на месте старой.
Пятьдесят второй день: испытуемый стал гораздо тише себя вести. Он почти не ходил по комнате и только сидел что-то нашёптывая.
Пятьдесят третий день: испытуемый вновь стал играть с шестом, но в этот раз он сразу довольно метким ударом попал в камеру. Та слетела. Группа из трёх экспериментаторов отправлена для осмотра. Один человек из группы кричит, что не может найти испытуемого. Неожиданно разда- ётся крик.
На этом моменте записи прерываются.
Я положил блокнот на стол, пытаясь обдумать прочитанное. В голове была полная каша. Я не мог понять, как такое вообще может быть возможно в реальном мире, и почему об этом никто и никогда не писал и не говорил. Почему это место никто не находил? Ведь должен же был быть кто-то, кто стоит за всем этим.
В общем, вопросов было много, но ответов, как обычно, не было.
Я ещё раз взял тетрадь и перечитал последние записи. Я не мог понять, как они могли быть такими глупыми и неподготовленными, чтобы пустить к, очевидно, психу людей без какого-либо оружия.
Положив тетрадь, я отошёл от стола. Нужно уходить, подумал я, вспомнив, что я должен был уехать ещё, наверное, час назад, потом обдумаю всё это, по пути.
И я стал уходить. Моя трусливая часть души вновь стала ликовать, а другая часть успокоилась, поняв, что здесь искать больше нечего. Я подошёл к лестнице и начал подниматься по ней.
А куда делся испытуемый? эта мысль появилась у меня в голове, поразив меня, словно молния.
У меня перехватило дыхание, а хватка рук ослабла. Я полетел вниз по лестнице. Упал я так быстро, что даже и не почувствовал того, что падал. Зато отлично почувствовал боль во всей левой части тела от удара о пол. Также мне показалось, будто я слышал звук удара чего-то металлического о пол. Я приподнялся на руках и осмотрелся – в двух метрах от меня к запертой комнате, в которой, по всей видимости, и проводили эксперимент, лежал мой разбитый телефон, превратившийся в кучу металлолома. У меня перехватило от этого сердце по началу, но всё же, это была не большая потеря. Я поднялся на четвереньки и подполз к бывшему телефону. Да, ремонту он теперь определённо не подлежал – всё было вдребезги.
Я приподнялся на колени и мне снова пришла эта мысль, вновь поразив меня, словно молния.
А где же испытуемый?
Сердце застучало сильнее, а дыхание сбилось. Я поднял глаза на дверь, ведущую в комнату, где проходил эксперимент, и мне даже показалось, что та стала открываться. Забыв про боль, я поднялся на ноги и отбежал обратно к лестнице – я был уверен в том, что дверь действительно открывается. Но, взглянув на неё, я понял, что это всего-навсего игры разума и я просто нахожусь под впечатлением. Но мозгу это было объяснить не так-то просто, поэтому я не смог сразу успокоиться. Трусость в душе заиграла новыми, совершенно необычными красками, а любопытство затмил страх. Я вновь стал подниматься по лестнице.
И вновь звук. Скрип. Послышалось? Лишь один способ проверить – спуститься и посмотреть. Я замешкался.
Брось, подумал я, скорее всего, с испытуемым справились ещё тогда, а записи не продолжили потому, что эксперимент был закончен и не было смысла, а всё оставили так потому…
…
В общем, испытуемого тут уже нет, будь уверен.
Эти мысли вселили некое спокойствие в душу, но всё же нужно было проверить. Я чувствовал в этом некую необходимость. Я замешкался. Страх буквально трубил о том, что я не должен туда идти ни в коем случае. Но я начал слазить. Я же не трус.
Как только мои ноги коснулись пола, я развернулся и уставился на дверь. Даже несмотря на веские основания не беспокоится о наличии здесь помимо меня кого-либо ещё, я очень волновался. Только успокоившееся сердце вновь стало бешено стучать, а я тем временем смотрел, как дверь, ведущая в комнату для эксперимента тихо приоткрывалась. Она издавала противный скрипящий звук, но я его даже не замечал. Я замечал только тонкую, но чертовски длинную руку, тянущуюся из-за открывающейся двери. Вслед за ней показалось такое же худое плечо, а затем – шея, после чего буквально через мгновение перед полностью открытой дверью стояло что-то, что я не мог назвать никак иначе, как Тварь. Она была высокой – наверное, метра два с половиной в высоту, кожа была тонкой и сухой и имела болотный оттенок, из глазниц на меня смотрели два белка без зрачков, а на месте рта растянулась ужасающая ухмылка.
Испытуемого тут уже нет, будь уверен…
Тварь неожиданно вскочила с места и стала бежать на меня, неуклюже перебирая ногами, а иногда вообще переходя на четвереньки. Увидев это, я сразу же полез вверх по лестнице и всё время я проклинал себя за излишнее любопытство. Казалось, что лестница была бесконечной, и, когда я услышал и почувствовал, что на лестницу взобралась тварь, я был уверен, что вот-вот и она меня схватит. Но я вылез в дом на поверхность.
Я поднялся с колен и взял квадрат из досок, вес которого ощущался намного меньше сейчас, нежели в первый раз, и подошёл к лестнице. Я только начал опускать квадрат, как его оттолкнули обратно в меня. Спустя мгновение ока я уже лежал на пыльном ковре, а сверху меня был квадрат из досок, который давил на меня и душил. А сверху его сидела тварь и давила на меня ещё сильнее. Она стала медленно подползать ко мне, пока я отчаянно пытался выбраться из ловушки. Я стал переворачиваться на бок, когда тварь уже была прямо надо мной. Она вдавила квадрат из досок в меня ещё сильнее, но я всё же смог перевернуться на бок, после чего мне почти не составило труда оказаться на животе. Я вложил все свои силы в то, чтобы подняться на руках. Мои руки ужасно тряслись и болели, но я поднимался всё выше и выше. Дерево стало впиваться мне в спину и плечи, а тварь пыталась давить сильнее, но каким-то образом я смог подняться на колени и скинуть с себя деревяшку и тварь вместе с ней. Услышав тихий, хриплый и будто раздосадованный стон, я поднялся с колен и пустился бежать из здания, пока мои руки, спина, плечи и ноги ужасно болели, но мне было неважно, ведь я должен был сбежать.
На улице, казалось, ничего не изменилось.
