домой, а к бабушке с дедушкой. Они же у тебя померли?
— Угу.
— Слушай, если ты всё же погибнешь, то передай моим родителям, что у меня всё идёт по плану. Я ещё в десять лет хотел стать попаданцем. Шучу, шучу. Не смотри на меня так, словно собираешься всё лицо мне расцарапать, — сказал я и следом подбодрил совсем расклеившуюся спутницу: — Знаешь, раз мы каким-то образом попали сюда, то явно существует и обратный путь. Только бы найти его.
— Ты правда так считаешь? — с великой надеждой выдохнула Жанна, попутно смахнув с голого бедра прилипший к нему резной листик.
— Ага, — кивнул я и двинулся дальше, ощущая себя первобытным человеком.
Джунгли тоже вели себя по первобытному. Кто-то ухал над моей головой, перед лицом вились мошки, где-то в чаще раздавалось мощное звериное рычание. А среди плаунов нечто небольшое пищало всё слабее и слабее, будто стремительно издыхало.
Естественно, в таком окружении мои нервы потрескивали от напряжения, как оголённые провода, а взгляд рыскал по сторонам, не забывая поглядывать под ноги. Вдруг скорпион какой или змея? Но я так и не заметил ни первого, ни вторую. А вот ноги в потрёпанных кроссовках заметил. Они торчали из зарослей дикого сахарного тростника.
Девчонка ноги не заметила. И я решил сделать так, чтобы она их точно не увидела, а то потом ещё откажется надевать шмотки трупа.
— Жанна, отойди вон к тому дереву. Мне нужно слить отработанную воду. Ты, кстати, можешь заняться тем же самым, только смотри, чтобы тебя за задницу никто не грызанул.
— Ф-ф-ф, — фыркнула девчонка с таким выражением на лице, которое прямо говорило, что принцессы в туалет не ходят. Однако она всё-таки скрылась за деревом.
А я осторожно раздвинул кусты и содрогнулся от омерзения. На земле в свете двух жёлтых лун лежал паренёк с вытаращенными глазами, красными от полопавшихся капилляров.
Диман, кажется, его звали Диман. И жил он на этаж ниже меня.
Сейчас на его синюшных губах опадали пузырьки жёлтой пены. Лицо было мертвенно-бледным, и по нему ползали насекомые. А на раздувшейся шее красовался след от укуса. Видать, его цапнула ядовитая змея, потому-то он и отдал богу душу буквально несколько минут назад.
Я перекрестил парня и осмотрел тростник на предмет притаившейся в нём подлой змеи, но таковой, слава богу, не оказалось. Тогда я поборол брезгливость и стал шустро раздевать Димана. У него был не такой хардкорный старт, как у меня. Я-то перенёсся в этот мир лишь с использованным презервативом на конце. А вот Диман попал сюда не только в кроссовках, но в и спортивном костюме, футболке, трусах и носках. Да ещё в его карманах обнаружился «джентельменский набор»: пачка сигарет, зажигалка, семечки и упаковка презервативов. Из всего этого я только трусы не стал брать. Всё-таки побрезговал.
— Эй, Костров, ты чего там кряхтишь? Тебя Машка, что ли, ужином накормила? Давай быстрее, — донёсся до меня недовольный голос Жанны. — Сколько можно? У тебя запор? Я вообще-то тут одна-одинёшенька среди леса.
— Подожди! — отмахнулся я и удивлённо посмотрел на бледно-серые тонкие линии, покрывающие солнечное сплетение трупа. Откуда они? Татуировка? Да уж больно какая-то странная, слово её делал даже не ученик тату-мастера, а уборщик из салона сотовой связи.
— Иди скорее сюда. Мне страшно, Костерчик. Я боюсь темноты.
— Ладно, иду.
Я выбрался из зарослей и швырнул под ноги удивившейся Жанны олимпийку, штаны и носки.
— Надевай. В кустах нашёл.
— Фу! — скривила она красивую мордашку.
— Чего ты нос воротишь? Не твой фасон? Надевай, это же не кроксы.
— Костров. Я не дура. Ты не нашёл эти вещи, а снял с мертвеца.
— Ладно, скажу правду. В кустах сидят китайцы со швейными машинками. Они-то и сшили для тебя эти шмотки, — мрачно усмехнулся я, понимая, что зря устроил это представление. Так можно было обмануть лишь настоящего имбецила. Наверное, только бы кореша Мажорика поверили бы мне.
— Я их не надену! Они были на трупе!
— Если ты их не наденешь, то скоро сама станешь трупом, — зло сказал я и нацепил кроссовки.
— А почему ты себе взял обувь? Я же девочка. Ты должен защищать меня и отдавать всё самое лучшее, — внезапно возмутилась Жанка, хотя секунду назад рьяно отказывалась от вещей. Но, кажется, она уже передумала. Девчонка присела около одежды и двумя пальчиками взяла штаны, будто они могли ужалить её.
— Если придётся драться, то в кроссовках мне это будет сподручнее делать. Р — рационализм. А твои ступни мы сейчас обмотаем вот этой красотой, — иронично произнёс я и с треском разорвал футболку Димана.
К счастью, Жанна хоть и весьма мрачно посмотрела на меня, но спорить не стала. И вскоре мы снова продолжили путь. Она в костюме и «портянках», а я в кроссовках и при дубинке.
— Костёр, а чьи это вещи? Кого убили? И как убили? Хотя нет, не отвечай. Вдруг это кто-то из моих друзей? Лучше мне не знать об этом. Буду думать, что все они живы и здоровы, — глухо проговорила девушка, внезапно резко остановилась и прислушалась. — Слышишь? Вроде орёт кто-то. Да и голос, кажется, знакомый.
— Угу, — поддакнул я, тоже услышав отдалённые яростные мужские крики. — Давай-ка, проверим, кто там верещит. Авось объединимся. Но, надеюсь, это не Машка. Её я видеть не хочу. Как и ещё кое-кого…
Мы осторожно двинулись в сторону воплей, а те затихли. Но их автор не погиб. Я увидел его через несколько минут и признал в нём Петровича, разнорабочего лет сорока из нашей общаги. Он и краны чинил, и лампочки менял. В общем, был крутым мастером.
Петрович стоял на поляне, перебрасывая из руки в руку здоровенный разводной ключ. А на него медленно надвигалась пара карликовых прямоходящих серо-зелёных динозавров. Каждый в высоту был не больше метра. Но оба выглядели весьма устрашающе. Из удлинённых пастей торчали острые зубы, а короткие передние лапы оказались снабжены загнутыми когтями. Мощные задние конечности и хвосты тоже производили неизгладимое впечатление.
— Давайте, собаки сутулые, подходите! — проорал прокуренным голосом Петрович, скаля в усмешке жёлтые зубы.
На его небритой, одутловатой физиономии с носом-картошкой совсем отсутствовал страх. Пузо же слегка выпирало из-под рабочего полукомбинезона, надетого поверх старой застиранной белой футболки с синими буквами «ЛДПР».
— Они его сожрут, — с ужасом прошептала мне в затылок Жанка, стоя чуть позади меня под прикрытием кустов папоротника.
— Не сожрут, — выдохнул я и решил, что Петрович — самый лучший вариант для объединения. Он, конечно, не азиат, но тоже способен собрать вечный двигатель из говна и палок.
Посему
