пришлось тащить ее в ближайший автосервис.
– Надеюсь, повреждения несерьезные.
– Искренность в вашем голосе заставляет меня насторожиться.
– Все просто: чем быстрее авто будет отремонтировано, тем быстрее вы сможете уехать. – Веро задумчиво посмотрела на свой кабриолет, затем вновь перевела взгляд на мужчину. – Впрочем, уехать вы можете и сейчас.
– Зачем? – беспечно отозвался он. – Здесь прекрасный вид на окрестности.
– Тогда отвернитесь, – приказала девушка. – Я не собираюсь вечно находиться в этом обличье.
Её собеседник послушно посмотрел в сторону. Обернувшись вновь человеком, она поспешно натянула футболку и джинсы на голое тело.
– Можете по… – Веро осеклась на полуслове, встретившись взглядом с насмешливым взглядом синих глаз, глубоко посаженных под густыми бровями. – И как давно вы повернулись?
– Да почти сразу. – Он с секунду наслаждался смесью изумления и негодования на ее лице, затем добавил: – Должен же я был получить компенсацию за сегодняшний всплеск адреналина.
– Всплеском тестостерона? – хмыкнула девушка, накидывая на плечи замшевый пиджак и надевая туфли в тон на высоких каблуках-шпильках.
Затем она подошла к незнакомцу и требовательно протянула руку. Усмехнувшись, он отдал ей квитанцию. Кивнув, Веро вернулась к машине и положила бланк в свою сумку.
Затем, криво улыбнувшись вместо прощания, села в машину и ударила по газам. Колеса пробуксовали, выбрасывая из-под машины мелкий гравий, которым были отсыпаны обочины. С помощью зеркала заднего вида Веро удовлетворённо отметила, что несколько камушков застучали по машине Винса, оставляя мелкие царапины, а один попал незнакомому нахалу в бедро. Он поморщился, потер ушиб и пристально посмотрел ей вслед. Даже на расстоянии было заметно, что его глаза полыхнули сапфировым огнем. Затем все скрылось за очередным поворотом.
Влетев во двор замка, Веро затормозила так резко, что машину повело вбок. Выравнивать она не стала, здраво рассудив, что проезд в гараж свободен, а от женщины никогда не ждут хорошей парковки. Выйдя из кабриолета, она поднялась по стесанным временем каменным ступеням и вошла в замок.
Стены сумрачного холла были облицованы черным камнем, точно таким же, каким и стены столичного особняка, который теперь принадлежал ее матери. Свет проникал сквозь цветные витражи высоких стрельчатых окон, яркими пятнами рассыпаясь на каменном полу, сейчас затянутом красными ковровыми дорожками. Дубовая лестница, плавно изгибаясь, вела на второй этаж, образуя там небольшой балкон, с которого Веро в детстве было очень удобно наблюдать за гостями. На какой-то миг сердце болезненно сжалось. Девушка качнула головой, прогоняя ощущение, что ее дед вот-вот спустится по ступеням поприветствовать непутевую и оттого, наверное, самую любимую внучку.
– Эй, есть здесь кто живой? – окликнула она скорее по привычке.
– Ника! – Дядя вышел из кабинета, располагавшегося на первом этаже, и с укором произнес: – Ты опоздала! Мы уже начали волноваться.
– Здравствуй. – Девушка с наигранной весёлостью чмокнула его в щеку. – С днем рождения! Твой подарок прибудет позже – в машину он просто не влез!
– Не пугай меня!
Он посмотрел на нее черными, будто ночь, глазами. В сочетании с пепельными волосами, слегка тронутыми сединой, это смотрелось странно. Ее бывший парень всегда недоумевал, как такое сочетание могло существовать и даже более того, передаваться по наследству. Веро сначала отшучивалась, но потом ей это надоело, и она порвала с незадачливым генетиком. Теперь вспомнила, смотря на темные глаза дяди.
– Всего лишь картина, – пояснила она, поняв, что задумалась, и дядя вопросительно поглядывает на нее. – Кто-то из великих мастеров… В галерее предлагали статую, но она была голой и с целлюлитом. Мне подумалось, что ты не захочешь смотреть на это.
– Ну почему же? Если это какая-нибудь богиня любви…
– С целлюлитом? – Веро картинно вскинула брови, – Дядя, да ты явно стареешь! Кстати, а где твоя жена?
Его лицо стало непроницаемым.
– Тереза приедет позже. Хочет избежать всей этой предпраздничной суеты.
Веро тактично промолчала, оставив при себе мнение о таком поступке хозяйки вечера. Впрочем, до нее доходили слухи, что у Эдварда Амстела и его жены какие-то проблемы. Сама она никогда не любила Терезу, считая, как и Фернанд Амстел, что брак дяди Эдварда был большой ошибкой. Странно, что дед вообще согласился на подобный союз. С другой стороны, как он однажды объяснил внучке в момент откровения, для него главным было, что Эдвард счастлив в браке. Веро считала Терезу напыщенной лицемеркой, мечтавшей заполучить как можно больше. Она недоумевала, почему дед этого не видит, но не желала расстраивать его. В конце концов, выбор дяди ее не касался.
Тереза тоже никогда не жаловала племянницу мужа, считая девушку взбалмошной и никчемной. Их встречи напоминали скорее стычки, где жена дяди взывала к совести Вероники и предкам Амстелов, постоянно находя новый повод для придирок. Та сначала огрызалась, потом стала просто игнорировать Терезу, избегая общения, если это было возможно.
– Как мило со стороны Вероники напомнить тебе, а, следовательно, и мне, о возрасте, – раздался мягкий голос за их спинами.
– Мама! – Девушка обернулась и подставила щеку для поцелуя. – Рада тебя видеть! Я соскучилась!
– Так я и поверила, – хмыкнула та, весело блеснув черными, как и у всех Амстелов, глазами. – Ты месяцами не заходишь ко мне, когда я в столице!
– У меня много работы, ты же помнишь о разводе Грегори Иво?
– Ты ввязалась в это дело? – Эдвард спросил очень резко, поморщился от собственных слов и добавил чуть мягче: – Ника, тебе следовало бы предоставить им самим решать все вопросы.
– Грег меня нанял и щедро оплачивает, почему я должна уступать эти деньги кому-то другому? – Вероника улыбнулась и, не желая вступать в пререкания, сменила тему: – Ты получила мой подарок?
– Да, чудесное колье! Я собираюсь надеть его на прием. Как ты догадалась, что я буду в голубом?
– Ма-ам, это же твой любимый цвет. – Веро хитро взглянула на нее и призналась: – Ладно, я поговорила с дизайнером дома Ля Салаж…
– Надеюсь, ты говорила с ним и о своем платье? В последний раз твой наряд был очень гм… экстравагантен!
Девушка улыбнулась, вспомнив, как появилась на приеме в прошлый раз:
– Но ты сама говорила, что это маскарад!
– И это явилось поводом прийти в джинсах и свитере с оленями?
Илона в притворном изумлении посмотрела на дочь.
– Ты забыла про тапки-кролики, – рассмеялась та.
– И тапки в виде кроликов… – обреченно повторила мать.
Веро улыбнулась, ей не хотелось объяснять, что как раз тогда она сломала ногу, все-таки запутавшись крыльями в деревьях. Перелом был такой, что «слезы Энеи», снадобье, позволяющее драконам лечить любую рану, подействовали не сразу, а широкие джинсы и тапки были единственным, что налезло на гипс.
– Мам, я обещаю, что на этот раз буду в платье! –
