3
Дирижабль завис над плато и начал медленно опускаться, маневрируя винтами. Боковой ветер мешал аппарату приземлиться возле ангаров — его сносило к обширному пустырю с жухлой травой. В итоге мощные движки и мастерство пилотов сделали свою работу. Транспортная гондола коснулась земли.
Я увидел, как группа людей побежала к аппарату, откуда уже были сброшены швартовочные тросы. Пара минут — и тросы были закреплены в металлических кольцах, вбитых в скальную породу. Откинулся пандус. Доводчики плавно опустили стальной язык на траву.
— Не отвлекайтесь! — рявкнул один из вышедших на крыльцо офицеров. — Марш в распределитель!
Райнер нахмурился.
Подошёл к офицеру, перекинулся парой слов.
Не знаю, о чём они там говорили, но вояка кивнул и немного сбавил обороты.
— Гимназисты! Меня зовут сержантом Дмитрием Петренко. Я дежурный командир по вопросам вербовки. Сейчас мы проследуем в распределитель и постараемся… хм… выявить у вас наличие способностей по управлению мехами.
Райнер кивнул.
Дескать, молодец.
Исправляешься.
Мои одноклассники направились к двери. Я — следом. Бросил мимолётный взгляд на пандус грузовой гондолы… и заметил нечто бесформенное, металлическое. Нечто катилось. То ли на движущейся платформе, то ли само по себе.
— Жаль, что Маро с нами нет, — буркнул Гриднев. — Я слышал, она воевала на этих штуках.
Да, госпожа Кобалия — ветеран со стажем.
Нас провели в квадратное помещение без мебели. Ни стульев, ни лавок. Только окно с открытой на проветривание форточкой. И дверь, за которой исчез сержант Петренко.
Странная тут армия, конечно.
Пускают на объект школоту, позволяют наблюдать за выгрузкой ценного оборудования… Или не такого уж ценного? Пойми этих клановых.
— Сейчас вас будут вызывать, — сказал Райнер. — По одному.
— Артефакторное тестирование? — блеснул эрудицией Барский.
— Верно, — куратор даже взглядом Льва не удостоил. — Те, кто справится с тестом, будут приглашены на полигон. Вас ждёт второй этап проверки.
— Что за этап? — спросил я.
— Тест на отклик, — пояснил куратор. — Мех должен вам подчиниться.
Первым вызвали Барского.
— И помните, — строго произнёс куратор, — всё, что вы здесь услышите, остаётся с вами.
Многозначительная фраза. Подписка о неразглашении? Так ведь мы — школьники. Несовершеннолетние. У меня жетон, но это другой разговор совсем…
Ладно, посмотрим.
Барский вышел из двери через пять минут. Никому ничего не сказал и покинул помещение с суровым видом. Дальше вызвали Гриднева. Ещё через четверть часа — меня.
Смежная комната отличалась столь же показательным аскетизмом, только мебель здесь присутствовала. Минимальный набор. Стол, два стула, сейф в углу. Последний я отнёс к мебели авансом — вояки использовали металлическую конструкцию в качестве подставки под телефон.
Петренко кивнул на свободный стул.
Я сел.
В центре столешницы лежала пластина, испещрённая квадратиками, треугольничками и кружочками. Они тут что, «Игру в кальмара» снимают?
— Твой дар не имеет значения, — сказал сержант. — Ты можешь быть целителем, прыгуном, морфистом. Кем угодно. Это Пластина Тоффлера. Артефакт Предтеч, улученный каббалистами. Я буду указывать номера фигур, ты — нажимать на них пальцем. Вопросы?
Качаю головой.
— Начали. Один.
Протягиваю указательный палец и жму на треугольник с единичкой в центре. На противоположной стороне артефакта вспыхивает голубым второй треугольник. С такой же цифрой.
— Четыре.
Это круг.
Касаясь фигур, я чувствовал движение ки. Пластина непостижимым образом активировала скрытые резервы моего организма. И перекачивала в себя микроскопические дозы энергии.
— Шесть.
Очередная связка. Квадраты, между которыми протянулись незримые и непостижимые пути.
— Два.
У меня сложилось ощущение рандома, но сержант проводил тестирование с видом знатока.
— Теперь пойдут комбинации. Простые последовательности, но ты должен быстро нажимать. Понял?
— Да.
— Три, семь, один, четыре.
Послушно тыкаю в пластину, соблюдая порядок. Энергия вновь передаётся артефакту, на пластине загораются фигуры.
Справившись с последовательностями, мы приступили к проверке… да хрен его знает, чего. Я водил пальцем от одного треугольника к другому, вычерчивая ломаную кривую. Следовало провести маршрут, не касаясь других фигур. Задача усложнялась тем, что сержант диктовал цифры всё быстрее и быстрее.
Минут через десять тестирование закончилось.
Петренко уставился на меня.
— И? — я не выдерживаю.
— Пластина показывает способность одарённого взаимодействовать с каббалистическими проводниками. Мы выявляем разные факторы, главный из которых — скорость реагирования.
— Какого реагирования?
— Пластины, разумеется.
— Так я непригоден?
Надежда умирает последней.
Известный факт.
— Пригоден, — заверил сержант. — Средний уровень. Но это ещё не всё, ты должен пройти второй этап. Жди на улице.
Следуя лучшим традициям, я никому ничего не сказал и с таинственной рожей покинул распределитель. Придумают же название… Нас что, по родам войск будут распределять?
Не нравится мне это дерьмо.
Организму не прикажешь — он в любом случае продемонстрирует свой потенциал. Так что обмануть военкома… пардон… сержанта Петренко не проканало бы. И теперь мне остаётся уповать лишь на то, что я провалю вторую часть испытания. Не хватало мне ещё подкатов Райнера вдобавок к директорским намёкам. Я не хочу вступать в клан и укладываться в землю на неведомых полях сражений. Это уж без меня. Сомневаюсь, что Маро в восторге от славного боевого прошлого.
Чтоб вы понимали, большая часть нашей группы отправилась в автобус.
У двери распределителя остались я, Барский и Гриднев.
— За мной, — Райнер направился к ангарам. — Покончим с этим.
Из гондолы дирижабля выгружали сложенных механикусов. Прямо трансформеры, принявшие облик… приземистых кубов с торчащими из верхней грани куполообразными наростами.
Асфальт сменился некошеной травой.
Мы брели по тропинке, ведущей к дальнему ангару — не очень высокому, но занимающему приличную площадь. Куратор шёл первым. За ним — Гриднев, Барский и я. Не люблю оставлять всяких выродков за своей спиной.
Ворота ангара были распахнуты настежь.
Я вошёл внутрь и осмотрелся.
Типичный ангар с закруглённым сводом, отсутствием окон и мощными лампами под потолком. Пара ламп горела даже сейчас, средь бела дня. Но впечатлило меня не это. Вдоль стен в отключенном состоянии расположились мехи. Несколько десятков. Ещё два ряда — посреди ангара. Каждой машине было отведено особое парковочное место. Всё пронумеровано, промаркировано. Квадраты выведены белой краской со скрупулёзной армейской дотошностью. Все шагатели в свёрнутом виде напоминали танки… нет, даже не танки. Великанов, поджавших под себя ноги в традиционной японской позе сэйдза. Ноги переломаны в коленных суставах, «стопы» вывернуты под неестественными углами. А вот корпуса с откинутыми крышками кабин занимают строго вертикальное положение.
Я заметил, что бензопилы у боевых мехов отцеплены и аккуратно сложены в ячейки оружейных стеллажей у дальней стены. Чтоб вы понимали, это не те инструменты, которыми пользуются лесники для разделки поваленных деревьев. Нет, боевая дизельная пила вдвое крупнее и массивнее. Вряд ли одному человеку под силу поднять такую штуковину. Да и пара техников… сомневаюсь.
Вопросы отпали, когда я заметил монорельс под потолком, передвижной колёсный блок и свисающие вниз тросы с фиксаторами на концах. Не крючьями, а именно фиксаторами, напоминающими магнитные захваты. Блин, долго же монтируется это добро перед учениями… Интересно, что они пилят на этом полигоне? Разделывают манекены в доспехах?
Сюр.
Доведённое до абсурда дизельпанковое средневековье.
— Вторым этапом буду руководить я, — сообщил Райнер, когда мы перестали глазеть по сторонам. — Каждый из вас должен залезть в кабину тренировочного меха, настроиться на контакт и сдвинуть эту штуку с места. Засчитывается шевеление рукой.
— Что такое отклик? — спросил Гриднев.
— Время, которое вам для этого потребуется, — ухмыльнулся куратор. — Чем меньше, тем лучше.
Наша дружная компашка приблизилась к одному из центральных секторов. Там уже копался техник, перегнувшись через край кабины.
— Здорово, Степаныч! — гаркнул Райнер.
Техник выпрямился, повернувшись в нашу сторону. Я заметил, что его ноги упирались в едва заметные выемки на корпусе металлического монстра.
— Готова машинка? — спросил куратор.
— Полный ажур, — техник спрыгнул на бедро меха, а затем оказался на асфальте. — Можешь гонять.
Типичный механик. Среднего возраста, потрёпанный жизнью. Джинсовый комбинезон — в пятнах масла и мазута. На голове кепка с вездесущей клановой эмблемой.
— Оперативно, — похвалил Райнер.
— Стараемся, — Степаныч направился к оружейному стеллажу, даже не удосужившись поприветствовать новобранцев.
Куратор обвёл нас изучающим взглядом.
— Барский. Покажи силу рода.
Пожав плечами, аристократ направился к тренировочному меху.
— Знаешь, как управлять? — бросил ему в спину Райнер.
— У нас есть такие в поместье. Отец показывал.
А вот это уже интересно.
