тебе отрежет голову!
— Учения, Гертруда Михайловна, учения… — терпеливо проговорил собеседник. — У нас с Рейхом договор о дружбе, как никак.
И он рассмеялся, а затем сказал:
— А Горна похоронят со всеми почестями, можете не сомневаться. Он это заслужил.
— Ясно.
— А насчет Герасимова… Сами же понимаете, что живой нексопоклонник куда лучше, чем мертвый? Мертвецы, как правило, молчаливы.
Понятно… И Герда тихонько вздохнула, чтобы собеседник ее не услышал. Хотели устроить показательный процесс, а им спутали все карты.
— А учитывая то, что его убил Евгений Скалозубов, отца которого долгие годы подозревали в сношениях с Нексусом, это выглядит просто попыткой выслужиться и отвлечь следствие от его реальных мотивов. Один нексопоклонник убивает другого за кусок пирога.
— Никаких доказательств того, что Скалозубов — нексопоклонник, не существует, — проговорила Герда. — Борис Сергеевич…
— Мертв. А вы нашли вместо Герасимова только пятно на полу, меня правильно информировали?
— Как?.. — выпалила Герда, но тут же прикусила язык.
Дура! Теперь выглядит так, что она пытается его выгораживать!
— Да, — сказала она. — От него осталось только мокрое место.
— Прискорбно. Оставляйте пятно поломойкам и возвращайтесь во Владимир. Немедленно.
И не успела ошарашенная девушка пикнуть, как трубка затихла.
Герда еще минуту просидела, пялясь в одну точку, а затем подскочила и разбила телефон о стенку.
От авторов: Не забывайте добавлять книгу в библиотеку, чтобы не пропускать обновления. И ставить лайки, так вы показываете авторам, что они трудятся не зря)
Глава 2
Нас «выбило» из воспоминания, и мы с ректором откинулись на спинки.
Павел Петрович выглядел несколько ошарашенным, и несколько долгих секунд просто удивленно пялил на меня глаза.
Я же пригубил чай. Остыло, блин.
— Признаюсь, — проговорил он, наконец, — за мою тридцатилетнюю практику такой инцидент мне в новинку…
— Какой инцидент? — с невинным видом спросил я. — Сдача экзамена на «отлично»?
Павел Петрович несколько изменился в лице, но потом прыснул.
Тот «лещь», естественно, не был совсем обычным. С помощью Искры пришлось немного всколыхнуть внутренний мир Павла Петровича, чтобы мы как можно быстрее закончили наши танцы под луной. И я и вправду справился на «отлично». Он просто не ожидал такого наскока от кандидата в курсанты.
— Ваш отец учил вас сопротивляться псионическим практикам?
— И этому тоже, — кивнул и залпом выпил чашку. — Мой отец тщательно готовил меня к поступлению в ГАРМ. Знал, похоже, с чем мне придется столкнуться…
И я сделал как можно более кислую мину. Пусть думает, что задел мою родовую честь своими «псионическими прогулками».
Но Павел Петрович остался невозмутим.
— Прошу прощения, Евгений, а какой у вас ранг? С этими прогулками я даже не подумал прощупать вас.
— Адепт-Профессионал.
— Даже так? — присвистнул ректор. — А Михаил хорошо подготовил вас. Адепт-Профессионал на первом курсе не новость, но, признаюсь, явление довольно редкое…
— Скажите честно, Павел Петрович, вы не хотели, чтобы я прошел, да?
— Не понимаю, о чем вы.
— Понимаете, — твердо проговорил я. — Дотронуться до хозяина реконструкции воспоминаний, где он сам царь и бог, и сам решает какие физические законы соблюдать, а какие, как вы выразились, можно обойти и поломать, просто невозможно. К тому же для Новичка или Адепта, за которого вы меня наверняка приняли. Я же недалек от истины?
— Бросьте, Евгений. Вы же дотронулись! — Павел Петрович махнул рукой. — Я мог сделать так, чтобы те фигуры были раз в двести сильнее, и порвали бы вас как тряпку. Все было честно — ваш клинок против моего, а фигуры… Всего лишь элемент неожиданности. Ведь на Нексусе вы не будете жаловаться, что с вами дерутся нечестно?
— Да, но хотя бы прежде чем зайти в Монолит я надену броню и возьму с собой верных товарищей. И уж точно один из них не выхватит из воздуха меч, чтобы напасть на меня в компании нексов.
— А вот тут вы ошибаетесь, молодой человек! — ректор фыркнул и скривился: — Все, что я говорил вам про нексопоклонников, видимо, пролетело мимо ваших ушей. Опасность на Нексусе исходит не только от когтей и зубов нексов, но также и от тех, кто стоит позади вас, от тех, с кем вы час назад пили в столовке чай и смеялись над глупыми шутками. Вы видите меня таким, — и он развел руками, демонстрируя свои увечья, — не только потому что меня изуродовали нексы. Они всего лишь безмозглые инструменты в руках невидимого кукловода. О, нет, сначала меня ударили в спину, а потом уже мной занялись твари.
— Ясно… Тогда прошу прощения.
— Извинения приняты! — довольно кивнул Павел Петрович. — Что ж, думаю, вы можете идти… Хотя погодите!
Он, поставив чашку на столик, подъехал к своему рабочему столу и начал рыться в ящиках. Через минуту ректор передал мне кольцо с гербом ГАРМа.
— Вот. Наденьте и не вздумайте снимать, пока вы находитесь в стенах заведения. Вы меня поняли?
— Ага. Ясно и четко. Мы с вами обручены до конца моих учебных дней.
И ректор после моих слов от души расхохотался. Хорошо, что мне удалось немного разрядить нервную обстановку.
— Хорошо, — кивнул он и взял чашку со столика. — Я подготовлю приказ о вашем зачислении, а вы ступайте на склад и получайте форму, но поспешите, пока каптер не утек. Потом ступайте в общежитие и выспитесь там хорошенько. Завтра у вас тяжелый день. И последнее, увидите Феликса Эдуардовича, шлите его ко мне. Не стесняйтесь.
Я кивнул и, надев кольцо на место родового, поднялся из кресла. Ректор же отпил чай, сморщился и выплеснул его в камин.
Под шипение пламени я покинул кабинет ректора ГАРМа. За дверью меня встретил Иван. Он был бледен как могильный камень, а за его спиной стоял ухмыляющийся Феликс Эдуардович.
— Ах, Евгений Михайлович, как хорошо, что вы закончили! — вышел он мне навстречу. — Уже свободны как ветер?
— Конечно, Феликс Эдуардович… — вздохнул я. — Но не надейтесь. Я теперь буду портить вам настроение каждый день.
— Вот как…
— Феликс, зайдите ко мне, — прозвучал за моей спиной голос ректора, и он выехал в приемную. — И оставьте в покое Евгения Михайловича. Я уже проверил его и на ранг, и на
