первыми вели её через атмосферу гиганта, к базальтовым рекам и острым иглам скал. В них не было той прежней силы и упрямства. Тогда за штурвалом сидел отчаянный человек, сорвиголова, первопроходец. Сейчас, хоть и крепкие, но не уверенные руки, держали её, готовились заарканить, пуститься в скачку, и хоть это были совсем другие люди, благодаря неисправности, они собирались заставить старушку поработать, как в старые добрые…
Сергей взял штурвал на своей стороне. Скомандовал:
– Так! Держи крепко. Сейчас будем брать! Держим машину, чтобы белая полоска не падала ниже этой чёрточки! Дальше по инструкции.
– Напомни… – сказал Виктор.
– Тянем на себя пока не обосрёмся! А там посмотрим! Поехали!
Сергей тыкнул пальцем в кнопку над головой. Мужчины схватили штурвалы и ощутили всю силу корабля. Громадина упала к ним в руки.
Лица Сергея и Виктора напряглись. Руки до белизны сжали штурвалы. Вибрация прошла по телам. По ушам ударил гвалт звуков. Звяканье, гудение, тарахтение, всё, что и так шумело, начало шуметь и вибрировать ещё сильнее. Один звук, особенно чёткий, словно молоток бил по мозгам: «ДЫД-ДЫН-ДЫН…»
Машина стала замедляться. На всех десяти мониторах белая полоска слабо дребезжала на границе чёрточки. Экран разделял чёрный крест. Белая полоска должна была ровняться с осью икс, если бы этот крестик был осью координат. Отклонение от оси было минимальным, но держать её ровно было тем ещё испытанием.
По вискам Сергея покатились капли. Лицо покраснело, вены на висках вздулись. Виктор походил на своего напарника, как брат близнец. Казалось, что головы обоих мужчин сейчас лопнут. Виктор со свистом выдыхал воздух. Сергей хранил молчание. Корабль продолжал бить по ушам звуками хаоса, будто оркестр во время настройки инструментов.
Скорость снижалась. Тут в правом боковым окне Сергей краем глаза увидел огромное отверстие. Корабль летел со сверхзвуковой скоростью. Все объекты за бортом, кроме багрового неба с чёрными тучами, сливались в кашу, но отверстие хорошо зацепилось за взгляд Сергея.
– Видел?! – крикнул он.
– Чего?!
– Видел?!
– Держи штурвал мать твою!
– Давай сволочь! – захрипел Сергей, напрягая бицепсы. Виктор последовал его примеру. Сергей отпустил одну руку и нажал над собой несколько кнопок. Виктор почувствовал, как дрожь в штурвале уменьшилась.
– Теперь поднимаем нос к верху! Будем разворачиваться и садиться! Тяни на себя!
Виктор, почувствовавший облегчение, ругнулся про себя за свою поспешность и ухватил штурвал с новой силой. Нос корабля постепенно поднимался вверх. Багрового в окне стало больше.
– Тянем до сорока пяти градусов! Следи за осью! Держи прямо!
Корабль потянул морду к небу. Сергей нажимал кнопки. Периодически хватал штурвал и подтягивал его на себя. Все действия он делал автоматически. Часами он сидел в такой же кабине и повторял последовательность действий думая о чём-то своём, нажимал кнопки машинально, от скуки, но и с определённым умыслом. Таким образом Сергей вырабатывал мышечную память, чтобы в экстренной ситуации действовать рефлекторно, не растрачивать внимание и действовать, как машина, робот. Вот что требовалось от хорошего пилота корабля, когда он берёт управление на себя – стать роботом.
Панель управления мигала лампочками. Мужчины воспринимали это мигание, как верный признак хорошей работы системы – сердцебиение корабля. Воспринимали они эту информация автоматически, без помощи мозговых чипов. ИскИн корабля не работал, и они стали бесполезны. Всё внимание было направленно на экраны мониторов и штурвалы, мерное мигание панели жило своей жизни где-то в другом измерении. Но что-то стало моргать совсем иначе. Виктор и Сергей сосредоточенные каждый на своём, вдруг ощутили явный дискомфорт. Что-то было не так…
Белые строчки прекратили бег.
– Коля? – спросила Маша.
– Почему она остановилась? – сказал мужчина.
– А?.. Что?..
– Ты с нами?!
Маша прицелилась морщиной между бровей в лицо Коли.
– Да… Я здесь. Не знаю…
– Сделай что-нибудь!
– Подождите…
Взгляд кибернетика прошёл через Машу. Столбики с символами менялись. Через половину минуты он заговорил:
– Она подготавливает следующий материал.
– И сколько это займёт времени?
– Не думаю, что много.
– Сколько?
– Не знаю… Я не понимаю, подождите…
Понадобилось ещё минута. Коля вернулся.
– Почему только одна история и такая…
– Коля, что происходит? – сказала Маша.
– Она… Саша, она обрабатывает информацию, готовит вторую часть…
– Продолжение?
– Да.
– Её можно ускорить? – сказал мужчина.
– Нет. Ускорить – значит повредить в нашем случае. Я не понимаю…
– Коля, на сколько то, что мы читаем, достоверно?
– Не могу судить…
– Откуда она знает, что они чувствуют? – сказала Маша.
– Видимо подключили её к своим имплантатам.
– Но ведь у них нет допуска. Только для связи, – сказал Олег Михайлович.
– Это тоже в своём роде связь, я прошил Сашу несколько иначе… И научил Сергея, а тот, видимо и Виктора…
– Что ты сделал?
Мужчина бахнул широкой ладонью по спине Коли.
– Научил Сергея обходить лимбический алгоритм Филипса… Для Саши…
– Коля… Это же прямое нарушение…
– Она только считывает показания. Пульс, давление, частоту дыхания. Некоторые синоптические связи… Это только анализ, для лучшей работы… Ничего такого.
– Ладно. Мы с тобой позже это обсудим. Через сколько она продолжит?
– Подождите. Сейчас попробую…
Коля вернулся через минуту.
– Данные слишком большие… Мы не ограничивали её, в творческом плане, она может создавать столько уникальных историй на базе действительности, сколько это возможно, и она справлялась. Но сейчас… Кажется произошло что-то такое, из-за чего возможное количество творческих интерпретаций превысило допустимые вычислительные мощности ИскИна. Всё дело в алгоритме решения задач. Идеальный конечный результат требует, чтобы всё оставалось как было, или должно отсечься вредное, бесполезное, или образоваться что-то новое и полезное. С точки зрения Саши, преобразования реальных событий в множество историй – вредно, так как для выполнения алгоритма требуются невозможные мощности. Поэтому… Единственный рассказ. Всё, так как было. Или же что-то новое…
.
Мужчина убрал руку со спины Коли и бахнул её на стол.
– Значит это пересказ произошедших событий?
– В художественной форме, или же что-то новое, но близкое к оригиналу…
– Но через сколько она продолжит? – сказала Маша.
– Так как это один рассказ, она имитирует его выкладку так, будто это писал сам Сергей. На земле все уверены, что все рассказы он пишет сам… что отчасти правда.
Олег Михайлович выдохнул с шумом воздух.
– Зачем вам обманывать людей?
– Конкурировать с корпоративными ИскИнами невозможно. Но Сергей астронавт, инженер, пишет из другой системы. Наша экспедиция придаёт ему важности и его историям. Но он не может писать в том количестве, которое требуют люди. Вот я и помог ему…
– Коля, через сколько она продолжит? – сказала Маша.
– А… Ну, учитывая, что сейчас мы на расстояние чуть больше четырёх световых лет… Части на ресурс выходят раз в
