людей, я уже сто раз пожалел, что вообще появился на свет, где нет ни черта хорошего.
На чистой злости дохожу до зала, быстро переодеваюсь и иду к груше. Мне очень надо поколотить хоть что-то, а на ринг нельзя сейчас — убью с лёгкостью. Меня бесит, что люди считают предательство нормальным. Меня бесит, что меня втянули в это дерьмо даже не предупредив. Меня, сука, всё бесит!
Первый удар без разминки отдается болью в плечо, но я не останавливаюсь. Бью еще, разбивая костяшки. Без перчаток и даже бинтов. Кожа лопается, мажу грушу кровью, но бью еще и еще, оставляя в этом квадратном метре всю свою злость. На Алёну, на жизнь, на весь ёбаный мир.
Останавливаюсь. Дышу. Руки саднят, а плечи ощутимо тянет от нагрузки на еще не прошедшую крепатуру. Встряхиваю кисти, пару раз подпрыгиваю на месте, чувствую, что отпускает. Иду в душ. Легчает.
Глава 3. Дамир
Работа успокаивает. Несмотря на то, что я не слишком люблю людей и не очень общительный, мои клиенты меня полностью устраивают. Они не задают лишних вопросов и беспрекословно выполняют все мои указания, не мешая рабочему процессу. А еще благодарят за результаты и лучшее самочувствие.
Благодарность значит очень многое. И очень малое количество людей в мире умеет его высказывать. Я не умею. Все эти громкие слова мне в принципе даются очень тяжело. Мне никто никогда не говорил хорошего, и сам я, соответственно, не научился. И сейчас, в свои двадцать пять, мне реально сложно сказать банальное «спасибо».
Последний клиент тренируется уже поздно вечером. Мы заканчиваем под самое закрытие зала, я едва успеваю принять душ и переодеться.
Домой приходится тоже пешком. Машина дома у подъезда, автобусы я терпеть не могу, а таксистам не доверяю. Поэтому снова наушники в уши, музыку погромче, капюшон на голову и дворами к дому. Так лучше, чем идти через главный бульвар, где толпы людей. Тут спокойно. И очень темно. Мне гораздо привычнее именно такая атмосфера, чем яркие фонари и шумные компании.
Через тридцать минут заворачиваю уже в свой двор, не забыв зайти в магазин для бабы Вали, как обещал. Не обращаю внимания ни на что, смотрю под ноги и считаю шаги. Успокаивает.
Чувствую крепкий хват за руку, действую отточенными движениями: разворачиваюсь и заламываю локоть подкравшегося за спину, выполняя болевой прием.
— Бля, Али, какого хера! — доносится до слуха через наушники и я отпускаю руку и освобождаю уши.
Это Яр. Один из компании, с которой я иногда вечерами зависаю во дворе. Не могу назвать их своими друзьями, но знакомыми вполне. Они собираются каждый вечер, я — примерно раз в неделю, и то, если позовут. Дело не в том что мне нужно особое приглашение, мне банально это не нужно. Точнее… я спокойно проживу и без этого. Но хоть какая-то социализация всё-таки необходима, поэтому чаще всего предложения я принимаю и пару часов провожу в компании пятнадцати человек, бутылкой сока и картами.
— Сорян, Яр, машинально, — хлопаю его по плечу, — но ко мне лучше не подкрадываться.
— Да мы звали, ты не слышишь нихера из-за наушников! Подлетай, в покер зарубимся.
— На бабки?
— Символически, для интереса. Подойдешь?
— Да, сумку только закину, — соглашаюсь и иду к дому, чтобы кинуть в стирку вещи и намешать себе что-то белковое или фруктовое. Мужики обычно пиво тянут, но я трезвенник. Поклялся, что ни одной капли не выпью, и слово держу. Сам себе поклялся. Слишком тяжело из этого дерьма вылезать. А некоторые даже не справляются, заканчивая слишком плачевно. Я не хочу.
Али… Прозвище прицепилось ко мне лет в шесть в детском доме. Я дрался вечно со всеми, со старшими и ровесниками, всеми, кто хоть что-то делал не так в мою сторону. Меня и прозвали Али. А потом, в шестнадцать, когда я сбежал и пытался сделать себе через время документы, взял себе фамилию от этого прозвища. Алиев. Настоящую я не помню. Ни черта, кроме имени, не помню.
Заношу старушке продукты и минут через пятнадцать выхожу на улицу. Почти все в сборе, сидят за столом и громко ржут, как обычно. Удивительно, что из жителей никто не жалуется, тут шесть девятиэтажек, народу дохрена.
Здороваюсь со всеми по очереди и усаживаюсь на лавку. Двух девчонок вижу впервые, но это неудивительно. Не все в этой компании страдают целомудренностью. Да и девчонки эти… по глазам видно, что пришли сюда явно не в покер поиграть, и что завтра они найдут уже новых парней, с кем также будут просто ради развлечения.
— Так это ты тренер? — обращается ко мне одна из них, жуя жвачку и наматывая белый локон на палец. Господи…
— Я.
— А как накачать попу? Очень хочется орешек, а у тебя прям хороший, значит, разбираешься в этом.
Во-первых, я ненавижу когда мне задают вопросы по работе после работы. Во-вторых я, сука, терпеть не могу такой откровенный дешёвый флирт. Ей от силы лет семнадцать, она сидит о моей задице рассуждает. Чувствую себя старым ворчуном, но это пиздец. Да мне дадут за нее больше, чем ей самой.
— Все консультации платные, запись в рабочее время.
— Натурой берешь? — продолжает предлагать мне себя девчонка.
— Только совестью. Имеется такая?
— Да пошел ты! — оскорбляется она, и пацаны вокруг ржут. Это не первая девчонка, что пытается так тупо склеить меня. Я не знаю, чё они ко мне все липнут, но надолго их энтузиазма не хватает. Стоит только пару раз ответить грубо и они уже срезаются, переключаясь на тех, кто вряд ли откажет.
Я не тащусь по малолеткам. Плюс половине из них реально еще нет восемнадцати, это сразу мимо. А еще многие наверняка мечтают о большой и светлой любви, а мой паровоз на ту станцию не едет, поэтому тут вообще не по пути и без вариантов.
Эти двое шушукаются друг с другом, поглядывая на меня. Обсуждают. Говорят, что злой и невоспитанный. Ну, простите. Некому было воспитывать. Как мог сам справился.
Становится скучно. Игра не
