А кукла моя вдруг захотела провести вечер вдвоем: пить кислое шампанское, слушать тупую молодежную музыку и позволить мне наблюдать, как она распаковывает гору моих подарков. То еще зрелище.
– Вау! Ромочка! Это же тот самый браслетик, что я тебе показывала! – визжит истерически, прыгая на месте и хлопая в ладоши. К счастью, буфера радуют глаз, подпрыгивая и рвясь из пеньюара наружу. – Ты запомнил… – дует она губки, залезая ко мне на колени. – Ты такой пуся…
Трудно не запомнить, когда она три месяца подряд носом тыкала меня в свой гребаный журнал.
Я вяло кручу в руке полупустой бокал и думаю лишь об одном: лучше бы сунул ей веник за двести баксов и трахнул ее где-нибудь в толчке своего клуба. Нахера подписался вдвоем отмечать эту знаменательную дату?!
– Ромочка, ты чего такой кислый? – Она расстегивает верхние пуговицы моей рубашки и залезает под нее своими пальчиками. – Заболел?
– Я не кислый, тебе показалось. – Допиваю шампанское, отставляю бокал на пол и подхватываю куклу под бедра. – Давай-ка я тебя самым классным подарком угощу. – Бросаю ее на кровать и начинаю расстегивать ремень своих брюк.
– Ну Ро-о-ом, – тянет она, – я еще не все коробочки открыла. Разве тебе не интересно, все ли мне понравится?
Охуеть! Еще бы тебе не понравилось! Если твои подарки в магазины вернуть, то на собранные бабки можно квартиру купить!
– Ро-о-ом, – она закусывает губу, подогнув одну ногу и поймав мое внимание скользнувшим с бедра шелком пеньюара, – а ты случайно колечко среди подарков не припрятал?
Блядь, аж воздухом давлюсь! Кукла что, на предложение намекает? Прости, детка, но я уже дважды был женат на таких, как ты, и один раз помолвлен.
– Нам же и так хорошо. – Вытаскиваю ремень и принимаюсь расстегивать оставшиеся пуговицы.
– Ну Ро-о-ом, – нудит она. – Мы с тобой уже пять месяцев вместе.
Нет, кукла, мы не вместе. Просто я ебу тебя уже пять месяцев. А это не одно и то же.
– Когда ты меня со своими родными познакомишь?
Никогда! У меня отец только недавно рак победил. Представлю ему куклу – и тут же в могилу загоню.
– Попозже. Не капризничай, а то я рассержусь.
Она опять дуется. Подбирает ноги, садится и скрещивает руки на груди.
– Я не хочу щекотушек, – бурчит. – Ты мне все настроение испортил.
Ебаное все! Я и сам уже ни хрена не хочу. Хорошо, что Лучик вовремя звонит. Хоть отвлекаюсь от куклы.
– Тебя где опять носит? – возмущается, и не подумав поприветствовать родного дядьку.
– Не ори! Дом горит, что ли?
– Горит. Но не дом, а школа. Вернее, скоро сгорит, если Арти так и будет в ней поддымливать.
Задрал меня этот мелкий пиздюк!
– Сколько там за штраф отвалить надо? – устало вздыхаю, уже тупо чувствуя себя кошельком для всех.
– У него наконец-то постоянный учитель появился. Она хочет встретиться с тобой.
– Лучик, со мной все бабы хотят встретиться. Отправь Веру к ней. Пусть с ней все решает.
– Она настаивает на встрече с тобой. В пятницу будет родительское собрание.
Еще бы я в этом сектантском мероприятии участие не принимал!
– Тогда отправь Фазу. Пусть представится мной и поговорит с той старой брюзгой.
– С чего ты взял, что она старая? – удивляется Лучиана. – По голосу не скажешь. И Артур говорит, что… В общем, если дословно – училка секси, сиськи улет. Вот!
Хм… А этот пацан ничего. Вкус у него хороший. Пожалуй, доверюсь. Схожу, гляну, что там за секси с улетными сиськами. Тем более мне явно надо отвлечься от куклы. Кого-то постарше отодрать.
– Ро-о-ом, – отмирает кукла, прильнув ко мне, – а ты меня заводишь, когда так сосредоточен.
Сосредоточен, епта! Хрена себе, какие слова она знает.
Глажу ее по голове и лыблюсь:
– Ты же сказала, что не хочешь щекотушек.
– Я передумала. Посидела, подумала и поняла, что жить без тебя не могу.
Или без моего бабла. Ведь не клюнула бы на тридцатисемилетнего дядьку, будь он сантехником.
– Но я обиделся, Кристиночка, – отвечаю и размышляю, верно ли ее имя назвал. Паршиво будет, если она окажется какой-нибудь Кариночкой, а я облажался прям на ее днюхе.
– Ро-о-ом, ну прости-и-и…
– Хорошо, уговорила, – скалюсь еще шире, как полоумный беглец из психбольницы. – Ты иди пока в душ, а я свечи зажгу.
– Ты купил свечи? – Ее глаза загораются.
Ой, дура!
– Ага, – киваю, разворачивая ее к двери ванной. – Ты иди-иди.
Счастливая до предела, она топает в нужном направлении, а я беру мобилу и ствол и валю отсюда поскорее. Не знаю, какого черта терплю ее так долго? Наверное, старею. Задолбался бегать в поисках, кому бы присунуть. А тут всегда на все готовая кукла. Пусть не дочь депутата, зато мозг почти не выносит.
Заваливаюсь в машину, разбудив дремлющего за рулем Фазу.
– Быстро вы, босс, – вздыхает он, разминая шею. – Куда едем?
– Домой.
Нравится мне, что он не задает много вопросов. Покорный, исполнительный и толковый, хоть и молодой совсем. Даже двадцати пяти еще нет.
Заводит тачку и выруливает со двора, а я отправляю Лучику сообщение с просьбой дать мне номер училки. Минуты не проходит, как я вношу его в телефонную книгу, открываю мессенджер и увеличиваю фотку на ее аватарке. От увиденного в паху жечь начинает. Деловая, в строгом костюме, с собранными волосами, но все равно сексом от нее прет. Или мне уже мерещится, потому что устал от кукол и жажду нормальную девку трахнуть.
– Глянь, как тебе? – показываю училку Фазе.
Он бросает ничего не значащий взгляд на телефон и снова переключается на дорогу.
– Норм.
– Мне иногда кажется, что ты бесполое существо, – фыркаю. – У тебя хоть подружка-то есть? А то я начинаю сомневаться в наличии у тебя личной жизни. Выходные не просишь, раньше с работы не уходишь, задерживаешься по любой моей прихоти… Училка это пацана моего. В школу вызывает.
– Когда моего отца вызывали в школу, он не радовался, а ремень доставал.
Бля, ремень! У куклы забыл. Сейчас нафантазирует себе невесть что.
– А когда моего вызывали, я из дома сбегал, – усмехаюсь, снова взглянув на училку.
Красивая, сучка. Глаза – огонь, кожа свежая, здоровая, ничем не испорченная, волосы блестят.
Напишу-ка я ей. Нет! Я же не задрот какой-то. Позвоню.
Набираю номер и прислушиваюсь к гудкам. Училка не отвечает, и я живо представляю, как она принимает в это время душ, растирает по своему стройному телу пену, гладит все свои изгибы и округлости, возбуждается и начинает шалить… От разыгравшегося воображения звезды перед глазами мелькать начинают.
