рассмеялась; Аверя же присвистнул:
– Тю! Тебе что, с лошадью обращаться не приходилось?
– Нет их у нас, – с досадой ответил Максим.
– Вы все пешком ходите? И ваш царь тоже?
– У нас и царя нет.
– Смута, что ли?
– Просто у нас не царь, а президент.
– Президент – это человек, который вашей землей правит?
– Ну да.
– Значит, все равно царь, только вы его по-своему кличете.
– И пешком мы не ходим. У нас машины есть.
– А что это такое?
– Это… («Блин, как же ему объяснить!») В общем, такие повозки, где лошади не нужны; они сами везут, куда надо.
– А этой вашей самобеглой повозкой управлять умеешь?
Максиму очень хотелось соврать, но после недолгих раздумий он предпочел честно признаться:
– Нет.
– Почему не выучился?
– Мал еще…
– Скажешь тоже – мал! – снова засмеялась Аленка. – Меня один парень твоих лет из столицы уже звал в жены. Ты что же, в своем царстве бездельничал?
– Почему бездельничал? Я учился.
– Чему? – спросил Аверя.
Максим добросовестно перечислил предметы, которые ему преподавали в школе.
– Биология, физика, химия… – Аверя, поморщившись, старательно повторял незнакомые слова. – Пустельга ты, вот кто!
– Это почему?
– А пословицу знаешь?
– Какую?
– О двух зайцах! А ты за десятью гонялся. Поди, ни в одном из этих дел толком не успевал.
Максим заметно смутился: действительно, особыми успехами в учебе он не мог похвалиться. Он собирался сказать, что в их классе были и отличники, но сообразил, что так еще больше уронит себя в глазах новых друзей.
– Не обижайся на Аверю – он правду говорит, – промолвила Аленка. – Вот мы с ним всегда знали, что клады будем добывать по примеру родителей.
– А где ваши родители? – поинтересовался Максим.
– Нет их – погибли, когда пытались взять крепко заговоренный клад, – грустно ответила девочка. – По их стопам идти – то единственное, что мы можем ныне для них сделать. Когда батюшки с матушкой не стало, нас старец Евфимий наставлял – сам бывший кладоискатель, да мы опосля сбежали от него – так дела настоящего хотелось.
– Да, Максим, не дивлюсь, что отцов наказ тобой не выполнен, – подвел итог Аверя. – Квел ты духом. Да и телом не шибко вышел: легонько тебя давеча задел – ты и повалился.
– Второй раз не повалишь – не выйдет! – вскинулся Максим.
Аверя прищурился:
– Биться со мной хочешь?
– А давай!
– Гляди, пощады будешь просить!
– Это еще кто у кого запросит!
– Славно, – Аверя обвел глазами полянку. – Значит, так: в чащу не забегать и биться до первой крови или лежки – не дальше.
– Согласен!
– Чур, Аленка, не подыгрывать!
Аверя скинул золотой кафтан, оставшись в исподней рубахе. Противники встали в середину полянки и приняли боевую стойку. Аленка, заворожено следившая за ними, воскликнула:
– Начали!
Привыкший не медлить при решении каких-либо проблем, Аверя стремительно атаковал Максима, и тот поначалу пропустил несколько неприятных ударов. Это, однако, пошло Максиму на пользу, поскольку боль заставила его забыть о своих злоключениях и организовать отпор, которого явно не предвидел Аверя. Максим начал успешно уклоняться от его выпадов или блокировать их, после чего, совсем успокоившись, сам перешел в наступление и вскоре с огромным удовлетворением заметил замешательство на лице соперника.
«Что, не ожидал? – подумалось Максиму. – Это я еще, дурак, бросил секцию бокса, куда меня записал отец, а то бы я тебя вообще под орех разделал. Ну, ничего, парочку приемов я помню и смогу еще тебя удивить!»
Под натиском Максима Аверя медленно отступал к деревьям. Он попытался быстрым движением обойти противника и вновь проскочить в центр импровизированной арены, но прозевал при этом боковой удар, после которого еле устоял на ногах. Далее Авере оставалось уже только пятиться.
«Плохо дело, – думал он. – Не надо было его задирать. Если буду побит – стыд нестерпимый… – Мизинец на руке Авери непроизвольно оттопырился. – Нет. Нельзя использовать силу клада: это бесчестно. Победить нужно по-иному. Я хочу победить…»
Аверя уже почти вплотную стоял к шершавому стволу березы, а его макушки коснулась нижняя ветка.
«Припечатаю его, и дело с концом», – подумал Максим.
На лице Авери появилась обреченность, и он опустил руки.
«Вот он – мой шанс, – решил Максим. – Получи!»
Далеко отведя руку, Максим стремительно выбросил ее вперед, целясь прямо в нос Авере, но тут произошло неожиданное. В самый последний момент Аверя резко подался в сторону, кулак Максима лишь слегка задел его скулу и врезался в ствол с такой силой, что едва не ободрал кору. Из пальцев хлынула кровь.
– Моя взяла! – торжествующе крикнул Аверя.
– Да! – отозвалась Аленка с другого конца поляны.
– Эй, чего ты? – запротестовал Максим. – Давай, становись, бой не кончен!
– Забыл уговор наш о первой крови? – усмехнулся Аверя.
– Тьфу ты! – пробормотал Максим, с досадой дуя на расквашенные пальцы. – Ладно, мы еще поборемся! В другой раз я тебя одолею!
– Это уж какая доля кому выпадет! – отозвался Аверя. – Но, что бы там ни было, прости мне давешние слова. Дрался ты здорово.
– Пойдем. Тебе надо подорожник приложить, – сказала Аленка.
– Да ну! – отмахнулся Максим.
– Пошли, пошли!
Она мягко и настойчиво увлекла его за собой в повозку, где принялась обрабатывать рану. Наложив последний листок, Аленка вдруг обернулась.
– Кто-то скачет сюда. – Она шагнула к выходу. Максим потянулся было за ней; девочка остановила его.
– Сиди здесь!
– А вдруг там разбойники?
– Мы с ними управимся! А ты с разбитым кулаком все равно не воин.
Высунув голову, Аленка увидела, что перед Аверей осадил коня человек в красном кафтане – обычной одежде царских рассыльных.
– Кладоискатель Аверька? – осведомился всадник.
Он мог бы и не спрашивать, так как запомнил Аверю еще в столице, где некогда завязалось их знакомство, пусть и не слишком тесное. Аверя небрежно кивнул.
Всадник развернул перед ним бумажный столбец.
– Чти государев указ!
Чтение не отняло много времени, поскольку указ не был длинным, а грамоту Аверя знал хорошо. Далее рассыльный поворотил коня к дороге, и через минуту стука его копыт уже нельзя было расслышать.
Аверя стиснул кулаки, словно вновь собрался драться.
– Проклятие!
– Что случилось? – подойдя к нему, обеспокоенно спросила сестра.
– Царю Дормидонту стало хуже, и повелено, чтобы все кладоискатели доставили в казну пятьдесят таланов сверх того, что условлено прежде, – с отчаянием произнес Аверя. – До того в столице лучше не появляться, а в книгохранилище и подавно доступа нет!
– Пятьдесят? – не поверила поначалу Аленка.
– Да!
– Побор!
Они замолчали. Аленка первой пришла в себя.
– Не горюй, Аверя! Сыщем! Родители и не то переносили!
– Да, – согласился Аверя, которому, казалось, одно упоминание о родителях моментально вернуло бодрость. –
