подальше, чтобы дать полную свободу своему подопечному. Если бы Прошка проиграл, то на него и списали бы все грабежи. Отрицательный результат тоже результат. Но Прошка оказался способным учеником и не подвёл наставника. Денег было всего две медные монеты, но лошадь, как говорят, и в Африке лошадь. Это была уже четвёртая лошадь. Пора было продавать, чтобы не гнать целый табун и с ним же и засветиться. Выждав, когда кузнец повезёт в замок кинжалы, Грегор и Прошка, связав лошадей цугом, погнали их в город. А чтобы не нарваться на стражу, поскакали напрямик. Грегор собрал все свои накопления. Возвращаться в деревню он не собирался.
Они, по словам Прошки, весьма удачно продали лошадей и разделили барыш. Под предлогом, чтобы вдвоём не засветиться перед земляками, Грегор простился с Прошкой и, наконец-то, зашёл в трактир, чтобы выпить и по-человечески расслабиться. Жизнь налаживалась. Грегор, по привычке, сел за угловой столик лицом ко входу, заказал два больших пива и свиную отварную ножку с зеленью.
Вторым вышел к людям бывший бодигард Дима. Внешне он был похож на своего напарника. Его отличали лишь по белому «ёжику» на голове в отличие от рыжего у Аркадия. Деревня, к которой вышел Дмитрий, называлась Выселки и насчитывала всего шесть дворов, но и там был, естественно, свой староста Хольц. Дмитрию, как профессиональному «качку», повезло меньше. Одежда, которую он смог стащить, оказалась мала. Ну, очень мала. И в ширину, и в высоту. Пришлось штаны использовать на манер фартука, завязав на пояснице штанины на узел. Минимальные требования культуры были соблюдены. Дмитрий не особо озадачивал себя бесполезными вопросами, типа: «Ну откуда в Африке воронежские улицы?». Возможно потому, что он был не из Воронежа или не смотрел мультик «котёнок, с улицы Лизюкова». Поэтому, услышав ответ на родном языке, а как же иначе, сразу спросил, как найти начальство, и проследовал по указанному адресу. Вскоре туда же прибежал и хозяин Диминого фартука. Хозяин был местный, Дима – пришлый и вокруг него стояли местные мужики. А это уже повод показать, кто в доме хозяин. На трепание языком флегматичный Дима не реагировал, но, когда, не получивший никакого отпора, хозяин замахнулся на него рукой, то Дима просто хлопнул его сверху кулаком по голове. Не сильно. Но Дима был на голову выше и килограмм на пятнадцать тяжелее. Получился эффект кувалды. Все мужики оценили легкость и небрежность удара по достоинству.
– Так, со штанами разобрались.– Подвёл промежуточный итог староста.– Ещё раз: как тебя зовут и откуда ты?
– Я ж говорю, Димой меня называют, Дмитрием.
– Ох, ну и имена стали детям давать. Если помнишь только имя, то звать тебя будем по-нормальному – Митрас. Запомнил? Вот только куда тебя деть, куда пристроить беспамятного такого? Землю пахать? Ты вон какой бугай.
– Не, ты что. Я никогда колхозником не был. Не буду.
– Хм, не буду. Тогда в кузню иди. Будешь кувалдой махать, но только не по голове, а с пользой для дела.
– Ну, кувалдой – это другое дело. Это, типа, качалки. Это по мне. Согласен.
– Ну, наконец-то. Эй, пацан. Отведи человека до кузни. Скажи, я прислал. Пускай на постой возьмёт да к работе приставит.– А потом, обращаясь к Митрасу.– Кузнец всё равно холостяк. Поживёте пока вместе. Поживём – увидим.
Местный кузнец был высоким крепким мужчиной, но, как оказалось, на пол головы меньше квартиранта. Настоящие мужики уважают чужую силу и, если не появляется треугольник в виде женщины, то обычно становятся друзьями.
Митрас в прошлой жизни, как боец спецназа, занимался рукопашкой, немного – нунчаками, шестом, а вот мечи считал детской забавой и глупым времяпрепровождением. Оказалось зря. Три длинных, почти по метру в длину, меча ждали отправки в замок. Митрас, как боец по натуре, не мог этого упустить и напросился на курсы по фехтованию мечом. Естественно, с мечом у него был только, как говорят, бой с тенью, а в спарринге они работали увесистыми брёвнышками из молодых деревцев.
Где-то через пару недель стали известны слухи, что кто-то грабит и убивает крестьян из соседней деревни Степное. Откуда взялись эти разбойники и где ночуют, никто не знал. Подумав, староста приказал на ночь выставлять вооружённых мужиков на въезде в деревню. Мужики были с вилами, а Митрас, подобно баронскому наёмнику, стоял с мечом. Благо барон об этом не знал. Когда подошло время вести в замок оброк и мечи, Митрас напросился с ними под предлогом охраны и просьбой разрешить ему потом доехать до города, сходить в кабак, выпить, потратить честно заработанные деньги. На том и порешили. Тем более свободный человек.
Проводив обоз до развилки на замок, Митрас зашагал в город. В руках у него был посох, дубине подобный. Вечером, на привале напросился к купцам и на их телеге прибыл в город. Заплатил пошлину за вход и прошёл через ворота. А что ещё делать в городе крестьянскому мужику, как не сходить в кабак, выпить вина или хотя бы пива. Ему посоветовали приличное заведение. Туда он и пришёл. По привычке занял место у стены лицом ко входу, заказал кружку вина самого лучшего и баранины с луком и овощами.
Третьим к людям вышел бывший бодигард Аркадий. Из всей одежды у него был, как упоминалось чуть ранее, только рыжий «ёжик» на голове. По темпераменту Аркадий, как и большинство крупных мужчин, был флегматиком, но с небольшим добавлением холерика. Поэтому, когда с трудом, от непривычки, сворованные брюки не налезли, он, сгоряча, рванул их и, естественно, порвал ровно посередине. А завязывать половинки у себя между ног, как это делают индусы в Индии, он не умел. Грамотно ударить по морде лица – да. Завязать узел, чтобы не слетал после второго шага – нет. Так и пришел с неприкрытым устьем ног в деревню с характерным названием Устье. Когда-то давно здесь протекала река, но, по воле земли, источник иссяк, ручьи ушли под землю. Зато колодцы на глубине метра уже давали воду.
Подойдя к ближайшему забору, Аркадий стыдливо, сказывалось советское воспитание, прокричал:
– Хозяин! Хозяин! Есть кто живой!
В ответ из избы выскочил пацанёнок, лет четырёх и с удивлением застыл на крыльце. Следом за ним степенно вышел хозяин дома, взглянул на гостя и быстро юркнул в избу, чтобы сразу же показаться с вилами.
– Ты что здесь шастаешь, срамник! Пошёл отсюда, покуда дырок тебе не наделал.
– Братишка, помоги. Сам понимаю – срамно, но что делать. Проснулся без одежды, а какую нашёл – мала
