Вы были джентльменом, я бы с радостью согласился. Но поскольку это явно не так, я пожелаю вам спокойной ночи.’
Мунго приподнял шляпу и отвернулся, словно совершенно не замечая вооруженных людей позади себя. Мэннерс некоторое время смотрел ему вслед, ошеломленный беззаботностью противника. Затем гнев взял верх. Рыча, как собака, он бросился в атаку.
Мунго услышал за спиной шаги по булыжной мостовой. Когда Мэннерс приблизился к нему, Мунго развернулся на цыпочках и нанес идеально нацеленный апперкот в подбородок Мэннерса. Мэннерс остановился как вкопанный, завывая от боли. Мунго продолжил тремя быстрыми ударами в ребра, от которых Мэннерс отшатнулся, схватившись за живот.
Когда Мэннерс отступил, к нему подошли его друзья. Они кружили вокруг Мунго неуклюжей походкой пьяных мужчин. Мунго внимательно наблюдал за ними, прикидывая, какой эффект произведет алкоголь. Это может сделать их более медленными - но и более непредсказуемыми.
Они ждали, подбадривая друг друга. Никто из них не хотел, чтобы их постигла та же участь, что и Мэннерса, но они не хотели выглядеть слабыми. Наконец тот, что с кочергой, шагнул вперед.
‘Я преподам тебе урок, американский ублюдок!’
Он замахнулся кочергой на Мунго. Мунго принял удар на свое плечо, отодвинувшись так, что почти не почувствовал его. Сделав это, он схватил кочергу обеими руками и потянул ее вперед, выводя противника из равновесия. Мунго отбросил кочергу назад так, что она ударила его в живот, затем вывернул ее из рук и ударил по плечам. Мужчина отшатнулся.
Теперь, когда Мунго был вооружен, ему больше нравились его шансы. Он развернулся, размахивая кочергой. Друзья Мэннерса попятились назад. Они не были настолько преданы хорошим манерам, чтобы захотеть проломить себе голову из-за него.
- Ты боишься этого выскочки янки?’
Мэннерс встал. Он схватил бутылку, которую нес его друг, и разбил ее о булыжники, так что у него остался зазубренный и блестящий обрубок. Он снова двинулся вперед, на этот раз более осторожно. По крайней мере, две встречи с Мунго научили его этому.
‘Я бы не стал этого делать, - сказал Мунго.
Если бы Мэннерс был трезв, он мог бы услышать смертельное предупреждение в голосе Мунго. Но он был пьян, и зол, и он был унижен. - Он ткнул бутылкой в сторону Мунго, швырнув осколок ему в лицо.
Мунго легко уклонился от удара. Когда Мэннерс снова поднял бутылку, Мунго взмахнул кочергой в воздухе и ударил ею по запястью Мэннерса. Кость хрустнула, бутылка вылетела из его руки и ударилась о стену.
Мэннерс взвыл и упал на колени. Двое его друзей взглянули на Мунго, поднявшего кочергу, словно меч Ангела-мстителя, и бросились бежать. Мэннерс остался наедине с Мунго.
Мунго мог бы просто уйти. Он уже сделал это однажды вечером. Но Мэннерс пытался убить его, пусть и неумело, и это высвободило ярость, которую он редко испытывал раньше. Он стоял над Мэннерсом, как палач, подняв кочергу. Сила пробежала по его рукам. Он не собирался проявлять милосердие. В этот момент существовал только его гнев. Он разобьет голову Мэннерса, как яйцо.
Но когда он двинулся, чтобы ударить, твердая рука схватила кочергу и остановила удар. Мунго обернулся и увидел серьезное лицо Фэйрчайлда, стиснувшего зубы от усилия удержать руку Мунго.
‘Что ты делаешь?- Прошипел Мунго. ‘Ты думаешь, что сможешь спасти эту мерзкую крысу?’
Хватка Фэйрчайлда не ослабла. ‘Я его не спасаю. Я спасаю тебя. От нас.’
- Я не нуждаюсь в спасении.’
- Если ты убьешь его, тебя повесят за убийство.- Фэйрчайлд ткнул Мэннерса носком ботинка. - Он того стоит?’
Молодые люди уставились друг на друга, держа в руках кочергу. Мунго знал, что Фэйрчайлд говорит правду, но не мог заставить себя отпустить его. Он попытался вывернуть оружие из рук Фэйрчайлда, изо всех сил напрягаясь. Пальцы Фэйрчайлда напряглись - он был не так силен, как Мунго. Его хватка угрожала сломаться. Но у него была железная воля, и он не сдавался.
Они могли бы оставаться в таком положении всю ночь, но в этот момент на улице послышались шаги. Крепкий мужчина в длинном темном пальто вышел из сторожки привратника и направился прямо к ним.
- Мистер Сент-Джон, сэр?’
Это был Чэпмен, привратник колледжа. Если он и удивился, увидев Мунго с кочергой, поднятой как оружие, Фэйрчайлда, борющегося за нее, и Мэннерса, беспомощно стоящего на коленях у его ног, то ничего не сказал. Чэпмен знал Мунго с тех пор, как тот приехал сюда три года назад, и ничто из того, что делал студент, не могло его удивить.
‘Вам пришло письмо, сэр. На нем было написано "срочно".’
Мунго моргнул. Кочерга упала на землю. Мэннерс воспользовался этой передышкой и поспешил прочь, всхлипывая и хватаясь за запястье. Мунго вытер руки носовым платком, поправил манжеты и галстук. Только тогда он взял письмо. Письмо было отправлено из Норфолка, штат Виргиния, и датировано шестью неделями ранее. Адрес был написан четким, крупным почерком, аккуратными буквами, выведенными рукой, которая не привыкла писать.
Мунго не выказал никаких эмоций, когда вскрыл конверт и прочел его содержимое.
‘В чем дело?- Спросил Фэрчайлд.
Мунго не обратил на него внимания. - Пусть слуги упакуют мой сундук, - сказал он привратнику. ‘Я должен немедленно вернуться в Виргинию.’
***
Надвигалась буря. Плотные облака закрыли солнце, и рассветное небо стало серым. В их тени вода реки Патапско напоминала смытый дождем шифер. Канал, ведущий во внутреннюю гавань Балтимора, обычно заполненный судами и прогулочными судами, в это августовское утро 1841 года был почти пуст. Двухмачтовый бриг "Аврора", находившийся в пятидесяти восьми днях пути от Саутгемптона, был единственным кораблем, шедшим в настоящее время в море.
На пустом пятачке передней палубы собралась небольшая толпа пассажиров первого класса, закутанных в пальто от не по сезону холодного воздуха. Мунго стоял среди них, глядя в подзорную трубу. Он мог различить зубчатые стены форта Мак-Генри, где всего тридцать лет назад молодая американская республика была близка к тому, чтобы сдать свой флаг британцам, и высокие мачты пришвартованных торговых судов, появляющихся из тумана позади нее.
Его мысли были омрачены. Он был практичным человеком, который никогда не тратил энергию на проблемы, которые не мог решить. В море делать было нечего, и потому он сумел выбросить из головы новости,
