорош всем, кроме пыли…
– Конечно! – Эдвард с видимым облегчением перевел тему разговора. – Тереза сказала, чтобы тебе приготовили твою спальню.
– С розовыми единорогами на обоях и пыльным выцветшим тюлевым балдахином? Это так мило с её стороны, – пропела девушка, направляясь к лестнице.
Звук открывающейся входной двери заставил ее обернуться. Недавний знакомец зашел в холл и с удивлением посмотрел на хозяина и его сестру.
– Добрый день!
– Дерек! – Эдвард Амстел двинулся навстречу гостю, протягивая руку. Как съездил?
– Не без приключений. – Тот ответил крепким рукопожатием. – Мадам Илона, мое почтение! Рад видеть вас! К сожалению, утром не успел с вами поздороваться! Позвольте от имени моего клана поздравить вас!
Он протянул ей букет из оранжево-розовых тюльпанов, чьи лепестки казались бархатными.
– Добрый день! – Она кивнула и протянула руку для приветствия. – Разноцветные тюльпаны… как мило… Вы знаете, что означают эти цветы?
– Конечно! – Дерек галантно склонился над ее рукой. – У вас прекрасные глаза.
– А вы льстец, – рассмеялась Илона. – Как поживает ваша матушка?
– Спасибо, весьма неплохо. Передавала вам поздравления.
– Будто она помнит о моем дне рождения, – фыркнула женщина и, чтобы сменить тему о возрасте, повернулась к Веро, которая попыталась ускользнуть. – Вы знакомы с моей дочерью?
– Пока еще нет! – Не скрывая насмешливую улыбку, мужчина подошел к девушке, стоящей на первой ступеньке лестницы, и церемонно поклонился. – Дерек фон Эйсен к вашим услугам, мадмуазель.
– Вероника Амстел. – Она машинально протянула руку и нахмурилась, вспоминая, что недавно уже слышала это имя. – Дерек фон Эйсен…
Она задумчиво постучала пальцами по отполированным перилам, затем ее глаза расширились от изумления:
– Вы – новый глава ведомства обвинителей в Цитадели Правосудия?
Мужчина чуть наклонил голову, признавая правоту ее слов. Веро застонала, как адвокат прекрасно понимая, чем теперь может обернуться её выходка на дороге.
– Я убью Винца! – прошипела она сквозь зубы.
– Не советую говорить это вслух, особенно в присутствии сторонних лиц, впрочем, вы это и сами знаете! – заботливо порекомендовал фон Эйсен, явно получая удовольствие от ситуации.
– Я также знаю, что как лицо при исполнении вы не можете давать показания на совете, иначе вы автоматически переходите в разряд свидетелей, а дядя и мама не имеют права свидетельствовать против меня! – парировала Веро.
– Вы хорошо учились!
– Вероника была лучшей все годы, – подтвердила Илона, в ее голосе звучала гордость.
Веро поморщилась:
– Ты говоришь так, словно я была синим чулком.
– Ну что вы! Не сомневаюсь, что вы находили время на проявления своего неординарного характера! – насмешливо возразил новый глава ведомства обвинителей.
Девушка задумчиво посмотрела на него, слегка прищурив глаза:
– Вас это пугает?
– Скорее восхищает. Даже в наше время редко встретишь столь расчетливое безрассудство!
– О, тогда вам придется восхищаться весь вечер – о безрассудстве Амстелов ходят легенды! А теперь прошу извинить меня, дорога до замка была… занятной.
Веро натянуто улыбнулась и взбежала по ступеням вверх.
Очутившись на втором этаже, она обреченно прошла в свою комнату. Здесь все осталось ровно так, как она помнила: на стенах выцветшие обои, на которых были изображены розовые толстые единороги, бежавшие навстречу радуге. У стены стояла узкая кровать с кованым изголовьем в виде переплетающихся между собой листьев и цветов. Розовый тюль балдахина, висевшего над ней, давно обтрепался и выглядел жалко и комично.
– Хоть бы пыль смахнули! – пробурчала девушка, падая на постель в одежде.
Пружины матраса жалобно скрипнули. Веро вздохнула и с тоской посмотрела на единорогов, а потом на порядком истрепавшиеся простыни, на которых плюшевые мишки обнимали сердечки. Консервативность и гостеприимство Терезы доходили до абсурда. В частности, она не хотела переделывать эту комнату, руководствуясь тем, что «милой Веронике» обязательно нужен «островок, напоминающий ей о детстве».
Обычно при этих словах «милая Вероника» становилась не совсем милой, закатывала глаза и недоумевала, где Эдвард нашел в жены такую курицу-наседку. Впрочем, для дяди Тереза была доброй и уютной, как и большинство хорошеньких толстушек, хотя Веро всегда раздражала её глупость. Тетя все еще затягивалась в корсет и никогда не выходила на улицу без перчаток и шляпки. Женские брюки, а уж тем более джинсы, повергали ее в священный трепет. Дядя женился на ней в начале прошлого века, и Тереза явно пережила свое время, чувствуя себя в современном мире несколько неуютно.
Девушка встала и прошлась по комнате, затем подошла к небольшому столику и вздохнула: так и есть, слуги забыли принести ром. Жену Эдварда вообще шокировало пристрастие Веро к этому ужасному напитку. Конечно, ведь Тереза была человеком, а не родилась в клане Амстелов. Она не могла понять, каково это, когда огненная жидкость растекается по горлу, а дракон чувствует, что в глубине груди рождается пламя.
Ром с пряностями всегда был родовым напитком Амстелов. Фон Эйсены предпочитали коньяк. Странно, что она вдруг вспомнила про фон Эйсенов. Некогда заклятые враги, сейчас кланы сохраняли нейтралитет. Судя по всему, дядя Эдвард решил положить конец натянутым отношениям.
Где-то за окном запустили пробную петарду. Она взлетела вверх и с шумом рассыпалась ярко-алыми искрами. Веронике вдруг вспомнилось, как во время вражеских налетов они сидели все в одной комнате у едва тлеющего камина, тревожно вслушиваясь в гул моторов самолетов. Лишь дед казался абсолютно спокойным, попивая очередной бокал рома. Его выдавали глаза: в минуты волнения или опасности они из черных становились цвета расплавленного золота.
– Не бойся, малышка, – усмехался он, беря внучку на колени и поглаживая по пепельным кудряшкам. – Поверь, все будет хорошо.
И Веро, прижавшись к его груди
