стоит?! Отец кулаком по столу ударит, и про женитьбу свою мигом забудешь, а то я тебя не знаю! — махнула на него рукой Зарина, досадно поморщившись. — А девице жизнь поломаешь только…
— Наставница, Ярик не такой! — снова вмешалась Власа, но знахарка её и слушать не стала.
— Вот пусть жениться сначала, а там посмотрим какой он. А ты живо в дом! — строго бросила она уже Власе. — И нечего ночами шастать.
Под грозным взглядом знахарки, Власа понуро потащилась к двери. От обиды и стыда защипало глаза, в то время, как внутри клокотал праведный гнев. По местным законам Власа уже считалась взрослой и сама могла выбирать, где и с кем ей быть.
Из-за жизни на окраине леса и нелепых сплетнях о ведьмах, от неё и так все шарахались в деревне, как от прокажённой! Не хватало ещё, чтобы Зарина распугивала даже тех, кто вопреки предрассудкам, обратил на Власу внимание. Нет, всё-таки придётся серьёзно поговорить с наставницей, так больше нельзя…
Власа прошла в дом и села на скамью у стены. За ней заглянул Ярик с вёдрами, оставил воду у порога, бросил на неё быстрый виноватый взгляд и ушёл. Вот и свиделись, называется. И так, встречи с Яриком редкие, в тайне от всех, да ещё и тут не свезло…
Прислонившись к стене, Власа прикрыла глаза. Если бы они могли не прятаться от всех, какая бы жизнь славная была! Но в одном Зарина права — надо Ярику жениться на Власе, тогда всё было бы по закону. А пока этого нет — придётся скрываться.
Только вот время идёт и идёт, а Ярик всё никак не решится. Обучился бы он быстрее кузнечному делу, чтобы не зависеть ни от кого, да только когда это будет? Власа тяжело вздохнула. Ничего, она дождётся его, сколько надо, столько и будет ждать. Всё равно никого другого не полюбит…
Когда больному мальчику немного полегчало, Зарина стала собираться домой. Начала тщательно укладывать снадобья в сумку, следя, чтобы те плотно стояли, не перевернулись. Убрала со стола травы, сложила их в мешочки на поясе.
Напоследок дала матери мальчика пару советов, что делать, если снова подниматься жар. В качестве благодарности та собрала им корзинку с едой, куда уложила кувшин с молоком, с десяток яиц, пряник и большой кусок свежего сыра, завёрнутого в ткань.
— Больше ничего дать не могу, живём мы небогато… — сбивчиво объяснила мать мальчика, опустив голову.
— И этого хватит, — согласилась Зарина, поручив Власе нести корзинку.
Глава 2
Вместе со знахаркой Власа вышла из тёплого дома на улицу, окунувшись в ночной холод. Она поплотнее закуталась в тёплый платок, оглядевшись по сторонам. Тишина в деревне казалось непривычной, но совсем не пугала, скорее наоборот действовала успокаивающе. Сказывалось близость людей, хотя в соседних домах давно не горел свет, все крепко спали. Даже сторожевые псы забились по своим будкам и не лаяли ни на знахарку, ни на её воспитанницу, когда те проходили мимо.
Власа с мрачным видом шла следом за Зариной, раздумывая, с чего начать неприятный разговор.
— Я понимаю, ты хочешь, чтобы я всю жизнь посвятила знахарству и травам…
— А ты этого не хочешь? — удивилась Зарина.
— Не то, чтобы не хочу… Я мечтала стать знахаркой, но жить не только этим. Я хочу выйти замуж за любимого, чтобы у нас была семья. Ничего особенно, как у всех.
Зарина промолчала, и Власа продолжила дальше:
— И больше я не стану сидеть затворницей. Мне уже семнадцать, и хочу быть с Яриком. Имею право!
— Не пара он тебе. И мужем твоим никогда не станет — родители ему не позволят, — покачала головой знахарка. — Если ты вправду выросла, то должна понимать это.
— Мы любим друг друга.
— И что с того?
Вопрос сбил Власу с толку.
— Как что?! Это же самое главное! Рано или поздно он уговорит родителей, и они позволят жениться на мне.
Зарина тяжело вздохнула и с укором посмотрела на Власу.
— Не надо тешить себя ложной надеждой, а лучше не мучай ни себя, ни его. Иначе бедой дело закончится.
— Какой бедой?
— А ты не знаешь? — удивилась Зарина и обернулась к Власе. Пристальный взгляд знахарки как будто пронзил её насквозь, заглядывая в самое сердце. Однако в глазах наставницы было не раздражение, а печаль. — Ну, слушай тогда… Будешь Ярика на свою сторону переманивать — и глазом моргнуть не успеешь, как тебя обвинят в колдовстве. Скажет кузнец, что ты их сына одурманила, да опоила зельем приворотным, вот и быть беде.
— Но это же неправда!
— А ты поди докажи. Кузнец человек уважаемый, его слово куда весомее будет, чем твоё, а хоть бы и моё. Если он отправит на тебя донос в город, просто так не отвертишься — сама знаешь, как там разбираются. Им лишь бы виновных найти! Приедет посадник от князя, устроит допросы в деревне, если кто подтвердит, что людям голову дурманишь, то обвинят в колдовстве, да и прогонят из деревни.
— За что же это?! — ужаснулась Власа. Слова знахарки казались настолько дикими и пугающими, что даже не верилось в их правдивость. Разве можно человека без вины так наказать? — Мы же только зельями, да травами лечим. Людям благо приносим… у нас и дара никакого нет!
— У меня дара может и нет, — как-то странно усмехнулась Зарина.
Власа закусила губу и промолчала. Раньше, несмотря на намёки знахарки, она сомневалась, что может обладать каким-либо даром. В конце концов, он мог так и не проявиться никогда, если бы не прошлая ночь…
Невольно Власа вспомнила, как отбивалась от коварных корней. Как в обереге проснулась сила и наполнила её — горячая, неведомая, словно пламя костра.
Неужели она в самом деле ведьма? Просто уму непостижимо! До этого случая Власа считала себя простой девушкой, которая умеет разбираться в травах, читать правильно заговоры и варить отвары, как Зарина. Разве что была у Власы одна «странность», не поддававшаяся объяснению. Иногда ей снились вещие сны, обрывки будущего, которые случались потом наделе. Но всё же, одно дело — сны, и совсем другое — забирать силу оберегов и сжигать корни.
— Меня действительно могут изгнать? — дрогнувшим голосом переспросила Власа.
— Могут. Если не тем людям дорогу перейдёшь.
— Но мы же всем помогаем…
— Вот поэтому до сих пор и живы. А если бы пользы от нас не было, то староста давно донос в город отправил, что ведьмы поселились рядом с деревней. И песенка наша спета.
