ударив о поверхность стола, и напоследок обратившись к сидящим со словами: «К коменданту за билетами!», быстро вышел за дверь.
Группа расходилась по несколько человек. Некоторые до сих пор сидели и переваривали происходящее.
— Фрэя, ты идёшь? — спросил Джонс, остановившись у двери.
Фрэя очнулась, выйдя из альфа-состояния, повернула голову в сторону, где сидела Кэтрин, с несколько испуганной мимикой пытаясь её найти беглым взглядом.
— Я пошла, дорогая. Наберёшь меня вечером, — сказала она Кэтрин.
— Да, я тоже иду! — отозвалась она, — Акс, «летс гоу» отсюда!
— Ты что будешь делать?! — ткнул Вэндэра в бок рукой Хэлбокс.
— На мотоцикле покатаюсь, — пробубнил под нос Вэндэр.
— Хорошо, а я в клуб, наберёмся, — ответил Хэлбокс.
— С утра мне только не звони, даже если девочки будут очень красивые.
— Окей, зануда! — отозвался Хэлбокс уже на выходе.
Вэндэр посидел ещё немного, а потом спросил у Зордакса:
— Ты идёшь?
Зордакс ничего не ответил, тогда Вэндэр спокойно вышел за дверь, а Зордакс так и сидел во всём чёрном, как на похоронах и тупо смотрел в пространство перед собой в одиночестве. В его голове мелькали мысли о том, что он вот так вот сидит и смотрит в никуда и это наверно неплохо смотрится со стороны. Что он вдруг влился обратно в коллектив, спустя целую миссию и как будто ничего не происходило вовсе. И вот сейчас, когда должно было быть какое-то другое событие, похожее на демпфер между его травмой и новыми заданиями, что-то вроде вечера разговоров и новостей, произошло резкое вливание в жёсткую ситуация без эмоций, без претензий, без каких-либо переживаний и чувств, как будто он никуда и не пропадал и не было никакой драмы. Наступало даже некоторое раздражение, потому что на всё услышанное, внутри сразу просыпался какой-то зверь, который должен сам во всём разобраться, так как он самый сильный и крутой, как будто его принудительно тянут за хвост к этим неприятностям и ему это больше всех надо, а вторая половина хотела чего-то другого, мирного, спокойного и доброго. В этот момент он начал неожиданно подбираться к мыслям о Фрэе, но резко собрался, встал и направился в комендатуру, чтобы получить командировочный пропуск, билеты, деньги и подписать необходимые бумаги в связи с отбытием на станцию «Восток».
ГЛАВА II. СТАНЦИЯ «АВОА»
(все реплики в этой главе происходят на финском языке)
Абоа (финск. Aboa) 730 ю.ш. 130 з.д. — действующая научно исследовательская антарктическая станция Финляндии, созданная в 1988–1989 годах. Построена на нунатаке Басен у горного хребта Краули, что на Земле Королевы Мод. Расположена в ста тридцати километрах от побережья и в двухстах метрах от шведской антарктической станции Васа. Вместе станции образуют базу Нурденшёльд(Nordenskiöld basen).
— Арвид, посоветуй, куда поехать с семьёй. Хочу научить сына рыбачить, — спросил высокий молодой человек с вьющимися длинными волосами, сидя на скамье для жима.
В небольшом, но просторном зале раздавался ритмичный звук лёгких ударов, сопровождающийся жужжанием ленты беговой дорожки.
— Конечно в Пелло, Ханнес, лучше места тебе не найти, — отвечал на бегу второй коротко стриженный блондин сквозь частые вдохи и выдохи.
— Ты часто там бываешь?
— Не говори ерунды, Ханнес, скоро будет уже год, как я подписал контракт, а последние четыре месяца я вообще не вылезаю с этой станции.
— Сколько же всего раз ты был там, Арвид?
— Успокойся, я бывал там несколько раз, к тому же мой брат, Вилле, недавно вернулся оттуда. Я видел фотки и говорю тебе — лучше Лапландии тебе места не найти.
— А как поживает твоя сестра?
— Ты про Солли?
— А что у тебя есть ещё сёстры?
— Да, у меня есть двоюродная сестра Хелка, она живёт со своими родителями в Лахти.
— Ты не говорил мне, что у тебя несколько сестёр. Чем она занимается?
— Работает на фабрике «Лухта» («Luhta»).
— Она шьёт одежду?!
— Нет, она бухгалтер.
— Она такая же красивая, как и Солли? Ты можешь показать мне её фото?
— Послушай, Арвид, ты уже запал на одну мою сестру, зачем тебе вторая?
— Ханнес, у тебя очень красивая сестра. Может быть Хелка такая же красивая, я хочу сравнить, вдруг она мне больше понравится.
— Может быть у неё есть друг, мы не виделись с прошлого лета.
— О чём ты говоришь, Ханнес, я ведь единственный пилот в Финляндии такого уровня.
— Ты спекулируешь своим положением, Арвид, это не хорошо, им это может не понравиться.
Жужжание дорожки прекратилось. Вместо него начались звонкие короткие удары грузов на тренажёре.
— А она такая же молодая, как Солли?
— О, Боже, лучше бы я тебе вообще ничего не говорил, зачем я только вспомнил про неё?! Да ей тоже двадцать три, и она моложе Солли на два месяца. Ты правда хочешь познакомиться с ней?
— Ханнес, не пойми меня не правильно, я просто боюсь, что Хелка окажется красивее Солли, и тогда я расстроюсь, что не выбрал Хелку, я теперь ведь типа звезда.
— Ты ничего ещё не выиграл, Арвид, а уже говоришь, как чемпион.
— Это не важно. Я не боюсь проиграть. Зато я честно признаюсь тебе во всём, хоть это и выглядит немного смешно со стороны. Ведь это твои сёстры в конце концов и я не хочу навредить тебе.
— Я понял тебя, Арвид, только давай я покажу тебе её после соревнований.
— Почему, Ханнес?
— Понимаешь, дело в том, что если вдруг ты окажешься перед выбором, то излишние мысли будут тебе мешать во время турнира. Ты должен быть сосредоточен на гонке, а не на романтике!
— Теперь ты точно создал интригу Ханнес. Зная тебя, я могу с уверенностью сказать, что Хелка однозначно красивая, а значит, мне придётся мучаться в неведении всё это время, понимаешь?
— Хитрец! Покажу тебе её после тренировки — а пока отстань, переходи к следующему тренажёру.
— Другой бы на твоём месте интересовался своими соперниками, а не моими сёстрами.
— Оставь, Ханнес, ты и сам всё прекрасно знаешь! Почему я должен волноваться? У меня прекраснейший термокомбинизон от Коламбиа («Columbia»), гермошлем Скот — Нокиа («Scott — Nokia»). Наш «Peloton» выполнен в соответствии с номинальными параметрами немецких и швецких сновигаторов. В машиностроении мы не уступаем нашим соседям: технические характеристики, материалы — всё идеально!
— Оставь, Арвид, ты же знаешь, я не об этом говорю. Сейчас речь идёт о личных качествах.
— Ты просто думаешь, Ханнес, что если я проиграю, то это навсегда изменит ситуацию в целом. Это ничего не изменит, я просто еду выступать. Да, я приложу все свои максимальные усилия, но я не
