— О, это пустяки, не стоит и говорить об этом, — отмахнулся Линиус. — Уже проходит.
— Приятно слышать, — сказал Шакал Ветров. Он огляделся, оценивая обстановку помещения, и удовлетворённо кивнул. — Небеса явно благосклонны к тебе.
— К тебе тоже, Шакал Ветров, — заметил Линиус, кивком головы указывая на «Укротителя Вихрей», парящего над Дворцом. — Великолепное судно.
— Паруса из наилучшего шелка древесного паука, — подтвердил пиратский капитан. — Древесина наилучшего лафа, который можно найти. — Он потряс головой. — Но, знаешь, судно нуждается в ремонте. Не поверишь, что мы перенесли на пути сюда. Шторм, шквалы, вихри, турбулентный туман — и ко всему вдобавок ещё самое свирепое сражение, какое только можно вообразить! Мы — против «Большого Небесного Кита».
— «Большой Небесный Кит», — пробормотал Линиус.
Тема морских сражений была далека от его жизни, посвящённой исследованиям и науке. Но даже он слышал о «Большом Небесном Ките». Ужасная слава этого корабля работорговцев летела впереди него.
— Нам повезло уйти живыми. Так, Квинт? — сказал Шакал Ветров.
Затаившись за раздувающимися на ветру портьерами, Марис видела, как Квинт подошёл к мужчинам. Он выглядел ужасно солидно, его голос звучал твёрдо и отражал внутреннюю уверенность в себе.
— Но мы ушли, отец, — сказал он, и тёмные глаза его сверкнули. — И нам хватит чёрных алмазов на сто ремонтов «Укротителя Вихрей».
— Хорошо говоришь, парень, — засмеялся Шакал Ветров, похлопав своего сына по плечу. Он повернулся к Линиусу и с видом заговорщика потрогал свой нос выдающихся размеров. — Этот чёртов Марл Манкройд, глава Лиг, получил даже больше, чем заслужил. В следующий раз он поразмыслит получше, прежде чем устраивать засады старому пирату Шакалу Ветров.
Квинт хрипло хихикнул:
— Если он вообще доберётся до Нижнего Города.
Шакал Ветров повернулся к Линиусу.
— У него произошёл небольшой «несчастный случай» с его летучей скалой, — объяснил он. — Она охладилась и…
— И взмыла вверх в открытое небо, — закончил фразу Линиус. Старый небесный хитрюга, — сказал он и обнял своего старого друга ещё раз.
— Ты совсем не меняешься. Добро пожаловать во Дворец Теней, ты, Шакал Ветров, и ты, Квинт.
Марис увидела, что Квинт почтительно приложил левую руку к сердцу и поклонился, — Квинт, продолжал Линиус, — тебе было три года, когда я в последний раз тебя видел. Сколько тебе сейчас? Двенадцать? Тринадцать?
Квинт поднял голову.
— В следующем году семнадцать, — провозгласил он.
— Хочешь, чтобы жизнь поскорее прошла, Квинт? — сказал Шакал Ветров, слегка шлёпнув сына по затылку. — Ему четырнадцать, — сказал он.
Марис чуть не хихикнула.
— Но это правда, — возразил Квинт, чуть надувшись. — Мне будет пятнадцать в этом году и шестнадцать в следующем, то есть пойдёт семнадцатый год и…
— Я вижу, юный Квинт имеет способности к творческому исчислению, — сказал Линиус, улыбаясь и оглядывая парня с головы до ног.
— Скажи мне, Линиус, — посерьёзнел Шакал Ветров. — С чего вдруг такой срочный вызов? Что у тебя на уме?
Линиус улыбнулся:
— Всему своё время, старый друг. — Через открытую дверь он позвал дочь: — Марис, ты ещё здесь, в балконной?
С бешено бьющимся сердцем Марис выскочила из-за портьеры и снова оказалась у стола с полузаконченной мозаикой.
— Д… да, отец, — отозвалась она, надеясь, что тот не почувствует по голосу, что она запыхалась.
— Подойди сюда, дитя, ты ещё не поздоровалась с Шакалом Ветров.
Опустив голову, Марис покинула затенённую комнату и вышла на балкон. Она улыбнулась Шакалу Ветров.
— Великое Небо! — удивился пират, увидев её. — Что это за высокое и элегантное видение возникло здесь перед нами? Да нет, это не Марис. — Он приподнял её подбородок пальцем.
— Это я! — засияла Марис.
Шакал Ветров недоверчиво покачал головой.
— Не может быть, — сказал он и добавил: — Хотя есть-таки один способ выяснить. У моей маленькой Марис всегда был в ухе золотой. — Он вытянул руку и провёл пальцами по её щеке. — А вот и он! Значит, это Марис, — объявил он, кладя золотую монету ей в руку.
— Спасибо, — робко прошептала Марис. Став центром внимания, она почувствовала себя увереннее. Сын Шакала Ветров, Квинт, внимательно смотрел на неё. — Я не… То есть я не ожидала… — Она взглянула на золотую монету.
— Конечно не ожидала, — согласился Шакал Ветров.
— Марис, — обратился к ней отец, — Шакал Ветров и я должны обсудить важные дела. Я прошу тебя, займись нашим юным гостем. — Он сделал паузу. — Его зовут Квинт.
— Квинт, — медленно произнесла Марис, делая вид, что впервые слышит это имя. Она быстро взглянула на Квинта. Она заметила, что её глаза были не чёрными, а глубокого синего цвета, как тёмные грозовые тучи, клубящиеся иногда над Краем. — Тогда, пожалуй, пойдём — пригласила она его.
Проводив их взглядом, Шакал Ветров повернулся к Линиусу.
— Она всё больше напоминает свою мать, — мягко сказал он.
Линиус печально кивнул:
— Признаюсь, мне иногда даже трудно смотреть на неё. И это не только внешнее сходство… Как она надувает губки. Как она жуёт кончики волос. Как это может быть, что у неё привычки матери, которой она никогда не видела? — Он тряхнул головой. Шакал Ветров положил руку на плечо Линиуса:
— Не забывай, друг мой, на мою долю тоже выпало немало потерь.
Линиус виновато взглянул на него:
— Прости. У меня просто перегружена голова. В моей невнимательности нет умысла…
Шакал Ветров кивнул.
— Нелегко… — сказал он.
— Нелегко, — повторил Линиус. — Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Присядем.
Капитан воздушного корабля сел рядом с Высочайшим Академиком на скамью из железного дерева, стоящую у края балкона.
— Тяжело потерять семью, Шакал Ветров, — сказал Линиус.
— Тяжело, — повторил капитан. — Но я спас одного — и не спускаю с него глаз. Мы везде вместе. Квинт, я и «Укротитель Вихрей»…
— Я хочу просить тебя о большом одолжении, старый друг, — начал Высочайший Академик. — Я начал понимать, что не могу осилить всего сам. У меня важная работа. Сложная работа. Мне нужна помощь.
