и следовало ожидать, были допотопными, без сервоприводов и прочих неизменных атрибутов современной маршрутки. Так ведь и я далёк от понятия «современность». На дворе альтернативный 1978-й год.
Мы с Игорем заняли места на заднем сиденье.
Даша с Евой расположились чуть впереди, через проход от нас. Подружки непрерывно что-то обсуждали, хихикали, и время от времени оборачивались назад.
Когда Райнер сел справа от водителя и громко хлопнул дверью, машина, двигатель которой всё это время тихо работал, начала неторопливо съезжать с тротуара. Думаю, вы уже догадались, что шофёр-кавказец занял большую часть пешеходной дорожки…
— Ты знаешь, куда мы едем? — толкаю в бок нахохлившегося старосту.
Гриднев сегодня был не в духе.
Впрочем, как и всегда.
— Клановый полигон, — Игорь пожал плечами. — Что непонятного?
Пришлось напомнить:
— У меня амнезия.
Мы уже неслись по проспекту Дарвина в направлении… вовсе не гор, как вы могли бы подумать. И это меня удивило, ведь все клановые школы боевых искусств находятся именно там, высоко над уровнем моря.
— Что тебя интересует? — вздохнул здоровяк.
— Где этот полигон.
— Плато Аскхат, — сообщил Гриднев, доставая из рюкзака термос. — Это участок нагорья за Промышленным Сектором. Сам скоро увидишь.
Казалось бы, зачем курортному городу Промышленный Сектор? Максимум — завод по производству пива или чачи. К сожалению, промышленность в Фазисе была, ведь мегаполис считался сердцем Дома Эфы. Клановая верхушка выстраивала экономику таким образом, чтобы поддерживать самодостаточность и не зависеть от метрополии. То есть — от любого из четырёх городов, в которых базируются могучие конкуренты. Нет, тяжёлым машиностроением здесь никто не баловался, зато предприятий лёгкой промышленности было хоть отбавляй. Мясные и молочно-консервные заводы, производство одежды, нефтепереработка. Радиоэлектроника, мебельные фабрики. Всё, что связано со строительством. Даже верфи в крохотном городке под названием Хаул работали не первое столетие. И так уж сложилось, что большую часть этого добра вынесли в Сектор. Включая засекреченный и строго охраняемый завод по выпуску боевых механико-ментальных систем — механикусов.
Нет ничего удивительного в том, что подобные заводы были встроены в клановый ВПК, и неподалёку от них располагались испытательные либо тактические полигоны.
— А никого не смущает, что мы не клановые? — уточнил я. — Это же секретный объект.
— Нас везут не туда, где тестируются передовые технологии, — вмешалась Регина, которая всё это время прислушивалась к разговору. — Есть полигон, именуемый в народе «песочницей». Думаю, это и есть цель нашей поездки.
— Что ещё за «песочница»? — бросаю взгляд на урбанистические ландшафты за окном. Район, к которому мы приближались, считался одним из самых неприспособленных для жизни. Нескончаемая промзона, нашпигованная цехами, многоуровневыми корпусами и дымящими трубами. Сюда тянулись железнодорожные ветки, по которым грохотали товарняки. А ещё нагорье огибал участок кольцевой магистрали, связывающей порт, аэродром с дирижаблями и внутренние области губернии, скрытые за кавказскими хребтами.
— Место, где они вербуют и обучают новых пилотов, — объяснил Игорь. — Ты же не думаешь, что нас просто на экскурсию повезли? Хотят проверить на совместимость с боевыми системами.
Кивнув, я отвернулся к окну.
Водитель съехал с проспекта Дарвина на кольцевую. По правде говоря, кольцо было овалом, захватывающим часть Пригорья, Новый Город и окраины Атлера. Трасса тянулась и вдоль набережной, превращаясь то в Приморский бульвар, то в улицу Согласия, а то и вовсе в Портовый Тракт. За Промсектором в кольцо вливалась Трасса 64, по которой доставлялись комплектующие, необходимые для производства механикусов.
И всё же, основой благосостояния Дома Эфы являлась торговля.
Фазис занимал стратегически важное положение, позволяющее контролировать товарообмен между Российской империей, Халифатом и южными регионами Евроблока. По сути, руководство клана поднялось на логистических цепочках. Неспроста Ганза имела здесь своё представительство — одно из самых успешных на черноморском побережье. То, что хаб развивал ещё и туристическую отрасль, создавало множество дополнительных источников дохода. Чего стоило одно лишь строительство — гостиницы, пансионаты, жилые комплексы и турбазы росли, как на дрожжах. Апартаменты скупались ещё на стадии котлована и с каждым годом только набирали в цене.
Кольцевая была шумной, многополосной и стрёмной. Мимо проносились гудящие автопоезда, рефрижераторы, грузовики, бензовозы, тягачи и нереальное количество легковушек. Преимущественно пикапы и вездеходы для горного бездорожья… Всё это громыхало, испражнялось чёрными выхлопами, подрезало и обгоняло друг друга.
Райнер сдержал слово — мы заскочили на АЗС. Пока водила заправлял бак дизелем, народ ломанулся в магазинчик за лимонадом, печеньками, чипсами и прочими хрустяшками. Я ограничился пакетиком с грецкими орехами.
…В какой-то момент я понял, что вокруг громоздятся футуристические корпуса заводов — мы въехали в Сектор.
Магистраль взгромоздилась на эстакаду, пропуская под собой железнодорожные пути с лениво ползущим товарняком. Механическая гусеница казалась бесконечной — к горизонту уходили вагоны с углём, древесиной, сахаром и мукой, цистерны с маркировкой «ОГНЕОПАСНО». А ещё мне почудилась платформа с мехами. Шагатели были зафиксированы в специальной раме и укрыты брезентом цвета хаки, но в одном месте брезент сполз, и я заметил характерные очертания…
Минут через сорок, уже свернув на Трассу 64, мы объехали несколько крупных предприятий, огородившихся бетонными стенами с колючей проволокой, и выползли на серпантин, тянущийся к плато Аскхат. Возникло ощущение, что бус карабкается на исполинскую каменную столешницу, с которой в одном месте срывался водопад. Я буквально прилип к стеклу, хотя моих одноклассников зрелище не впечатлило.
Вершина плато выглядела своеобразно — изогнутая лента забора, наблюдательные вышки, КПП. И характерные закругления, указывающие на расположение ангаров. Над этой историей доминировала антенна, смахивающая на вышку сотовой связи. И, чтоб вы понимали, на многие километры вокруг ни одного домика местного жителя.
Когда мы достигли поверхности плато, я понял, что лента стены — это четырёхметровый бетонный забор, который проще сравнить с фортификационным сооружением. Прямо средневековый замок, а не полигон. Только не хватает пулемётных турелей и фашистов с собаками, чтобы превратить эту хрень в какой-нибудь Вульфенштейн.
На КПП нас ждали.
Райнер вылез наружу, подошёл к бронированному окошку в стене, что-то показал охраннику и, обернувшись, махнул рукой. Тяжёлые откатные ворота с лязгом разомкнулись, открывая доступ в святая святых. Именно здесь, на громадном каменном столе, готовились к грядущим битвам ударные соединения Дома Эфы. Двуногие танки, решающие исход сражений.
Гимназисты притихли.
На протяжении всего пути в салоне царило оживление. Шутки, смех, взаимные подначки. Даже Барский, отбросив врождённое высокомерие, перестал отыгрывать роль мудака и на час сделался обычном подростком.
Я никогда прежде не бывал на танковых и прочих полигонах. Вообще не представляю, как выглядят подобные локации. Я вообще крайне редко служил в армиях и всяких там ополчениях. Если была возможность уклониться — всегда уклонялся. Не люблю терять своё время и убивать людей по низким расценкам.
Так вот, передо мной простиралась обширная территория, продуваемая всеми ветрами, и снабжённая искусственными либо естественными препятствиями. Пересечённая, как говорится, местность. Насыпные холмы, заболоченные участки, травяная зона, песчаная полоса, небольшое озерцо… И речушка, которая срывалась с горных уступов, несла свои воды через весь Аскхат по укреплённому жёлобу канала и ныряла в зарешеченную трубу, которую архитекторы вмонтировали прямо в крепостную стену.
Вдоль стены, обращённой к морю, я заметил группу однотипных ангаров, несколько пятиэтажных зданий и строения, смахивающие на ремонтные мастерские. А ещё — какие-то бочки и бесформенную груду металлолома, поросшую сорной травой.
Автобус свернул налево, неспешно подкатил к пятиэтажному дому со знакомым гербом на фасаде и припарковался у края заасфальтированной стоянки. Кроме нас, здесь располагались преимущественно легковушки и нечто, имеющее отдалённое сходство с эвакуатором.
— Всем на выход! — скомандовал куратор.
Первым из автобуса выбрался Барский.
За Львом потянулись остальные.
— А как сюда мехов привозят? — я ткнул локтем ребро Гриднева. — Ни железной дороги, ни нормальной трассы. Серпантин узкий…
— Они сюда пешком топают, — Игорь сделал страшные глаза. — По жаре. И сбрасывают всех, кто задаёт глупые вопросы, в обрыв.
— Я серьёзно.
Староста молча указал в небо.
Я поднял голову и увидел высоко над полигоном раздутую тушу грузового дирижабля. Тень от аппарата медленно наползла на охраняемую территорию, достигла дальнего ангара и упрятала его в полумрак.
Даже не верится, что существуют подобные исполины.
Я залип и не сразу понял, что куратор отдаёт новые приказы.
Нашу группу вели в административное здание.
Глава
