— Попробуйте! — сказал Боваллет, глядя сверху вниз в это прелестное, гневное лицо. В его веселых глазах даже промелькнуло восхищение. Донья Доминика попыталась ударить его, но в самый последний момент Боваллет перехватил ее руку и заглянул девушке прямо в глаза. — Я молю о прощении, сеньора. Мы все исправим. — Он повернул голову и звонко кликнул своего лейтенанта.
— Отпустите меня! — потребовала Доминика и попыталась освободить руку. — Отпустите меня!
— Э, да вы же расцарапаете меня, если я вас выпущу! — сказал Боваллет, поддразнивая ее.
Этого она уже не могла стерпеть. Доминика опустила глаза и увидела рукоятку кинжала, торчащего из-за пояса Боваллета. Она вновь подняла глаза и, неотрывно глядя англичанину прямо в лицо, потянулась к кинжалу.
Сэр Николас быстро глянул вниз вслед ее руке и рассмеялся.
— Смелая девочка! — Он отпустил ее, позволил ей вытащить кинжал и развел руки в стороны. — Давай! Ударь меня!
Та отступила назад, неуверенная, пораженная, удивляясь тому, что этот человек открыто пренебрегает смертельной опасностью.
— Если вы только тронете меня, я убью вас, — произнесла она сквозь зубы.
Англичанин подошел ближе. Он смеялся. Девушка еще немного отступила назад, упершись спиной в фальшборт.
— А теперь ударь! — предложил Боваллет. — Клянусь, у тебя это должно получиться!
— Дочь моя! — растерянно вскричал дон Мануэль. — Верните ему нож! Я приказываю вам! Сеньор, будьте так любезны, отойдите от нее!
Боваллет отошел от дамы. Казалось, он и думать забыл о смертельном оружии, оставшемся в ее руках. Он подождал, пока подошел Дэнджерфилд со словами:
— Сэр, вы меня звали?
Широким жестом Боваллет показал на дона Мануэля и его дочь.
— Сопроводите дона Мануэля де Рада и Сильва с дочерью на борт «Рискующего», — сказал он по-испански.
Дон Мануэль вздрогнул, а Доминика тихо ахнула.
— Это шутка, сеньор? — спросил дон Мануэль.
— Зачем мне шутить?
— Вы объявляете нас своими пленниками?
— О, нет, я прошу вас быть моими гостями сеньор. Я ведь только что сказал, что постараюсь все исправить.
Леди снова заговорила:
— Вы просто издеваетесь над нами. Вам не забрать нас на борт вашего корабля. Мы не пойдем!
Боваллет упер руки в бока.
— Как так? Не вы ли обвиняли меня в том, что я, пес, задержал ваше возвращение в Испанию? Я исправлю эту ошибку — я доставлю вас в Испанию со всей возможной скоростью. Что же вам не нравится?
— Отвезете нас в Испанию? — переспросил дон Мануэль недоверчиво.
— Вы не сможете! — воскликнула Доминика. — Вы не посмеете сделать это!
— Не посмею? Клянусь сыном Господним, разве не я посмел год назад прийти в Виго[23]и опустошить там все? Что же остановит меня на этот раз?
Девушка вскинула руки, и кинжал блеснул в лучах солнца.
— О, теперь я понимаю, почему вас прозвали Сумасшедшим Боваллетом!
— Вы ошибаетесь, — весело ответил Боваллет. — Меня прозвали Сумасшедшим Ником. Я позволяю вам называть меня так, сеньора.
В разговор вмешался дон Мануэль.
— Сеньор, я вас не понимаю. Не могу поверить, что предлагаете все это от чистого сердца!
— Я совершенно искренен, сеньор. Разве вам недостаточно слова англичанина?
Дон Мануэль не знал, что ответить. Поэтому слово «Нет!», носившееся в его мозгу произнесла его дочь. Ответом ей послужил быстрый взгляд и короткий смех.
На палубе появился дон Хуан де Нарваэс, величественный даже в роли пленника. Он низко поклонился дону Мануэлю, еще ниже донье Доминике и абсолютно проигнорировал Боваллета.
— Сеньор, баркас ждет. Позвольте мне сопровождать вас.
— Отправляйтесь одни, дон Пунктуальность, — пошутил сэр Николас. — Дон Мануэль отплывает со мной.
— Нет! — проговорила Доминика довольно неуверенно.
— Я не имею желания шутить с вами, сеньор, — холодно отрезал дон Хуан. — Естественно, дон Мануэль де Рада отплывет со мной.
Длинный палец сэра Николаса поманил стражника дона Хуана.
— Проводите дона Хуана на баркас, — приказал Боваллет.
— Я не сойду с места без дона Мануэля и его дочери, — сказал Нарваэс, становясь в позицию.
— Уведите его, — вздохнул сэр Николас. — Да хранит вас Господь, сеньор. — Протестующего Нарваэса увели. — Сеньора, соблаговолите проследовать на борт «Рискующего». Диккон, пусть немедленно перенесут и вещи.
Доминика воспротивилась, решив посмотреть, что из этого выйдет.
— Я не пойду! — она сжала кинжал. — Подступитесь ко мне себе на горе!
— Это вызов? — поинтересовался Боваллет. — Я же говорил вам, что никогда не отказываюсь от вызова. — Он наклонился к ней и, смеясь, увернулся от острия кинжала. Спустя секунду он уже крепко обхватил ее талию. — Просите мира, моя красавица, — сказал он, отнимая у нее кинжал и пряча его в ножны. — Пошли! — Он подхватил девушку на руки и широким шагом направился к трапу.
Доминика не сопротивлялась. Она знала, что это бесполезно, и пострадает только ее достоинство. Она позволила нести себя, ей это даже понравилось. Никто в Испании не был способен на такое. Руки, поддерживающие ее, излучали немалую силу. Странный, уж точно сумасшедший человек, о нем хотелось узнать побольше.
Боваллет нес Доминику по трапу на шкафут, где его люди деловито раздирали добычу — китайские шелка, холсты, слитки золота и пластины серебра, пряности с островов.
— Грабитель! — прошептала Доминика тихо. Англичанин донес ее до самого фальшборта и девушку интересовало, как он поступит дальше. Для него, однако, это не было темой для размышления — ухватившись одной рукой за веревку, он, вместе со своей ношей, легко прыгнул и постоял секунду, балансируя.
— Добро пожаловать на борт «Рискующего», моя дорогая! — произнес он дерзко и, чуть тряхнув ее, спустился на корму собственного корабля.
Растрепанную и онемевшую, Доминику поставили на ноги, и тут она увидела, как осторожно ее отцу помогают перебраться через борт высокого галеона. Казалось, дона Мануэля забавляло это приключение.
— Проследи, чтобы гостей хорошо разместили, Диккон, — приказал Боваллет светловолосому юноше и отправился назад тем же путем, что и пришел.
— Не соблаговолите ли сойти вниз, сеньора? — застенчиво сказал Дэнджерфилд и поклонился. — Ваши сундуки немедленно будут доставлены.
Дон Мануэль криво улыбнулся.
— Я полагаю, этот человек или сумасшедший, или… необычный человек, с причудами, дочь моя, — заметил он. — Несомненно, со временем мы это узнаем.
